Игорь Гаврилов - Стальной арбитр
Для того чтобы бегло прочитать все двадцать две страницы досье и переварить прочитанное, мне понадобилось около трех минут. Потом я демонстративно захлопнул папку и отодвинул ее от себя, поймав удивленный взгляд Месаря, просматривавшего, по-моему, только пятую страницу.
Баталов пристально посмотрел на меня:
– Вы закончили, Юрий Сергеевич?
– Да, – кивнул я.
– И что вы скажете?
– Лично мне кажется, что наиболее интересен для нас из этой компании гражданин Крымов. У меня просто руки чешутся поймать этого деятеля и заставить его петь, – ответил я, имея в виду отнюдь не вокальные упражнения.
…Наше совещание у Баталова продолжалось до половины двенадцатого. Больше ничего интересного не прозвучало. Заканчивая совещание, Баталов дал указание Месарю без согласования с ним никаких активных действий не предпринимать. В заключение Баталов сказал:
– Все свободны, кроме господина Кириллова. Вы, Юрий Сергеевич, сегодня останетесь у меня и воспользуетесь моим гостеприимством. Не возражаете?
Возражать я не стал.
Вскоре в огромном кабинете остались мы вдвоем.
– Сегодня я верю вам гораздо больше, чем вчера, – заявил Баталов. – Можете считать это своей победой, Юрий Сергеевич.
– Рад вашим словам, – сказал я. – Только я не считаю своей личной победой то, что я убедил вас в реальности существования легиона Новой Власти и тех, кто стоит за ним, и в том, что это наши враги. Ликвидация легиона Новой Власти отвечает и вашим, Георгий Федорович, интересам. Так что победил тут не я, а ваш собственный инстинкт самосохранения.
Баталов натянуто улыбнулся.
– Вы трудный собеседник, Кириллов. Не буду вас ни в чем переубеждать… Я приглашаю вас на ужин. Время, конечно, не совсем подходящее, но я привык ужинать очень поздно.
Мы прошли в небольшую столовую, отделанную панелями из карельской березы. Там уже был накрыт стол. За ужином Баталов молчал. Только после того, как тарелки и чашки были отставлены и две пожилые женщины в белых передниках начали убирать со стола, он вновь заговорил:
– Я хотел бы побольше узнать о вашем прежнем мире. Пройдемте в мою библиотеку, там будет удобнее, чем здесь.
Мы довольно долго шли по коридорам особняка, тихим и пустынным. Только камеры наблюдения над дверями некоторых комнат провожали нас стеклянными взглядами объективов. Личная библиотека Баталова была такой же небольшой и уютной, как столовая, где мы ужинали. Огромное окно во всю стену, закрытое тяжелыми шторами, массивные книжные полки темного дерева, столик с двумя легкими креслами у стены – вот что я увидел, войдя вслед за хозяином в библиотеку.
– Располагайтесь, – Баталов указал на кресла. – Если хотите, то можете курить.
Я сел, мазнул взглядом по книгам на полках, многие из которых были в старинных кожаных переплетах, с золотыми и серебряными застежками, спросил у хозяина дома:
– Что же вы хотели узнать о мире герцога Стила?
– Меня, Юрий Сергеевич, интересует ваше бывшее государство, Континентальный Имперский Союз и роль в нем ордена Вселенской Истины.
Я говорил долго, напольные часы в углу библиотеки пробили два часа ночи, а наша беседа все продолжалась. Удовлетворив свое любопытство, Баталов спросил меня о другом:
– Пока мы тут с вами обсуждаем фантастические темы, сотни людей разыскивают по всей Москве и области главарей легиона. В любой момент их могут обнаружить, и тогда я дам команду захватить их любой ценой. Вы лично хотите участвовать в операции по их захвату?
– Не просто хочу, а обязан в ней участвовать! – ответил я.
– Если обязаны – значит, будете. – Баталов усмехнулся, а затем задал мне весьма неожиданный вопрос: – Вы рассказывали, что личность герцога Стила проснулась в вас после того, как вы встретили в Москве женщину, похожую на кого-то из вашей прошлой жизни. Я правильно говорю?
– Да, правильно, – подтвердил я. – Недалеко от Ярославского вокзала я встретил двойника графини Корнелии Орландо. С этого все и началось.
– Кем эта женщина была для герцога Стила?
– Она была моей любимой женщиной, Георгий Федорович. Но я не уберег ее… Корнелию Орландо убили рнайх…
Раздался треск, резные подлокотники кресла превратились в щепки. Воспоминания были столь невыносимы, что я сломал их, со страшной силой сжав пальцы. Боль в кистях рук отрезвила, я виновато посмотрел на Баталова, пробормотал:
– Извините.
– Я вас понимаю, – мягко произнес Баталов. – Я вас прекрасно понимаю… Когда-то я был женат, моя жена погибла, ее убили. Те, кто это сделал, думали, что сломают меня. Но я сломал их! Они умерли еще до того, как я пришел на кладбище к могиле жены на сороковой день, и умерли они очень плохо, Юра, очень, – Баталов подошел к окну, рывком раздернул шторы, долго стоял там спиной ко мне, раскуривая трубку. Затянувшись, он выдохнул душистый дым, повернулся. – Вы как-то странно воздействуете на меня, господин Кириллов. Ваша аура герцога Стила, ваша харизма делают меня сентиментальным, будят воспоминания, заставляют во всем соглашаться с вами, говорить то, что я говорить постороннему не должен. Такого со мной никогда не было… Скажите, вы будете искать ту женщину, что похожа на Корнелию Орландо?
– Да, буду, – признался я. – Хотя я не верю в то, что произошла вторая реинкарнация, и графиня Орландо душевно воскресла в нашем мире. Скорее всего, я встретил просто двойника Корнелии, ее телесную копию, а душа ее сейчас совсем в других мирах.
– По-вашему, та встреча была случайной? – тихо спросил Баталов.
– Нет, Георгий Федорович, в том, что происходит со мной, для случайностей места мало. У меня есть покровители, которым небезразлична судьба нашего мира. И они используют меня. Они ведут меня по жизни. Встреча в подземном переходе была не случайной, не были случайными и мои встречи со Звягиным и с вами.
– Кто же ваши покровители?
– Я знаю только одного из них. Это сверхъестественное существо, одно из имен которого Хранитель Эмбриаль. Но я знаю, есть и другие, даже более могущественные. Они помогали мне в прошлой жизни, помогают и сейчас.
– Вы намекаете на то, что вам помогает Бог или боги?
– Сие мне неведомо… Именно так ответил бы вам герцог Стил, так отвечаю вам и я.
Баталов задумался, глядя на тлеющий огонек в трубке.
– А какой она была, графиня Корнелия Орландо?
Вопрос вновь напомнил о былой боли. Я достал из внутреннего кармана пиджака два листа бумаги, развернул их и протянул их Баталову.
– Великий имперский арбитр хорошо рисовал, теперь то же могу делать и я. Эти два портрета нарисованы днем, за несколько часов до нашей встречи.
