Тимур Туров - Факелы ада
Но сегодня в просторном овальном зале горели свечи, установленные прямо на полу – три вложенных друг в друга круга золотистых неподвижных огоньков, и к запаху грибов примешивался аромат горящего воска.
А в центре помещения, вокруг столика из драгоценного красного дерева, чьи ножки были вырезаны в виде львиных лап, стояли семеро. Все они были согласно возникшей едва ли не одновременно с Пеленой традиции облачены в длинные, до пола, черные балахоны.
Лица прятались под капюшонами, руки скрывались в просторных рукавах.
На столике располагалась подставка из серебра, а на ней – хрустальный шар размером с голову младенца, и в нем клубились туманные образы. Мелькали смутные фигуры, вспышки, доносились приглушенные звуки – выстрелы, крики, рычание и громкий треск.
Грохнуло в последний раз, загорелся белый огонь, и изображение внутри шара сгинуло, остался лишь дым, какой испускает оставленная в пепельнице сигарета.
– Вот и все, он погиб, – сказал один из магов в капюшонах резким неприятным голосом.
Будь тут Лика, словотворящая ведьма, она бы узнала этот голос.
– И вместе с ним рухнул наш план, – произнес второй, выделявшийся меж собратьев благодаря росту. – Уже третья попытка не удается, и всегда в этом оказывается замешанным тот орден… Как его? Да, «Золотая роза». Я бы сказал, что это выглядит очень подозрительно.
– Что нам о них известно? – спросил третий, маленький.
– Почти все, – недовольно дернул плечами первый. – Отделения в семи городах, в том числе и в Москве, но каждое действует независимо от остальных. Крупнейшие – в Нижнем Новгороде и Казани. Ничем особенным не знаменит, какой-то определенной идеологии не придерживается, экономическая мощь приблизительно соответствует магической. Сильнейшие чародеи примерно на уровне наших младших учеников…
– Если этот так, то как они ухитряются рушить наши планы? – удивился четвертый, чей голос шелестел, точно шелк. – Есть вероятность, что за ними стоит кто-то еще, кто-то более могущественный?
– Такая вероятность всегда есть, – усмехнулся второй, махнул левой рукой, на которой было не пять, а шесть пальцев. – Многие ли из тех, кого мы используем, подозревают, кому именно служат? Так же может все обстоять и здесь… Ими управляют втемную, а они сами об этом и не знают.
– Но кто? Кто? – вопросил четвертый. – Кто может просто знать о нас?
– Многие, – ответил первый. – Игроки, кто-нибудь из Наблюдателей, какая-нибудь неведомая нам сила… Мы действуем, а значит, проявляем себя, и скрыть все проявления нашей мощи невозможно. Но присмотреть за «Золотой розой» нужно, даже не ради них самих, а чтобы выяснить, кто дергает за веревочки, кто управляет марионетками. А затем – нанести удар…
– Но как быть с основным планом? Хватит ли ресурсов на него? – поинтересовался пятый, фигура которого все время подрагивала и время от времени расплывалась, теряла четкость очертаний.
– Мы искали сотни лет и нашли. Мы терпели тысячелетия и вытерпели, – голос первого стал громче, в нем появились монотонные, завывающие нотки. – Мы работали веками, и работе нашей не было видно конца, мы прятались и страдали, мы гибли и терпели неудачи. Что после всего этого ожидание в несколько лет? То, что нам нужно, никуда не денется, мы сначала поймем, кто нам противостоит, ликвидируем сопротивление, затем проведем операцию и заберем нужные нам предметы. И план будет исполнен…
– …будет исполнен, будет исполнен… исполнен… полнен… – зашептало обитающее в зале эхо.
– Так и поступим, и я готов взять на себя эту задачу, – сказал шестой, капюшон на голове которого как-то странно топорщился, намекая, что под ним прячется либо высокая прическа, либо гребень, либо рога. – Моих ресурсов хватит, чтобы разобраться с этой «Золотой розой».
– Действуй, – кивнул первый.
– Можно маленькое дополнение? – поднял руку молчавший до сих пор седьмой.
– Конечно, – ответил второй.
– Я бы на вашем месте обратил внимание не только на «Золотую розу» в целом, и не только на ее нижегородское отделение, а на одного из тамошних магов. Он «коричневый», зовут его Олег Турнов, и за неумение лгать он получил от соратников прозвище Рыцарь.
Третий удивленно хмыкнул, четвертый фыркнул, а первый покачал головой.
– Олег Турнов? Рыцарь? – удивленно переспросил шестой. – Никогда не слышал о таком. Ладно, если ты настаиваешь, мы сделаем это. Но хотелось бы знать, отчего такой интерес?
– Считайте, что подала сигнал тревоги моя интуиция, – пожал плечами седьмой, появившийся на свет много раньше коллег. – А ей, как вы прекрасно знаете, я привык доверять.
Первый выдержал паузу и склонил голову.
За ним поклонились остальные, и свечи в спрятанном глубоко под поверхностью земли зале начали тухнуть одна за другой.
Статью про «Золотую розу» Сергей Жарков закончил только к одиннадцати вечера четверга и тут же отправил ее на имейл, который ему сообщила заявившаяся через балкон парочка. Ответ пришел через час, в нем содержалось одобрение, а также дополнения к некоторым фактам.
Сергей вздохнул с облегчением и переслал текст в «Нижегородский городовой».
А на следующий день около десяти его разбудил звонок главреда.
– Отличный материал! – завопил тот в трубку, едва Жарков выдавил довольно сонное «але». – Ставим во вторничный номер, увеличиваем тираж и готовимся к валу звонков!
– Очень хорошо, – пробормотал Сергей. – Как насчет двойного гонорара?
– Э… нет, рассмотрим вопрос о полуторном, – главред, даже взлетевший на гребень волны энтузиазма, головы не терял. – Замануху на первую полосу, а сам текст на вторую и третью… Фотографии я посмотрел, но они мне не очень понравились. Нет ли чего на замену?
Жарков пообещал, что пришлет что-нибудь еще, и отправился досыпать.
Вторничный, «толстый» номер – это очень хорошо, а первая, вторая и третья полосы – вообще отлично. Так что можно сегодня отпраздновать успех, без особого шума, в дорогом хорошем ресторане, а затем начать потихоньку готовить новую сенсационную статью…
У Сергея был неплохой задел на тему: «Кто разворовывает ГАЗ?».
План этот он начал воплощать в жизнь вскоре после полудня, когда окончательно проснулся. Принял душ, некоторое время отдал работе – телефонным звонкам и правке текста, затем прокатился, взял интервью и вечером отправился праздновать, прихватив с собой одну из подружек…
В субботу с утра болела голова, так что этот день он пробездельничал.
В воскресенье, первого сентября, вновь работал, и на этот раз не над тем, над чем хотелось ему. Ездил по городу, осматривал школы, общался с мрачными, задерганными директорами, узнавая, как готовы классы, спортивные залы и столовые к новому учебному году.
![Марсель Беркье-Мариньо - Мадам, вы — миллионерша: Любовь втроем, или Золотой дождь [=Любо-дорого]](/uploads/posts/books/228859/228859.jpg)