Феликс Крес - Сердце гор (Сборник)
В Бадоре, однако, призыв Короля Гор остался без ответа. Комендант гарнизона, на которого давил Трибунал, просто не мог сидеть без дела, даже если бы и хотел. Урядники доказывали, что распри между разбойниками крайне благоприятствуют действиям имперских легионов. На самом деле все было как раз наоборот: во-первых, войска Второй Провинции вообще не были готовы к столь масштабной операции; во-вторых, их вмешательство могло легко привести к прекращению всех споров между Крагдобом, Кагой и Мавалой — несмотря ни на что, имперские войска были главным и важнейшим врагом, к тому же таким, с которым их никогда не связывали (и не могли связывать) никакие интересы. Так что бадорцы с тяжелым сердцем готовились к маршу в Горы и боялись даже гадать, что будет, если все банды в окрестностях Разреза вдруг договорятся и — поддерживаемые силами Басергора-Крагдоба — дружно набросятся на них.
В Риксе действовали более осторожно и рассудительно (в конце концов, горная война шла возле Бадора, а не Рикса); однако и там, по словам Вилана, солдаты были готовы к выступлению. Ну что ж…
С чисто военной точки зрения следовало предоставить перессорившихся горцев самим себе, позволяя им пустить друг другу застоявшуюся кровь… и, может быть, лишь потом перебить ослабевших победителей. Однако, судя по всему, Наместники Трибунала не умели заглядывать столь далеко вперед; может быть, потому, что простота солдатских рассуждений казалась им как минимум подозрительной… Они настаивали на немедленных действиях, рассчитывая сразу получить результат.
Так или иначе — присутствие войск в горах для всех означало одни проблемы. Крагдоб мог собрать в районе Бадора практически любые силы, однако открытая война с Громбелардским Легионом была последним, чего ему хотелось. При всех обстоятельствах он вышел бы победителем, пусть даже и дорогой ценой. Однако эта победа означала бы еще более грандиозную облаву в будущем.
Каренира прекрасно все это понимала. У Короля Гор были веские причины, чтобы впасть в глубокую задумчивость.
— Глорм, — сказала она, — может быть, стоит начать серьезные переговоры?
Он кивнул:
— Может, и стоит… Но, Каренира, коменданты легионов не вольны решать сами… Иначе хватило бы моих писем.
— Почему же тогда ты хочешь разговаривать с комендантами?
— А с кем? С Трибуналом?
Он пристально посмотрел на нее.
— О чем ты думаешь?
— О разговоре с тем, кто может все. Кто не боится Трибунала… и никого вообще.
— Странные порой у тебя бывают мысли.
Он снова задумался.
— Хотя его высочество Рамез — человек, похоже, неглупый… Только кто к нему пойдет? Я?
— Нет, Глорм. Я.
— Вести переговоры от имени короля разбойников? — Он неопределенно махнул рукой. — Это тебя погубит, ваше благородие, если ты собираешься остаться в Громбеларде. Ты сразу станешь для всех обычной разбойницей.
— «Вести переговоры»… «от имени»… — Она надула губы. — Я просто никогда ни от кого не скрывала, что мне удается договариваться с разбойниками. Как-нибудь справлюсь.
— Это может быть опасно, — вмешался Вилан. — А если…
— Не сердись на меня, ваше благородие, — прервала она его, ехидно подражая его манере говорить, — но если ты сейчас же не замолчишь, я попрошу заткнуть тебе рот.
Глорм повернулся и кивнул своим людям.
— Тебе незачем просить, — сказал он. — Его благородие Вилана настолько заботит твоя безопасность, что ему нельзя предоставлять хоть какую-то свободу. Он подождет, пока ты не вернешься. Связать его!
Вилан попытался было протестовать, но дюжие детины, схватившие его, не желали вдаваться в дискуссии.
В Громбе она встретилась с Армой. Встречу устроил Ранер — силач, дубина которого в свое время надолго оставила след на голове Царицы Гор… Ранер жил у своей любовницы, симпатичной горожанки; ее спальня, может быть, не слишком подходила для подобных встреч, но зато была местом вполне безопасным.
Каренира была с Армой знакома лишь косвенно. Вряд ли обе женщины с большой симпатией относились друг к другу. Однако необходимо было решить дела, а времени на взаимную неприязнь не оставалось.
— Еще сегодня, — заговорила армектанка, — самое позднее — завтра, я должна встретиться с Князем-Представителем.
Арма, несмотря на всю необычность запроса, ничем не выказала своего удивления.
— Увидеться с Князем… — повторила она. — Это будет непросто. Зачем это тебе?
Каренира изложила ситуацию.
— Хорошо, — кивнула блондинка. — Насколько я понимаю, речь идет о доверительной встрече? Официальной аудиенции ждать можно неделями. Правда, тебя, Охотница, наверняка бы приняли… — Она задумалась.
— Нет. Я хочу увидеться с его высочеством с глазу на глаз.
— Есть кое-какие соображения… Но не хочешь ли сперва узнать, что за человек Князь?
— Кое-что я слышала, но расскажи все, что знаешь.
Арма чуть улыбнулась:
— Не даром же я ем свой хлеб, ваше благородие! Я здесь для того, чтобы все видеть и слышать. Во всяком случае, как можно больше. Если я начну выкладывать тебе все, что знаю, хотя бы на одну лишь тему, наверняка и до утра не закончу… Что тебя конкретно интересует? Достоинства? Недостатки, слабости? Может быть, привычки?
— Да, это и еще кое-что, — согласилась лучница.
— Ну хорошо. Но сначала я должна еще предупредить, что не за все я могу ручаться. Князь-Представитель никогда мне не доверялся. Источник моих знаний — это слухи и сплетни. Так что учти.
— Учту наверняка.
— Ну хорошо. Его высочество Н.Р.М.Рамез — естественно, армектанец. Он молод, ему тридцать шесть лет. Никогда еще Громбелардом не правил столь юный командир. Два года назад он овдовел, но все говорит о том, что скоро он станет зятем императора, — возможно, будущей осенью. Он происходит из одного из самых знаменитых армектанских родов…
— …ведущего свое начало по прямой линии от княжеского рода Сар Соа. Ты разговариваешь с армектанкой, госпожа, — слегка язвительно напомнила Каренира. — Таких фамилий в Армекте всего несколько; армектанка Чистой Крови не может о них не знать. Рамез…
Она хотела что-то еще добавить, но передумала.
— Тем лучше, — подытожила Арма. — Значит, ты знаешь, а если не знаешь, то легко поймешь, что самому императору приходится считаться с человеком, род которого владеет состоянием почти столь же крупным, как имперские владения в Армекте. Говорят, что помолвки с дочерью императора почти силой добился отец нашего Князя, желая, чтобы его фамилия блистала еще ярче, чем прежде. Никто не прочит счастья этому союзу, поскольку — коротко говоря — Рамез пользуется репутацией тирана и деспота, который терпеть не может возражений и не слушает никого, кроме себя.
