Я приду с дождём - Ким Юн А

Успокоившись, что избежал серьезных повреждений, Юнхо догнал Минну. Пришлось поднапрячься, позабыв о былой силе, потому что девушка уже преодолела половину лестницы.

– Постой! – Юнхо забежал вперед, прошуршал в кармане плаща и раскрыл ладонь, на которой поблескивали два серебряных кольца в форме волн. – Юн Сана передала их. Она сказала, что дядя Кангиль передал их нам.

– Ты имеешь в виду…

– Да. Я хочу, чтобы одно было у тебя. – Юнхо кивнул, и, когда тонкий палец Минны проскользнул в колечко, он украсил вторым собственную руку. – Никогда не снимай его.

Они взялись за руки и поднялись к воротам, где ожидал хмурый Хён. Юнхо позвонил ему утром и поведал обо всем, что произошло в Сораксан, но в Сеуле дела обстояли куда хуже.

– Ён Сихван снова ушел, – сказал блондин. Он видел процесс обмена кольцами и не проронил ни слова за весь вечер. Сим Лиа даже забеспокоилась, нет ли у сына температуры, чем спровоцировала его запереться в своей комнате.

– Он нервничает из-за гастролей, – уверяла она остальных. – Почему-то этот концерт так важен для него.

Хён не выходил до самого вечера. Он просто сидел на кровати и комкал лист с текстом песни, швыряя его в мусорное ведро – процесс повторялся снова и снова. Так продолжалось, пока Сим Лиа не решилась заглянуть в его спальню. Она застала сына именно в таком состоянии и присела рядом, нерешительно придвинувшись и запустив руку в его золотистые, отросшие за зиму до плеч волосы.

– Милый…

– Не называй меня так! – Айдол мотнул головой и окинул женщину холодным, чужим взглядом. – Хватит… изображать мать.

– Что я сделала не так, Хён? – спросила она со слезящимися глазами. – Я тебя не узнаю… Ты всегда такой… беззаботный.

– Возможно, когда-то ты любила отца. И не виновата в собственной смерти. Но ты меня совсем не знаешь и не понимаешь. Перестань… лезть ко мне в душу.

– Хён… Дело в Минне? Если хочешь, я утоплю ее!

– Ты хоть слышишь, что несешь? – Парень вскочил с кровати и отошел от матери на несколько шагов. – У меня чувства к ней. Так что лучше утопи меня.

Сим Лиа закрыла глаза и поморщилась от собственной недогадливости.

– Но, Хён, ты же говорил, что она твой друг?

– Всякий держится бодрячком, пока не понимает, что конец настал. Ничего… – Он взял с кровати гитару и отставил ее в угол. – Лучшее, что мне передалось от тебя, как человека – принятие того, что все конечно. В конце концов, сбежав с Небес я к этому стремился. Юнхо перестал посвящать меня в свои планы, и я не знаю, что еще предстоит пережить Минне. Но я буду рядом, что бы ни произошло.

– Ты у меня такой благородный, – расплакалась Сим Лиа и обняла Хёна. Он знал, что отдирать ее от себя в такие моменты бесполезно, и согласился выйти к ужину.

Что точно удивило всех – это визит Юри в двенадцатом часу. Лиса стояла на пороге с чемоданами в сопровождении брата Хо Яна. Суперинтендант был не особенно рад встрече с драконами и на ужин не остался. Но окончательно Минну добило заявление лисы о том, что она не применяла к Тэхёну гипноз. Оба договорились, что кумихо на некоторое время уедет по делам, и тайно вели переписку. После того, как все перестали галдеть, успокоились и плотно поужинали говядиной, Юри увела Минну в ее спальню, где они уселись на кровати и перешептывались о многом.

– Сначала я лишь собиралась разделаться с преследователями Тэхёна. Но Хо Ян поймал меня и позволил расправиться с ними при одном условии: нужно всего-то пять лет отработать Палачом Преисподней, чтобы Небеса перечеркнули мои грехи. И я смогу стать человеком…

Неожиданно Минна крепко обняла ее.

– Не хотела делать это при Тэхёне. Пусть знает, что я в бешенстве. Нечего утаивать от меня такие важные вещи!

– Не сердись. Я попросила его молчать. Ун Шина и его команды хватит, пожалуй, только на кучку злобных вонгви. Пак Сондже и его невеста заперты в человеческой оболочке. А Сим Лиа обретает достаточную силу лишь на убывающую луну. Все они слабее Черного Дракона. Хо Ян хотел создать видимость того, что ты, Хён, Юнхо и ваше окружение почти беззащитны.

