Стивен Браст - Гвардия Феникса
Однако клинок чуть не обезглавил стоявшего рядом Гарланда. Более того, лезвие перерезало кожаный шнурок, на котором висел кошелек Гарланда, и только после устремилось к Айричу.
Послышался негромкий скрежет – Айрич принял удар на наруч доспеха, а затем той же рукой схватил Шалтре за горло. Шалтре еще раз взмахнул клинком, и снова Айрич отбил его наручем – теперь уже другим. После он схватил Шалтре за горло обеими руками, сжал пальцы и повернул. Послышался сдавленный крик, треск ломающихся костей, и граф Шалтре рухнул на землю, неестественным образом вывернув голову.
Адрон и Айрич посмотрели друг на друга, а затем, словно им в голову пришла одна и та же мысль, повернулись к Гарланду, который, несмотря на свою храбрость, дрожал, как текла. Неожиданно он подскочил на месте и бросился бежать в сторону юго-западной тропы, уходящей от плато.
– А он? – спросил Адрон. Айрич пожал плечами:
– Пусть бежит, ваше высочество. Его миссия потерпела неудачу – пускай попытается спастись от гнева Сиодры.
– Так тому и быть, – кивнул Адрон.
Эти достойные господа посмотрели на тело Шалтре, словно надеялись что-то от него узнать. Затем Айрич распрямил плечи: казалось, лиорн вдруг сбросил тягостную ношу – теперь он мог жить с высоко поднятой головой. Засунув руку в карман, Айрич вытащил вязанье и взглянул на него.
– Герб Ариллы, – сказал он. – Почти готов.
Когда Гарланд скрылся из глаз, Кааврен повернулся к лорду Адрону и сказал:
– Мы должны составить договор, и ваше высочество подпишет его, затем либо его величество скрепит перемирие своей печатью, либо оно будет иметь юридическую силу, как только вы станете маркизом Пепперфилдом. У вас, конечно, есть писарь?
– Я обо всем позабочусь, – обещал Адрон. – Давайте вернемся к моим войскам, ведь они наверняка с тревогой ждут исхода переговоров.
– Да, – кивнул Айрич, – вы правы.
Казалось, лиорн изменился после встречи с графом Шалтре – его глаза ожили, голова была высоко поднята, а меланхолия исчезла. Кааврен обнял друга.
– Рад за вас, герцог, – сказал он и вздохнул.
– Принимаю ваши поздравления и хочу в свою очередь отметить, что вы сегодня прекрасно послужили Империи.
Кааврен снова вздохнул.
– Кааврен, – вмешался Пэл, – примите и мое восхищение – вы совершили чудо.
Кааврен вздохнул в третий раз.
– Простите меня, Кааврен, – сказала Тазендра, – но мне кажется, вы несчастливы, и я не могу понять причин вашей печали. Неужели вы, как и я, разочарованы, что не смогли встретить славную смерть?
– Я несчастлив, потому что мы спаслись.
– Ну и что ж тут плохого?
– Да, – промолвил Айрич, – он прав.
– Я совсем забыл, – добавил Пэл.
– О, – только и сказала Катана.
– Теперь и я вспомнила, – пробормотала Тазендра, и все обратили свои взоры к Аттрику.
Драконлорд покачал головой:
– Нет, вам нечего бояться. Быть может, это и опозорит меня, но я намерен жить дальше. После того что сегодня с нами произошло, я скорее спрыгну с одного из утесов, чем скрещу клинки с тем, кого люблю и уважаю так, как Катану и всех вас.
– Значит нам не нужно сражаться? – спросила баронесса.
– Вот именно. Со своей стороны, я больше не считаю вас врагом.
Впервые за много дней Кааврен почувствовал, как на лице у него появилась улыбка. Грудь его заполнила такая радость, что он чуть не закричал от счастья.
– А я заверяю, что не стану вас арестовывать, – сказал тиаса. – И моя возлюбленная меня не разлюбит, что же до Империи, я сегодня сделал для нее достаточно, и император не должен быть мной недоволен.
– У него не будет такой возможности, – заявила Катана, – потому что я решила сдаться и просить о помиловании. Если вы, Аттрик, готовы выступить в мою защиту, император не сможет отказать.
– Мы все будем просить за вас, – заверил ее Айрич. – Полагаю, что лорд Адрон тоже к нам присоединится.
– А вам не кажется, что мы забыли об истинном герое сегодняшнего дня? – напомнил Кааврен.
– О конечно! – воскликнул Аттрик. – Наш умный Мика, который так ловко подслушивает чужие разговоры.
– Это такая малость, – покраснев, ответил текла. – На самом деле, – добавил он, бросив лукавый взгляд на Айрича, – я сделал много меньше, чем вы думаете.
– Ну, – проговорила Тазендра, – ты слышал, что Гарланд и Шалтре сказали его высочеству, и сумел нас предупредить.
– Да, правда, – кивнул Мика. – Я слышал весь разговор и все вам пересказал. Однако должен признаться, что больше я ничего не сумел узнать.
– Что? – улыбнулась Катана. – Ты утверждаешь, будто не слышал того, что говорил граф Шалтре лорду Гарланду? И ты ничего не передал Айричу?
– Да. Я пытался, но мне не удалось подойти к ним достаточно близко – вот что я сказал лорду Айричу.
Кааврен повернулся к лиорну:
– Значит, вы солгали, мой друг?
– Я? – удивился Айрич. – Нет, нет. Ведь я не утверждал, будто Мика подслушал разговор. Я лишь заявил, что никто не обращает внимания на теклу, который может стать свидетелем чужой беседы, – это совсем другое дело, уверяю вас!
– И все же, – настаивал Кааврен, – вы сказали, что знаете, о чем они говорили.
– А я знал.
– Но если Мика не сумел ничего подслушать...
– Их вовсе не обязательно было подслушивать, – продолжал Айрич. – Дело в том, что Пэл случайно слышал разговор графа Шалтре и капитана Г'ерета и недавно пересказал мне содержание их беседы.
– Ну, – заметил Кааврен, – я помню, это произошло в тот самый день, когда мы вступили в Гвардию, не так ли?
– У вас превосходная память, мой дорогой Кааврен.
– Ну и что же было сказано?
– Ничего особенного, – вмешался Пэл. – Шалтре объяснил нашему капитану, что император не хочет ареста Катаны.
– Тогда хорошо, – промолвил Кааврен, – что он не знал об истинной цели нашего путешествия.
– Возможно, – покачал головой Пэл. – Однако это еще далеко не все.
– Да?
– Перед самым отъездом я обнаружил, что Шалтре, должно быть, солгал, потому что стало ясно: спасти Катану от ареста хочет императрица.
– Ну не только императрица... – добавил Кааврен.
– Да, но только она действовала, руководствуясь соображениями дружбы. Остальные отстаивали собственные интересы, рассчитывая, что именно им удастся убить или арестовать Катану, и надеясь снискать благоволение его величества, в особенности если арест удастся произвести публично, при большом количестве зрителей.
– Вполне возможно, – задумчиво промолвил Кааврен, с беспокойством вспомнив об Иллисте.
– В любом случае, – продолжал Пэл, – не вызывало сомнений, что его величество считает иначе: хочет, чтобы баронесса была арестована как можно быстрее, и даже высказал свое неудовольствие капитану Ланмарее, что Катана еще на свободе.
