Галина Ли - Своя дорога
Сирин сердито сдернул малышку на пол, намереваясь отругать, но я остановил:
— Оставь, Агаи. Она не мешает.
А потом спросил:
— Сколько я тут валяюсь? Дней пять, наверное, не меньше?
Волшебник неуверенно оглянулся в поисках поддержки на Риса и уточнил:
— Вообще-то почти десять.
Твою мать… Ну ни хрена себе приболел… то-то у меня желудок так крутит от голода!
— Агаи, я есть хочу, — с надеждой посмотрел на сирин и признался, — Просто зверски!
Аптекарь повеселел еще больше.
— Тогда ты точно выздоровел! Сейчас принесут, только сильно не расстраивайся, первые дни придется поголодать, много тебе нельзя.
Ну что ты будешь делать… Опять воздержание! Еще один такой пост и можно смело записываться в монахи.
А потом Агаи рассказал мне новости последних дней. Оказывается, Рис, к великому облегчению аптекаря, пришел в себя довольно быстро, дня через два, после того как я заболел. Только долго набирался сил. И сегодня они в первый раз выходили на улицу, раздавать соседям приготовленное лекарство.
При этих словах я чуть не застонал.
Господи, да как эти две дохлятины оттуда живыми вернулись, непонятно!
Однако вслух озвучивать, что думаю, не стал, вовремя сообразив — может Агаи и наивный идеалист, а вот Рис точно давно выбрался из розовых пеленок и хорошо знал и город и его обитателей. Раз он счел возможным выйти на улицу, значит, были основания.
— И как там? — поинтересовался.
— Нехорошо, — коротко ответил Дюс.
— Дерьмово, — перевел на язык правды Лаланн, помогая мне сесть.
Я промолчал, пытаясь зацепиться за ускользающую деталь.
В мыслях вертелось что-то важное, то, что обязательно должен рассказать Рису и Агаи. Давно должен.
Взгляд упал на пустой стакан, сиротливо прижавшийся к одному из пузатых горшков с отваром, и я вспомнил.
Колодец!!!
— Агаи. Рис. Я нашел источники заразы! Это колодцы, в них скинули зараженные трупы!
— Все-таки вода, — задумчиво протянул аптекарь и уточнил, — А где?
— В верхнем городе, я покажу.
— И не думай! — тут же нахмурился целитель, — Тебе еще дней пять отлеживаться надо! Без тебя справимся!
Я вспомнил озверевших мародеров, труп девочки, вампиров.
Как же… Справятся они…
— Без меня не пойдете, — прекратил дальнейшие споры, — Ты, Агаи, лучше придумай, как меня быстрее на ноги поднять!
Сирин мрачно зыркнул в ответ.
Думается, он охотнее усыпил бы непослушного пациента, чем взялся ему помогать, однако я получил поддержку у Риса.
— Агаи, Дюсанг дело говорит. В городе полно банд. Так что давай, лечи его, а я пока по друзьям пробегусь, может, кто еще жив!
— Один? — пришла моя очередь морщиться и скептически брови задирать.
Бывший соотечественник тонко улыбнулся.
— Один, но не переживайте, Дюс. Мои пути безопаснее ваших.
Не прост наш новый приятель. Ох, как не прост! Даже гадать не надо что он имел в виду: наверняка гора проедена ходами, о которых чужакам знать совсем не надобно. Даже если они твои земляки… а может именно поэтому.
Пока мы вели наши мужские дебаты, у меня на кровати убавилось места — к Морре подсела Эрхена. Девушка смело протянула руку и принялась ощупывать мой лоб, а потом, как у неживого, не спрашивая разрешения, откинула одеяло и стала развязывать бинты на ногах. При этом на бесцветном личике не мелькнуло и тени смущения. Зато я сразу почувствовал, как к щекам приливает жар, и сердито посмотрел на сирин.
Паршивец, вместо того, чтобы прогнать наглую девчонку, ухмыльнулся и сказал:
— Позволь вас заново познакомить. Это твоя постоянная сиделка, смелая девушка, которая совсем не боится демонов и сыновей подземных богов! Если бы не она, то мне пришлось бы не спать целыми сутками, пытаясь удержать тебя в кровати.
Слова друга сначала оставили меня в недоумении.
Что несет? Каких демонов? Они что, в мой бред заглядывали?
А потом дошел смысл его слов…
Остолоп недоделанный, да ты же не только в бреду шипами обзаводился!
И этот… Олух царя небесного… какого хрена он допустил, чтобы в этот момент кто-то находился со мной в одной комнате?! Я же запросто мог убить любого, если бы дотянулся!
Сирин истолковал мой потрясенный взгляд неправильно, заявив:
— Ну что, дошло теперь, кому обязан своим спасением? Не забудь девочке спасибо сказать.
И я сказал… Правда, не девочке, а одному глупому магу, растерявшему последние мозги, и не слова благодарности, а совсем другие. И самым мягким из них было «умбло недоделанное».
Кончилось это тем, что Агаи метнулся к малышке, с интересом вслушивающейся в мой монолог, и закрыл ей уши. Мне же волшебник прошипел:
— Еще одно ругательство, и я наложу на тебя печать молчания! Сроком на год!
Я тут же открыл рот, чтобы продолжить, но меня опередила Морра, она жизнерадостно, высоким тонким голоском, произнесла:
— Умбло!
А потом добавила пару совсем непечатных слов.
Сирин застонал от огорчения.
— Я знал, что именно этим твоя несдержанность и закончится! Нет, ну почему ты, Дюс, не способен нормально выражаться?! Ведь не на улице вырос!
А я развеселился. Воистину, у девчонки есть будущее, если первыми словами, которые она смогла произнести на человеческом языке, стали именно эти.
Морра, нисколько не огорчившись от сердитого чириканья Агаи, оттолкнула руки своего наставника и присоединилась к моему смеху.
Сирин, процедив сквозь зубы про злобного умалишенного демона, плеснул из ближайшей крынки зеленого настоя и пихнул стакан мне в руки.
— Пей, давай!
Я с сомнением покосился на предложенное лекарство.
В таком огорчении с волшебника станет напоить чем-нибудь вызывающим немоту или долговременный обморок.
Агаи, заметив мое недоверие обиделся и помрачнел.
Пришлось выпить. Снадобье имело знакомый привкус меда, липы и еще один — сладковатый и очень приятный.
Потом сирин, не сгоняя с лица свирепой гримасы, помог Эрхене сменить бинты и замазать то, что под ними обнаружилось. Язвы, привидевшиеся в бреду, существовали на самом деле. Правда, они почти затянулись, покрывшись розовой нежной кожицей.
Пальцы девушки касались болячек легко, быстро и почти невесомо, накладывая слои плохо пахнущей желтой мази. Пока она трудилась, я смотрел на светлую нитку пробора, разделяющего золотистые пряди и думал о том, почему девчонка не сбежала при первом же моем преображении. И даже не испугалась. И вообще вела себя так, словно ничего странного не произошло, а лечить привязанных к кровати чудовищ для нее самое обычное дело.