– Ён Сихвана тоже ты попросила уйти?

– Нет, о его странствиях я узнала от тебя.

– Как же хорошо, что ты вернулась, – улыбнулась Минна.

– У меня кое-что есть для тебя! – Юри сняла с шеи подвеску из когтя кумихо и надела на Минну. – Обычным амулетом ты не спасешься, а этот талисман ранит любую нечисть. Кроме того, он не позволит никому завладеть твоей оболочкой.

– Спасибо! А где ты… взяла… коготь кумихо?

– Он принадлежал сильнейшему кумихо. А потом я обнаружила его на шее Ён Сихвана. У меня к нему есть один вопрос… касательно этой вещицы. Но я задам его, когда разберемся с остальными делами.

– Надеюсь, он скоро вернется. А что означала записка, которую ты оставила для Юнхо? Кто должен сыграть свадьбу до лунного затмения?

– Пак Сондже и Ко Соён, конечно. Так велел Хо Ян. Брат что-то знает, но не делится со мной особо ценной информацией из страха, что я сорву планы.

Это был перенасыщенный эмоциями вечер, после которого все крепко спали. Все, кроме Хёна, который несколько волновался, но не из-за выступления или чувств к Минне. Пока Юнхо был в национальном парке Сораксан, приезжал старший инспектор Донг Юль и передал папку с подробной информацией о Ён Сихване. За месяцы жизни в доме дяди Кангиля Хён так привык видеть шамана и спрашивать у него совета, что не решался в одиночку прочитать содержимое.

Утром он покрутился перед зеркалом и ужаснулся, увидев коричневатые признаки бессонницы под глазами, хотя бил себя в грудь, что эта напасть на него не перекинется. Услышав вопль друга, Минна по привычке принесла мист и гелевые патчи. Орошая воздух из дозатора, она потянулась к лицу блондина салфеткой, но тот увернулся.

– Юри здесь. Ты больше не обязана носиться с тюбиками, – как можно жестче произнес дракон, но им все еще предстояло обсудить отчет Дон Юля. Они сели на диван плечом к плечу. Хён украдкой посмотрел на девушку и чуть отодвинулся. – С таким кольцом на пальце к друзьям не прижимаются.

– Может, подождем Юнхо? Он повез Сим Лиа домой.

– Я хочу знать сейчас… – Хён дрожащей рукой открыл папку и прочитал вслух: – «Ён Сихван. Тысяча девятьсот третий год. Сеул. Родители погибли. Есть сестра Ён Арин. Двойняшек приютил клан шаманов в Лисьих Норах, куда их отнес Черный дракон Пак Боген и его жена Пак Исыль, завладевшие телами супружеской четы Ян. Поглощение людей, в чьей судьбе не обнаружена мучительная или внезапная смерть, расценено судом как абсолютное и запрещенное. В настоящее время Ён Сихван проживает в Сеуле. Место положения его сестры Ён Арин не установлено».

– Смотри! – продолжила Минна, когда парень замолчал. – «Информация о смерти четы Ян тоже не обнаружена». Если помнишь, Ан Минджун вычеркнул Черного Дракона из реестра. Похоже, он везде подмел за собой…

– Обыщем кабинет Ён Сихвана, – предложил парень, и Минна, с нехарактерной для нее легкостью, согласилась.

Хён знал, что Ён Сихван запер дверь, но он также знал, как легко ее отпереть, и со всей силы ударил ботинком по замку. Ли Кангиль как-то рассказывал, что открыл для себя этот способ в восьмидесятые, когда вломился к шумному квартиранту-рокеру.

После получасового обыска Минна нащупала в темной подсобке подозрительный сундук, который пылился наверху серванта из красной вишни. Крышка не была запечатана, и потому, казалось бы, не таила внутри ничего особенного.

Хён вывалил содержимое на пол и среди пожелтевших от времени писем нашел старые фотографии.

– Ён Сихван – опытный психолог. Это такой трюк… если что-то не запрещать и выставить на виду – оно перестанет представлять ценность для окружающих. – Он подобрал фотографию с изображением группы людей. – Я видел ее в папке Юнхо, которую ему передал Дон Юль во время твоего отъезда в Сораксан.

И все же это был очень странный снимок… Группа шаманов располагалась на холме, и мужчины стояли чуть выше женщин. Ён Сихван был точно посередине и держал за плечо неприметную девушку с волосами, собранными в пучок. Остальные словно расступались перед ними. Взгляд Хёна прыгал от лица Ён Сихвана к лицу стоящей рядом девушки – они отличались особой схожестью.