Виктория Щабельник - Восход Темной Звезды
— Нет! — вскричала Анна, — ни ты, ни тьма его не получите, — делай, что обещал.
— Да будет так! — Тирэн склонился над девушкой. С тревогой и страхом она увидела, как его глаза превратились в два больших омута, в которых плескалась чистая тьма.
— Мне очень жаль, Дрэгон, — Ньярлатхот склонив голову, с тревогой наблюдал, как побледнело лицо Владыки.
— Нет! Не верю! — впервые можно было видеть, как по лицу Дрэгона побежали слезы.
— Ребенок жив. Это мальчик.
— Я должен ее увидеть. Я не поверю, пока не увижу! — Дрэгон метнулся к закрытой двери, за которой он него скрывали любимое существо.
— Она бы не хотела, чтобы ты видел ее мертвой. Запомни ее живой! — настаивал Ньярлатхот.
— Что за бред! Она жива! Она не может умереть, — сметя преграду, в виде Ньярлатхота со своего пути, он, почти снеся дверь, ворвался в комнату.
В ней царил полумрак, но он без труда различил любимые черты своей нарины. Она спала. Лежала с закрытыми глазами. Бледная, измученная, но спокойная и умиротворенная.
— Я не верю, — шептал Дрэгон, опустившись перед ней на колени, — слышишь, ты не можешь умереть. Не бросай меня!
Его крик разнесся под сводами Ониксового замка, поднимаясь к равнодушным небесам.
Эпилог
Земля
— Это варварство! — Аэрон стоял рядом с отцом, взволнованно глядя на его поникшую голову, — мы никогда не делали подобного с нашими мертвыми.
— Такова была ее последняя воля, — возразил Ньярлатхот, поддерживая плачущую Нами, ради такого случая, отказавшуюся от своего любимого головного убора.
Наблюдая, как служащий городского крематория выдает Дрэгону урну с прахом его любимой, Древний поглубже натянул капюшон на голову. Он не мог не прийти отдать последний долг своей сестре, темной звезде их мира, Ниссе дайль Тьерра, Анне.
Младенец обеспокоено всхлипнул на руках у Нами, будто в предчувствии вечной разлуки с матерью. Дрэгон обеспокоено посмотрел на малыша и печально улыбнулся, встретив его ясный взгляд серых глаз.
Мир темной звезды
Я открыла глаза и резко села. Оглядевшись по сторонам и увидев знакомую обстановку, обреченно откинулась на подушки. Изменения были слишком заметны, чтобы не понять что со мной произошло — теперь я создание тьмы.
— Ты меня обманул, сволочь, — сквозь зубы процедила я внимательно следящему за моими действиями Тирэну.
— Ты так хотела умереть, ради своего сына, что я не стал тебя разубеждать об уготованной участи.
— Ты говорил, что я должна отдать свою жизнь, — зло напомнила я Тирэну.
— И ты это сделала — умерла ради него. А вот куда ты попала — в рай или ад, решать тебе.
Конец
