Дэвид Геммел - Эхо Великой Песни
Добежав до реки, ошеломленные алмеки увидели, что их суда уходят, и в полной растерянности сдались на милость наступающих вагаров.
Пендар, которого вдруг придавила усталость, не участвовал в избиении. Час расплаты настал, и люди больше не нуждались в его приказах.
Человек в бронзе подошел к нему и спросил, снимая шлем:
— Кто здесь командует — ты?
— В некотором роде, — ответил Пендар, любуясь невероятной красотой воина, его волосами, окрашенными золотом на висках, и большими лиловыми глазами.
— Меня зовут Аммон. Кажется, я пришел вовремя?
— О да. Но Пагару все еще в осаде, и ваша помощь была бы весьма кстати.
Аммон оглядел поле битвы и спросил:
— Где аватары?
— Погибли, уничтожая боеприпасы противника.
— Вот откуда взялся тот гром. Я думал, что небо рухнуло на землю. Говоришь, они все убиты?
— Это было героическое, великолепное зрелище.
— Жаль, что я его пропустил. Выходит, городом правит теперь госпожа Межана?
— Временно, пока мы не выберем городской совет.
— Мне сдается, вам нужен царь — но с этим можно подождать и до завтра.
Когда первые десять аватаров вместе с Ро сели в серебряную ладью и направились к озаренному луной берегу, Софарита позвала к себе Метраса.
— Ты должен плыть назад с той же скоростью, как мы шли сюда, — сказала она. — Если все будет хорошо, это станет последним путешествием «Змея».
— Почему последним? Не понимаю. Его энергии хватит еще на долгие годы, даже и с Музыкой.
— Нет, не хватит. Пирамида Ану отнимет силу у всех кристаллов — для того она и строится. Ану предвидел пришествие Королевы Кристаллов. Если при завершении пирамиды корабль все еще будет в море, он затонет.
— Как же мы тогда вернемся за вами?
— Вы не вернетесь.
Софарита отошла от него и заняла место между Талабаном и Пробным Камнем, стоящими у борта. Серебряная ладья вернулась. Талабан спустился в нее по веревочной лестнице, за ним Пробный Камень, за ним десять оставшихся аватаров. Софарита сошла последней. Суставы у нее болели, левое бедро прожигало огнем.
Талабан помог ей слезть, и ладья полетела к берегу.
— Теперь ты мне скажешь, что произошло в Эгару? — спросил он.
— Враг побежден, но дорогой ценой.
— К дьяволу цену! Раэль — великий стратег.
— Был. Он мертв, и цена больше, чем ты думаешь. Все аватары погибли вместе с ним.
Люди в лодке безмолвно выслушали ее рассказ о разрушении Библиотеки, о последней атаке, о том, как Вирук, прорвавшись сквозь заставу двуногих зверей, произвел свой последний выстрел.
— Аммон бежал из города, чтобы собрать остатки своей армии, — добавила она, — и подоспел вовремя, чтобы решить исход боя.
Лодка причалила к берегу, но никто не двинулся с места.
— Мы последние, кто остался из нашего народа, — сказал Талабан.
Софарита смотрела на аватаров. В их задумчивых, опечаленных лицах не было теперь и следа надменности. Из богов они превратились в людей, потерявших своих близких и любимых.
Молчание нарушил Пробный Камень. Он положил руку Талабану на плечо и сказал:
— Теперь надо убить Алмею. Да?
Талабан, не ответив, перелез через борт и побрел по воде к берегу. Остальные последовали за ним. Тем, кто ждал на берегу, рассказали о несчастье. Ро побежал к лодке, чтобы помочь Софарите.
Выйдя на берег, она глубоко вздохнула:
— Обратного пути нет, подвижник Ро.
— Я сам этого захотел. Они все мертвы? Это правда?
— Правда.
— Мы стали себялюбцами, — помолчав, сказал он, — но так было не всегда. Мы дали миру цивилизацию, письменность, архитектуру, поэзию, науку. Надеюсь, что нас будут поминать не только дурным, но и добрым словом.
— Людская память изменчива. Сперва вы войдете в легенду, потом станете богами, которыми так желали быть. В случае нашей победы, конечно.
Из-под деревьев на берегу вышла стройная фигура. Софарита узнала в ней женщину, одну из волчьих воинов Одноглазого Лиса. Лицо воительницы покрывали черные и красные полосы. Пробный Камень издал вопль и бросился к ней. Женщина стояла неподвижно.
— Вот и все, — остановившись перед ней, сказал он. — Зима души моей миновала.
Она без улыбки протянула ему левую руку. Пробный Камень взял ее и прижал к своему сердцу.
— Ты слышала мои молитвенные песни? — спросил он, — Все до единой. А ты? Ты чувствовал, как мое сердце рвется к тебе?
— Чувствовал. Айя! Сегодня поистине славный день. Это Суриет, — гордо объявил Пробный Камень Талабану, держа женщину за руку. — Жена моя и судьба. Теперь я умру счастливым. А это Кормчий Черного Корабля, — объяснил он на анаджо Суриет, — который обещал привезти меня к тебе. Он хороший человек, славный воин. Он поможет нам победить захватчиков. Прими его, как брата души моей.
Суриет, выйдя вперед, приложила ладонь сперва к сердцу Талабана, потом к своему, сказала что-то Пробному Камню и направилась к лесу.
— Она говорит, надо идти, — сказал анаджо. — Враг близко.
Талабан кивнул и повел за собой аватаров. Около часа они шли за Суриет по оленьей тропе через лес. Софарите идти было трудно, и она начала отставать. Ро окликнул Талабана, и тот, подбежав к Софарите, спросил:
— Что с тобой?
— — Мои суставы кристаллизуются. Далеко мне не уйти.
Талабан сунул свой зи-лук Ро и взял ее на руки. Она была легче, чем он ожидал. Ро приуныл. Сам он, малорослый и слабосильный, не смог бы нести ее, но страдал, видя ее в объятиях другого.
Софарита с облегчением обняла Талабана за шею.
Призрачный лунный свет заливал лес, и деревья стояли не — , подвижно в безветренном воздухе. Суриет и Пробный Камень молча шагали бок о бок во главе отряда.
Перед рассветом Суриет вдруг вскинула руку и присела.
Аватары остановились. Талабан поставил Софариту на землю и подошел к Суриет. Она, приложив палец к губам, указала направо, где в большой лощине у ручья горели костры, и знаками дала понять, что лагерь нужно обойти слева. Талабан кивнул, и движение возобновилось. Он шел теперь рядом с двумя анаджо, передав Софариту другому аватару.
На рассвете они вышли из леса и увидели впереди горную гряду, но не от этого зрелища у них захватило дух. За горами высилась черная стена, и тянулась она, насколько хватал глаз.
— Алмекская земля, — сказал Пробный Камень.
Талабан не мог оторвать глаз от этого противного природе явления.
— Она тянется на сотни миль, — добавила Софарита.
— Теперь открытое место. — Пробный Камень показал на неширокую равнину между лесом и горами. — Опасно.
Талабан предупредил аватаров, и на их зи-луках вспыхнули световые струны.
