Кристофер Сташеф - Волшебник не в своем уме. Волшебник в Бедламе
— Мои заслуги преувеличены, — сухо сказал Дирк. — А ты, отец, священник всей этой армии?
— Как и ты, я здесь всего лишь гость. — Старик посмотрел на лагерь, и Дирк увидел печаль в глазах священника. — Я странствующий священник — пастырь без прихода, гонимый ветром по миру, несущий слова надежды всем людям…
— Всем… — Дирк задумался над этим словом. — И сколько же отрядов в лесах?
— В этом лесу — дюжина и по дюжине в каждом большом лесу королевства. Кто может точно сказать? На Меланже нет ни одного леса, где не было бы беглецов.
— Семь больших лесов. Восемьдесят четыре отряда по пятьдесят человек в каждом. Это значит, около пяти тысяч тренированных лучников, готовых…
— А ты пессимист, — перебил его священник, — по моим подсчетам, их двенадцать тысяч.
— И какой отряд самый большой?
— Отряд мамаши Лапен. — Священник усмехнулся. — Как это ни удивительно, самый большой и стоит как раз около столицы королевства.
— Можно спросить, а кто же отдает приказы всем этим отрядам?
— Все отряды признают главенство отряда мамаши Лапен, — сухо ответил священник.
— Против лордов выступит целая армия, если Декейд позовет?
— Когда Декейд позовет, — поправил Дирка священник.
Дирка неожиданно пронзило ощущение того, что ему никогда не удастся привести эту крестьянскую армию в движение.
Внезапно спокойствие ночи прорезал тревожный свист.
Все вскочили, повернули головы на восток, туда, откуда раздался свист. Поднялась и опала волна шума от вскочивших людей, треска сучьев, скрипа ремней, затягивающих колчаны.
Силуэтом на фоне костра промчался бегун. Из кустов, как грозная туча, выступила мамаша Лапен.
— Говори! Что случилось?
— Не меньше сотни солдат, — выкрикнул вестник. — Во главе с лордом Кором!
— Кор! — пробежало по толпе.
— Странно, что он сам идет сюда, — проговорила мамаша Лапен.
— Ничего странного, — сказал Гар. — Побег с Игр — неординарное событие. Я думаю, — он обернулся к Дирку, — нам стоит поменять климат.
— Нам всем придется это сделать, — хмуро сказала мамаша Лапен, и ее армия тут же начала собирать пожитки.
— Погодите! — воскликнула Мейделон. — Их всего лишь сотня, нас в два раза больше. Мы можем их победить!
— Да, да! — закричал Хью. — Уйти с поляны, заманить их сюда и, выскочив из укрытия, всех порешить!
— Автоматы, — возразил священник.
— Они не успеют…
— Но если нам удастся захватить лорда Кора — мы победим нашего злейшего врага! — настаивала Мейделон.
— Мы не оставим в живых никого, — упорствовал Хью. — То, что никто ничего не узнает, — наше спасение!
— План хорош, — сказал священник, — но планы не всегда исполняются. Если хоть один ускользнет…
— Как? — воскликнул Хью.
— Достаточно! — негромко, но решительно сказала мамаша Лапен. — Мы уходим.
Наступило молчание.
— Почему? — взорвался Хью. — У нас есть шанс!
— Не о чем говорить, — спокойно, уверенно сказала Лапен. — Нельзя начинать войну, пока не прозвонил колокол.
Хью ничего не ответил, потом с мрачным видом повернулся, подошел к костру и снял котелок с рогатины. Мейделон уставилась на мамашу Лапен сверкающими глазами, но, получив в ответ холодный колючий взгляд предводительницы, вспыхнула и отвернулась.
Дирк был поражен. Одно слово этой могучей женщины — и вся крестьянская армия послушно следует за ней! Он представил себе огромные массы людей в лесах королевства, готовые к восстанию, но замороженные ожиданием слова, которое должны произнести уста, превратившиеся в прах пятьсот лет назад…
— Предлагаю вам пойти со мной, — сказал священник, коснувшись рукой плеча Дирка, — доверьтесь мне, отцу Флетчеру, я хорошо знаю эти леса и отведу вас в безопасное место.
Рядом со священником стояли Мейделон и Гар.
Дирк осмотрел поляну. Она почти опустела, только несколько человек устраивали поклажу на спинах друг у друга. Дирк обернулся к отцу Флетчеру и кивнул:
— Что ж, хорошая идея.
Отец Флетчер широким шагом уходил с поляны.
Дирк, Мейделон и Гар двинулись за ним.
Глава 9
Первые лучи встающего солнца коснулись четверых путешественников, бредущих по главной королевской дороге. Это были старый священник, молодая женщина в темном плаще с капюшоном и двое сумасшедших в набедренных повязках. Один из них, вероятно, был очень высоким, но он горбился и шел, постоянно спотыкаясь. Другой проигрывал в росте, но поражал неуемной энергией. Он прыгал, дурачился и распевал песни, славящие восход солнца.
— У тебя все очень хорошо получается, — сухо сказал отец Флетчер, — но мне кажется, ты чересчур усердствуешь.
— Согласен, отец, хотя заметьте, только сумасшедший будет распевать гимны солнцу.
— А я согласна с отцом Флетчером, — сказала Мейделон. — Мы, конечно, должны маскироваться, и двое сумасшедших с девушкой, да под опекой священника не должны бы вызвать подозрений у королевских патрулей, но хочу вам заметить, что сейчас за нами никто не наблюдает.
— Ты не понимаешь, что такое искусство, — возразил Дирк. — Настоящий лицедей всегда должен быть наготове, ведь никогда не знаешь, когда у тебя появится аудитория.
— С тобой можно было бы и поспорить, — вступил в разговор Гар, — но если принять во внимание, что неподалеку остановились три всадника, то стоит признать, что ты прав.
Дирк вздрогнул и посмотрел вперед. Там, на дороге, сквозь утренний туман были видны силуэты трех верховых.
— Дети мои, успокойтесь. — Казалось, отец Флетчер хочет снять возникшее напряжение. — Не забывайте: два несчастных сумасшедших идут в Бедлам под опекой их сестры и старого священника.
Дирк перекувырнулся и с новой силой заорал «Хвала Солнцу!», и когда он пел второй куплет, голос из тумана крикнул:
— Прекратить!
Дирк дернулся, вскинул руку над головой и, застывши в позе статуи в фонтане, выпучил глаза на подъехавшего солдата.
Отец Флетчер остановился и вопрошающе посмотрел на всадника.
Гар продолжал, шаркая по пыли, двигаться вперед, и Мейделон ухватила его за руку, чтобы он не ушел.
С лошади на путешественников внимательно смотрел сержант.
— Что это вы тут делаете, батюшка?
— Это всего лишь двое сумасшедших и их нормальная, несчастная сестра, — спокойно ответил отец Флетчер.
Один из солдат сдернул капюшон с головы Мейделон. Роскошные каштановые волосы упали на плечи девушки. Солдат присвистнул.
— Под моей опекой, конечно, — добавил отец Флетчер.
