Я приду с дождём - Ким Юн А
Со Нарэ внимательно посмотрела на дочь, взяла пушистую кисточку и прошлась пудрой по лбу и подбородку Минны.
– Мам, насчет Юнхо…
– Постой! – Женщина подтерла палочкой размокшую тушь. – Я чувствую, когда тебе трудно. Его не было очень долго, и ты вела себя как человек, за которого я спокойна. Что б ни произошло между вами, ты выдержишь. Да… – Она всхлипнула и улыбнулась. – В конце концов, ты станешь адвокатом и отсудишь у него половину дома. Почему ты так любишь ретро?
– Мама!
– Я думаю наперед! Ну вот… Слезы перед таким событием!
Спустя десять минут Со Нарэ и тетя Хани уехали на такси. Минна до последнего надеялась, что они оставят дома немыслимые шляпки, в которых можно было получить приз «Лучший костюм мухомора» и подрабатывать раздачей рекламных буклетов. Девушка спустилась по холму, где, заждавшись, бухтел джип, и предстала перед драконами в развевающемся нежно-голубом платье. Хён чуть не свернул шею, пытаясь разглядеть подругу получше, но Юнхо стиснул пальцами его челюсть и развернул в свою сторону, недовольно прошипев:
– На что ты пялишься? Лучше повтори текст песни. Ты же для нее писал?
– Отстань. – Блондин выкрутился и отмахнулся, поправляя рубашку. – Я редко пел на публику. Нервничаю, будто свадьба у меня.
– Извините, что задержалась! – Минна подмяла юбку, села в салон и чуть не лопнула со смеху. – Почему вы такие серьезные?
Загнав подальше сопернический инстинкт, оба потянулись к кнопке радио, и Хён уступил Юнхо. Уж лучше слушать музыку, чем объяснять эту неловкую ситуацию.
В центре Каннама их встретил серебристый, впечатляющий количеством этажей небоскреб. У входа толпились гости, и их было гораздо больше, чем Минна ожидала – сложилось впечатление, что помимо духов, Ко Соён пробудила целое кладбище. Сим Лиа в пушистом болеро и кружевном платье, напоминающем шелковую ночную сорочку, перекинула через плечо каштановые локоны, еще издалека послав воздушный поцелуй. Под руку ее сопровождал Ун Шин, в кои-то веки распустивший сальные волосы. Как ни забавно, он и его подчиненные посещали одну точку сбыта нескладно сидящих бежевых костюмов. Токкэби разгоняли зевак.
– Скромная, совершенно незаметная для Небес свадебка… – иронизировала Минна.
– Что поделать. Запросы Ко Соён совпали с планами суперинтенданта Хо Яна.
– Надеюсь, что причиной для происшествий буду не я.
– Я помогу, – вызвался Хён, повернувшись к Минне, и привстал с сидения, но Юнхо опустил его рукой за плечо и вышел первым. Он открыл дверцу, подхватил девушку на руки и пронес несколько метров. Гости, большая часть которых была духами, осведомленными об их отношениях, встретили парочку возгласами. Хён тихо выругался, оглядел толпу, но не увидел фанатки Су Мирэ. Отыскав Юри, которую было легко узнать по красному фетровому пальто и шпилькам, он поинтересовался:
– Ты точно отправила приглашение Су Мирэ?
– Нашел о чем беспокоиться! – застонала кумихо. – Лучше покажи Тэхёну, как красиво встать для фотографии. Перед уходом Ён Сихван увешал зал и улицу амулетами, я все время опасаюсь, как бы чего не произошло…
– Твой брат тоже здесь?
Кумихо устремила острый ноготь на слоняющегося в одиночестве Хо Яна. Суперинтендант не удосужился принарядиться, явившись в своей рабочей бордовой косухе, и с долей презрения созерцал всеобщий восторг.
Наконец, подъехал черный лимузин, из которого вышел Пак Сондже и повел Ко Соён по ковровой дорожке к главному входу. Даже без элегантного свадебного платья было очевидно, кто император и императрица торжества. Люди, которые формально считались их родителями, шествовали позади. Подождав, пока длинный шлейф невесты пересечет линию порога, толпа в один миг всосалась в проход и рассредоточилась по просторному залу, украшенному цветочными гирляндами, пышными букетами роз и ломящимися от еды столиками. Понятное дело, последнее интересовало гостей больше всего.
