Феликс Крес - Сердце гор (Сборник)
Она хотела что-то еще добавить, но передумала.
— Тем лучше, — подытожила Арма. — Значит, ты знаешь, а если не знаешь, то легко поймешь, что самому императору приходится считаться с человеком, род которого владеет состоянием почти столь же крупным, как имперские владения в Армекте. Говорят, что помолвки с дочерью императора почти силой добился отец нашего Князя, желая, чтобы его фамилия блистала еще ярче, чем прежде. Никто не прочит счастья этому союзу, поскольку — коротко говоря — Рамез пользуется репутацией тирана и деспота, который терпеть не может возражений и не слушает никого, кроме себя.
— Это правда?
Арма покачала головой — и да и нет.
— Правда то, что предыдущий Князь-Представитель оставил здесь после себя целую армию придурков, готовых неделями отсиживать зады на совещаниях. Его высочество Рамез и так довольно долго терпел их брюзжание, лишь недавно прогнал на все четыре стороны. Но, похоже, выбрав новых советников и придворных, он все равно никого не слушает.
— Гм…
— О тяжелом нраве Князя-Представителя особенно много говорят сейчас. Дело в том, что Рамезу недавно пришлось прогнуться перед самым могущественным институтом Империи, а именно Имперским Трибуналом. Его высочество ненавидит урядников, видя, похоже, в каждом из них шпиона своего будущего тестя; шпиона, который будет ни больше ни меньше как вынюхивать углы и закоулки его супружеской спальни. Охотнее всего он вышвырнул бы их всех из Громбеларда.
— Вот видишь… — прошептала армектанка.
— Однако, несмотря на деспотичный характер, — продолжала Арма, — это человек очень образованный и умный. Он превосходно владеет громбелардским и дартанским, кажется, понимает и по-гаррански. Он великолепный знаток военного дела. После того как он реорганизовал гарнизон Громба, офицеры не перестают удивляться, вспоминая его широчайшие познания всех тяжестей воинской службы. С тройниками и десятниками он разговаривал так, словно сам был одним из них. Он знал, почему солдатам жмут сапоги и как нужно исправить подстежки, чтобы кольчуги хорошо сидели. Вместе с тем, однако, кажется, что он… как бы это сказать… больше любит войско, чем войну. Ему хотелось бы иметь прекрасных солдат, прекрасно вооруженных и обученных, но мысль о том, что нечто подобное может понести в сражении непоправимый урон, приводит его в глубокое уныние. Что вовсе не говорит о его трусости. Я достаточно ясно выражаюсь?
— Вполне, — пробормотала захваченная ее рассказом Каренира. — Значит, Громбелардский Легион — это игрушка, так? Блестящая игрушка?
— Именно так. А в особенности — гарнизон Громба.
— Во имя Шерни… С Князем я договорюсь, это точно.
Громбелардка помрачнела:
— Не знаю. Если бы все было так просто, Рбит давно бы уже с Князем договорился. Дело в том, госпожа, что в отношении этого человека ни на что нельзя рассчитывать. Представь ему во время официальной аудиенции предложение, просьбу или еще что-нибудь, а он его тут же раскритикует, назовет нелепым и отшвырнет прочь — порой лишь затем, чтобы весь двор мог восхищаться его непреклонностью и силой.
— Но с глазу на глаз?
— Что ж, попробуем именно с глазу на глаз. Хотя, честно говоря, это небезопасно.
— Что он любит? — спросила Каренира. — Какие удовольствия? Развлечения?
— Он обожает старые летописи, часто читает их до поздней ночи.
— Что еще?
— Еще… гм… еще когда женщины кричат.
— Не понимаю?..
— Понимаешь.
— О… — нахмурилась армектанка. — Ну не знаю… что-то мой энтузиазм по поводу встречи с Князем начинает таять.
— Правда? — насмешливо спросила Арма.
— Не верю… — помолчав, пробормотала Каренира, снова грызя ноготь. — Ты точно знаешь?
Арма возмутилась:
— Думаешь, он пригласил меня в свою спальню?
Наступило напряженное молчание.
— Кажется, у тебя есть какой-то план? — Каренира решила прервать неловкую паузу.
— Да, — подтвердила Арма.
— Ну и?.. — поторопила ее армектанка, чтобы молчание снова не затянулось.
— Сначала… Послушай, скажи мне…
Лучница с удивлением заметила легкий румянец на щеках Армы.
— Каренира, — сказала блондинка, впервые обращаясь к ней по имени, — этот твой дартанец… Что с ним?
«Этот ЕЕ дартанец…» Армектанке захотелось смеяться. И правда — Вилан и Арма познакомились в Громбе. Блондинка явно приглянулась алебарднику, но кто бы мог предположить… что верно и обратное.
— Эй! — весело сказала она. — «Мой дартанец»? Один у меня уже был… Хватит.
Она кивнула.
— У него все хорошо, — коротко сказала Каренира. — Он спрашивал о тебе.
— Спрашивал обо мне? — Арма пыталась сделать вид, что ей это безразлично.
— Спрашивал, — подтвердила Каренира, которую слегка развеселила неожиданная девичья стыдливость Армы. — Но я слышала, что ты положила глаз на Глорма?
— Ты ему это сказала? — ужаснулась блондинка.
— Ну… почти. Я сказала, что ты подобна неприступной крепости.
— А он?
— Гм… думаю, он будет ее осаждать.
В Роллайне она успела привыкнуть, что дворец Князя-Представителя Императора огромен, как весь Громб. Тем труднее было ей ориентироваться в мрачной древней разбойничьей цитадели (правда, богато обставленной), где обитал громбелардский Представитель. Ей все время казалось, что она находится скорее в комендатуре местного гарнизона, нежели в доме первого человека провинции.
Арма, которая все еще (и, по мнению Рбита, чересчур долго) считалась родственницей советника Рамеза, без каких-либо проблем устроила в замок новую служанку. Это должно было стать ее последним заданием, продолжать игру дальше было слишком рискованно. Для всех она уезжала в Рахгар тотчас, откуда должна была последовать дальше — в Лонд. Честно говоря, это никого не волновало, так же как и сама личность мало кому знакомой девицы, какой-то двоюродной сестры титулярного советника, мнения которого Князь-Представитель никогда не слушал и слушать не собирался.
Если оказаться в княжеской резиденции было совсем просто, то добраться до апартаментов Представителя оказалось невероятно сложно. В Громбе, как и везде, высокопоставленная особа была окружена толпой придворных. Мрачная цитадель, достаточно просторная для предводителя разбойников, была чересчур тесной для королевского двора. Хотя ее несколько раз перестраивали, крепость не в состоянии была вместить всех, кто должен был — или просто имел возможность — находиться при особе Князя. Жилые помещения были оборудованы всюду, даже в бывших складах и амбарах. Придворные среднего ранга были рады, если в их распоряжении находилась каморка четырехугольной башни.
