Галина Романова - Тайна лорда Мортона
– Инквизиторы надеются, что Искатель отыщет среди нас тех, кто решил возродить секту Белого Мигуна, – ответил я. – Заодно он должен выяснить, кто из двоих – Даниил или Эмиль – предстанет перед Судом Инквизиции.
– Дэн невиновен! – выкрикнуло сразу несколько голосов.
– Искатели не ошибаются, – возразил я. – Поэтому будьте готовы ко всему. И скажите это остальным. Пусть дети ждут... ждут всего на свете. Вы обещаете, что не выдадите меня?
Мальчишки не стали горячо клясться, но мне только этого и надо было. Оставалось предупредить еще одну группу четвертого курса и шестикурсниц.
С девчонками оказалось проще – тема у нас была «Хищные животные», и я просто стал рассказывать им об Искателях – когда и кем были выведены, с какой целью, как выглядят и есть ли против них средства защиты. На мое счастье, я отыскал парочку старых журналов, где были помещены статьи об этих тварях, так что информацией располагал. Девушки слушали меня во все уши. Кое-кто даже записывал.
– Смотрите! – вдруг воскликнула Инга Штурм. – Сорока! Почтовая сорока!
По карнизу, еле видная сквозь наледь стекла, скакала сорока и отчаянно колотила клювом в стекло.
Почему-то я был уверен, что это ко мне. Я распахнул заледеневшую, разбухшую за зиму раму, и птица, оглушительно треща, влетела в класс. Девушки повскакали с мест, размахивая руками, и она заметалась, натыкаясь на стены. Потом врезалась в чучело крокодила и рухнула на стол.
Я поспешил накрыть ее руками прежде, чем птица ускачет, и осмотрел, несмотря на яростное сопротивление. К ее лапке был привязан маленький, свернутый в трубочку листок. Когда я отпустил сороку, она встряхнула перьями, нагадила на классный журнал и самостоятельно покинула класс.
В телеграмме, доставленной птицей, было всего два слова:
«Уезжай немедленно!»
Клянусь, впервые в жизни я был готов безоговорочно подчиниться анонимному благодетелю и чуть не помчался собирать вещи, но вовремя вспомнил, что Йотунхеймский экспресс отправляется только дважды в сутки – рано утром и в обед. До отхода поезда оставалось минут сорок, но добраться до вокзала я мог самое раннее через час. Так что, хочешь не хочешь, пришлось остаться в Школе еще на сутки.
Настроение у меня было паршивым. За всю вторую половину дня появилась только одна хорошая новость – вторая сорока прислала сообщение от Инквизиторского Совета, что Искатель попал в снежный занос, добираясь из Невриды через Карелию, и потому не может прибыть раньше утра следующего дня. Эти звери неутомимы, они могут не спать и не есть по пять-шесть дней и все это время бежать, а потом еще и сразу кидаются в драку. Искатель может трижды переплыть туда-сюда Амазонку в ее нижнем течении и способен шесть часов продержаться в ледяной воде Арктики. Он задерживает дыхание на полчаса, переносит шестидесятиградусный мороз с ветром и сорокаградусную сухую жару. Так что я не сомневался – рано или поздно Искатель доберется до Школы.
Настенные часы отсчитывали минуты. Давно миновал ужин, на улице потемнело, несмотря на то что до Весеннего Равноденствия оставалось всего две недели. В живом уголке притихли все его обитатели. Даже водяницы и фараонки, которые чуяли весну и ворочались в своих аквариумах, лежали на дне в иле притихшие, словно мертвые.
Я сидел у себя, листая книгу и отчаянно пытаясь заставить себя читать, но мысли мои бродили далеко от сильфид и саламандр, о которых я должен был рассказывать четверокурсникам завтра. Завтра придет Искатель. Завтра... К нему выведут Даниила и Эмиля. Огромный зверь... Интересно, что он сделает? Как определит преступника? И как потом поступят учителя? Ведь того, на кого укажет Искатель, следует передать в руки Инквизиции. Нет, то, что мы делаем, неправильно. Мы не имеем права обвинять детей! За всем этим стоит кто-то из взрослых! Я был убежден в этом. И Даниил наверняка все знает. Знает, но молчит, как молчал Эмиль, покрывая его.
Даниил мне доверял – ведь только я знал правду о его мотыльке, только ко мне он прибегал, когда с душой его отца случилась беда. И если мальчик как-то связан с Белым Мигуном, я могу попробовать убедить его сотрудничать. Может быть, до прихода Искателя у нас еще есть время...
На отбой прозвонили больше четверти часа назад. Несмотря на беспокойство, Школа притихла. Факелы-фонари были потушены, рекреации заперты, на каждом этаже поставлены охранные заклинания специально для полуночников. К счастью, я, как учитель, знал все эти заклинания. Мне было достаточно протянуть вперед руку, касаясь другой своего амулета, и сигнализация не срабатывала.
Со стороны мой поступок наверняка показался бы глупым. Куда я иду и зачем? О чем хочу поговорить с Даниилом Мельхиором? Что скажу ему? Но просто сидеть и ждать завтрашнего дня я не мог. У меня было предчувствие...
Все во мне сжалось, когда я ступил на витую лестницу Башни Баньши, где в одном из склепов сидел Даниил Мельхиор. С того дня, когда меня туда загнал призрак, я не подходил к ней близко. Одно воспоминание о холодной, как лед, стене, на карнизе которой я стоял, шатаясь под порывами ветра, наводило на меня ужас. Как много бы я дал, чтобы больше не приближаться к Башне! Но выбора у меня не было. Где-то там сидел взаперти одинокий маленький мальчик. Может быть, он и был в чем-то виноват, но я не хотел в это верить.
Башня жила своей жизнью. Где-то шуршали брауни, завывал полтергейст. Раз или два мимо меня во мраке проплыло что-то бесформенное. Но – ни одного лишнего звука, жеста, силуэта.
На нижнем этаже я догадался прихватить с собой лампу и, поднявшись наверх, осветил круглый зал и череду дверей, а также высокую колонну, поддерживающую сводчатый потолок. Окошки, узкие, как трещины в скале, открывались под самым потолком. Если бы не они, на вершине Башни царила бы абсолютная темнота – остальные окна были в самих склепах.
И только я подумал об этом, как совсем рядом послышался странный хруст!
Миг – и я метнулся за колонну, пряча лампу под полой мантии и шепча охранные заклятия. Мне пришло в голову, что полночь уже близка и кто-то из мертвецов вздумал погулять. Хотя в этом замке, напичканном привидениями, лишний призрак будет только мешаться. И, тем не менее, шорох и похрустывание доносились из-за одной из дверей!
Я оцепенел, и только мысль о том, что где-то тут сидит Даниил, помешала мне упасть в обморок. Бежать-то мне было некуда, а второй раз фокус с разбитым надгробием не пройдет. Оставалось ждать и молиться, в надежде, что оживший мертвец меня не заметит.
Дверь открылась!
Я зажмурился, стараясь не дышать, и не видел, как обитатель склепа покинул свое обиталище. Только слышал легкие, крадущиеся шаги и...
Стоп! Ожившие мертвецы и призраки передвигаются совершенно бесшумно. Даже вечно таскающийся с инструментами Неугомонный Строитель и Оживающий Доспех ухитрялись не производить лишний шум. А чтобы идти, нужны настоящие ноги. Значит...
