Андрей Стригин - Последний блюз ночных
— А я Кирилл, этот боец — Катя, — она нахмурилась, поджала губы, обожгла меня недовольным взглядом. — Эдик и Осман, — представляю своих товарищей.
— Что это? — встрепенулся Эдик. — Вроде как взрывы?
Замираем, даже дыхание задерживаем. На пороге слышимости едва различаем подземный гул.
— А не электричка это идёт? — высказываю предположение я.
— Нет, — раздувает ноздри Осман, — это действительно взрыв, но глубоко под землёй.
Вибрация пробегает по стенам, гул усиливается, внезапно содрогается пол, со стен падают камни.
— Однако, на подземный ядерный взрыв похоже! — восклицает Костя Сталкер.
Множество белёсых сущностей выплывают из стен, развивая призрачными волосами, проносятся мимо, ввергая наши души в смятение и панику.
— Они в ужасе, — щёлкая зубами от дикого страха, заявляет Костя Сталкер, провожая округлившимися глазами, потусторонних существ.
Затем стены туннеля сотрясает целая череда мощных разрывов, пол ходит ходуном, из многочисленных трещин повалил белый дым, рвутся трубы, со свистом вырывается вода, леденящий душу стон проносится в чёрном пространстве и… всё стихает.
Стоим в полной тишине, пытаемся осмыслить происшедшее.
— Что скажешь? — обращаюсь к Эдику.
Он некоторое время молчит, затем неуверенно говорит:- Определённо взрывы. Неспроста всё это. Может, военные проводят испытания? — впервые без всякой логики говорит он.
— Угу, под Москвой, — скептически хмыкает Костя Сталкер. — Кстати, это в направлении вашей станции. Что же там происходит, чёрт возьми?
— Это начало войны, генерал начал военные действия, схлестнулись две силы, — говоря это, я уверен в своей правоте.
— А кто встал у него на пути, мы же, здесь? — с недоумением моргнула Катя.
Гл.27
Взрывы, война, вражьи войска — странно всё! Как мы можем этому противостоять? Неужели придётся перевоплощаться в драконов, напоив камни кровью? Но это путь в мир зла. Получается — замкнутый круг. И всё же, нечто в сердце говорит, круг будет разорван, это словно подсказка свыше. В любом случае, другого пути нет, только вперёд, а там, как распорядится судьба.
— Не знаю, что там происходит, но нам следует поторопиться, — убеждённо говорю я, стряхивая с себя каменную пыль и крошку.
— А вдруг они между собой передрались? — поскрёб бородку Эдик.
— Хорошо бы, — с грустью улыбаюсь я.
— Это вряд ли, — Катя меняет рожок автомата. — Патронов осталось мало, а мы только в начале пути, — со вздохом передёргивает затвор.
Костя Сталкер оттирает пот с лица:- Ребята, кто может объяснить, что происходит?
— Ты ещё не понял? Война началась, — Катя забрасывает на плечо АКМ.
— С кем?
Катя подходит к мужчине, поднимается на цыпочки, чтоб заглянуть ему в глаза:- С потусторонним миром, — шёпотом говорит она.
Он отшатывается от неё, шумно дышит:- А вы не люди, — делает он на половину правильный вывод.
— Вероятно, — равнодушно пожимает она плечами. — Ты как, пойдёшь с нами, или нам самим искать дорогу? — прищуривается Катя.
— Кем бы вы небыли, но вероятно лучше тех, — он неопределённо махнул рукой в чёрное пространство. — Я поведу вас.
— Тогда будь готов увидеть не только крыс-мутантов, но нечто иное, не связанное с реальной жизнью, — предупреждает она его.
Мужчина облизнулся, в глазах разгорается огонь авантюризма:- Да кто ж из диггеров упустит такой шанс, встретится с неведомым миром. Парней только на поверхность надо бы переправить.
Ребята впервые подают голос, и я понимаю, внутренний стержень имеют и весьма прочный:- Не обижай нас, Костя, мы с тобой пойдём.
— Так, — прерываю их дух патриотизма, — если имеется возможность переправить их наверх, это следует сделать немедленно.
— Это займёт часа три-четыре, ждите пока здесь. Вам как, продуктов поднести? — беспокоится Костя Сталкер.
— В принципе, можно, — соглашаюсь я. — Деньги дать?
— Что, у меня на еду не хватит, — хмыкает он, — рублей пятнадцать наскребу, достаточно, чтоб рюкзак доверху набить.
Он поднимает хмурых ребят, они не спорят, понурые уходят, кидая в нашу сторону завистливые взгляды.
В молчании слушаем, как они удаляются. Странные люди, готовые рисковать жизнью, чтоб получить очередную порцию адреналина в кровь. Что диггеры, парашютисты, альпинисты… их всех роднит особый отпечаток в глазах, они всегда должны быть первыми, и они знают как обмануть смерть.
Коротаем время тем, что пытаемся высушить на себе одежду. Без движений становится довольно холодно. Эдик сидит в энергетической позе, поджав колени к груди. Катя его обнимает, и её тепло передаётся ему. Осман делает гимнастику, шумно дышит, вращает глазами, пар от одежды струится как от раскалённого утюга. Сын гор, ему не привыкать к таким мелким неприятностям, как мокрая одежда, знает, как с этим бороться. А во мне разгорается внутренний огонь, начинает покалывать тело и, вскоре становится жарко. Всё же иметь гены дракона весьма неплохо.
Тишину вновь сотрясают взрывы, на этот раз они мощнее и вроде происходят наверху, но где точно, трудно понять. Ход, в котором мы сидим, сотрясается, словно в конвульсиях. Вскакиваем на ноги, но нас сшибает на землю, под ногами змеятся трещины, стены вибрируют, вот-вот сойдутся, всё пространство наполняется пылью. В ужасе пискнула Катя, Эдик накрывает её своим телом, получая град ударов от валящихся камней. От сильного толчка, падаю на спину.
— Кирилл! — кричит Катя, пытается оттащить меня в сторону.
Словно во сне вижу, как откалывается от свода туннеля острая глыба и срывается вниз. Заслоняюсь автоматом, но острый осколок легко его переламывает и пробивает грудную клетку, вспыхивает жуткая боль, мгновенно перед глазами возникает синий мир, я могу улизнуть из этого кошмара, но это будет равносильно предательству. Рядом, на своём языке, выругался Осман и… всё смолкает, лишь изредка шелестят мелкие камушки, скользя по наклонной поверхности, да пыль забивается в ноздри.
У меня от боли перехватывает дыхание, в глазах двоится, хочу встать, но ноги не держат. Катя подскакивает ко мне:- Кирилл, как же так! Тебе больно? Надо что-то сделать. Сейчас мы тебя перевяжем, — я замечаю, как трясутся у неё руки. Вероятно у меня серьёзное ранение, в груди немеет и словно холод вымораживает душу.
Осман вновь говорит на своём языке, он явно чрезмерно возбуждён:- Отойди, женщин, — наконец переходит он на русский и стягивает с меня, пропитанный кровью бушлат.
— Камень, не дайте камню окунуться в кровь! — мне кажется, я кричу, но оказывается, едва шепчу.