Регистрация, обмен кольцами, торжественная речь и тосты родственников пролетели словно в одночасье, и были запечатлены на камеру госпожой Пак Набом. Хо Ян допустил это, поскольку новобрачные поменяли мнение и решили не стирать себя из памяти их «семей». Достаточно было подкинуть легенду о переезде в Канаду и раз-два в год спускаться в мир смертных. Уж очень Ко Соён хотелось сохранить счастливые воспоминания, которых у нее за восемьсот семьдесят лет страха и скитаний сохранилось с мизинец.
К моменту, когда гости набросились на еду, нагрянула Джиён в коляске, протаранивая загипсованной ногой путь к Минне. Ее привез Гон Сону, за которым выводком семенили староста, Дылда и Пончик в одинаковых голубых платьях в пол.
– Вы тоже приглашены? – вытаращила глаза Минна.
– Да, – кивнула Ун Роми, принюхиваясь к вазе с пирожными и втягивая живот. – Мы и не знали, что у Пак Сондже свадьба. Вчера на наши адреса пришли коробки с платьями и пригласительными билетами. Может, ты объяснишь, что происходит?
– Ко Соён хотела, чтобы с ее стороны было побольше подружек невесты! А вы с Пак Сондже все равно учитесь на одном курсе! – проходя мимо, пояснила Юри. Кумихо следила, чтобы Тэхён не прикладывался к бутылке, или кто-то из духов не показал свою истинную сущность. Иногда у них отваливалась голова, или выпадал глаз.
В центре зала, возле фонтана, Юри заметила призраков из переулка Крысиный Хвост. Сказать, что она была поражена – ничего не сказать. Кумихо подбежала к ним, чтобы убедиться, не почудилось ли ей.
– Вы что тут забыли? – прорычала лиса. – Вас же забрали Мрачные Жнецы!
– Да, но Небеса и Преисподняя не решили, куда нас распределить. На восьмом уровне, в Отделе переписи заслуг и грехов, Син Чанель неудачно нарисовал портрет судьи Загробного мира, и тот так разгневался, что… дальше десятого уровня и Отдела распределения душ дело не продвинулось.
– Небеса отправили обратно всех троих?
– Да. У нас остались неоконченные дела. Мрачные Жнецы сказали, что одна настырная кумихо очень скучала по нам и писала наши имена на поминальных фонариках.
– Это была не я, ясно?
– Не скромничай! Мы тоже скучали по тебе, Хо Юри! Здесь можно поживиться темной энергией. У той упитанной дамочки ее хоть отбавляй. Постоянно сплетничает и сквернословит.
Юри посмотрела на тетю Хани. Женщина вполне невинно утрамбовывала лотки со стейками в сумочку, метая вороватые взгляды по сторонам. В этом заключалась суть человека из глубинки.
Все возможные талисманы, развешанные Ён Сихваном, кумихо поснимала, но ее не покидало тревожное предчувствие…
Однокурсницы засыпали Минну вопросами, куда же подевался ее обожаемый лектор Ли. Она потеряла Юнхо с тех пор, как он сказал: «Мы с Хёном в гримерку и обратно». Под гримеркой подразумевалось небольшое офисное помещение на втором этаже, куда загодя свалили аппаратуру для выступления: колонки, пульт управления, микрофон.
Спустя множество звонков от Юри, Юнхо удалось вытолкать Хёна на сцену, где он расположился на табуретке с высокой ножкой, которую принесли в самый последний момент.
– Я отказался от аппаратуры. Выступление без фонограммы будет более живым, – дрожащим голосом оповестил блондин и покрутил колки гитары. Он тихо прокашлялся и приготовился петь, но его взгляд упал на стоящую вдалеке Су Мирэ. Фанатка в берете и клетчатом пальто оперлась плечом о колонну и будто собиралась спрятаться за ней, а потом скромно улыбнулась. Пальцы айдола зависли над струнами, и он улыбнулся в ответ. – Эту песню я написал для необычной девушки. В смысле… она, конечно, человек…
Зал поддержал аплодисментами, и Хён запел низким сипловатым голосом. Юнхо покрепче прижал Минну к себе и спросил:
– Девушкам нравится это нытье под гитару? Что он сейчас нес?
– Не знаю, – пожала плечами она. – Я не знакома со всеми его подружками.
Наступил гитарный проигрыш, и взгляд Хёна уцепился за знакомые черты. Мужчина в возрасте бродил меж приглашенных, словно рыщущий волк, а потом исчез за спинами токкэби. Айдол допел последнюю строчку, отставил гитару к табуретке и под бурные аплодисменты спустился в зал в надежде обнаружить Су Мирэ. Все хватали его за руки и нахваливали, похлопывая по плечам.
