Владимир Ленский - Прозрачный старик и слепая девушка
— Глупости, — сердито отрезал Гальен. — Как такое возможно?
Аббана криво пожала плечами.
— Этого я и сама не понимаю. Я говорю тебе о своих ощущениях.
Они миновали несколько уличных кафе, не соблазнившись ни музыкой, ни запахом мяса, поджаренного на огне, и вернулись к себе в дом. Окна соседнего дома по-прежнему оставались темны. Аббана улеглась в постель, скучно потянулась, уставилась в потолок, где замер ровный круг света от горящей лампы. Гальен уселся в кресло и развернул его к окну, чтобы видеть дом напротив.
— Если их нет, — заговорил он наконец, — то куда они могли подеваться? Неужели погибли? Стали жертвой несчастного случая? Почему-то мне это сомнительно.
Аббана закинула руки за голову.
— Неважно, — молвила она наконец. — Нас это больше не касается. Они выбросили нас из своей жизни... Неужели ты еще не понял? Что-то случилось, и они скрылись. И мы никогда не узнаем — почему. Потому что мы для них на самом деле — никто.
Гальена удивил ее голос. Несмотря на горечь произносимых слов, в тоне Аббаны не звучало ни злости, ни даже печали.
— Тебе как будто все равно, — заметил он.
— Может быть. — Она провела пальцами по волосам, чуть дернула спутанную прядь.
Прошло еще несколько дней. Аббана и Гальен начали ссориться. Прежде с ними такого не случалось. Неожиданно они поняли, что без братьев им стало друг с другом скучно.
— Мы можем жить здесь еще месяц, — заметил как-то Аббане Гальен, спустя час после того, как назвал ее «тупой козой» и посоветовал «хоть книжку почитать, если сказать нечего». — Едой, питьем и пляжными развлечениями мы пока обеспечены, а там опять начнутся занятия в Академии... Почему же мы сходим с ума? Нам что, заняться с тобой нечем?
«Тупая коза» сочувственно обняла его за плечи. Они сидели рядком, как обиженные дети, на берегу и смотрели на волны. А море в свою очередь смотрело на них. У моря, как казалось Аббане, был снисходительный и немного скучающий вид. «Ну, и кто вы такие, а? — спрашивало море. — Что вы тут делаете, пред взором Моего Бессмертного Величества?»
— Нам скучно, — сказала Аббана, — вот в чем беда. Мы слишком привыкли жить за счет Ренье и Эмери. Странно, что мы так быстро пристрастились к этому. Словно мы — пьяницы, а они — две вожделенные бутылки.
— Жили же мы как-то до встречи с ними! — возмутился Гальен. — В конце концов, разве у нас нет собственных денег? Пусть мы не настолько богаты, но на обучение и скромное жилье в Коммарши вполне хватит. Или ты сейчас скажешь, что к хорошей жизни быстро привыкают? Ничего, Аббана, от нее и быстро отвыкают
— Нет, — она медленно покачала головой, — дело не только в деньгах, Гальен. В чем-то другом.
И снова перевела взгляд на море, которое больше не хотело с ними дружить и не бежало к ним навстречу, точно торопясь на свидание, но посверкивало издалека, без всякого интереса, словно прикидывало: не стоит ли потопить этих двоих, таких назойливых и ничтожных.
Глава двадцать третья
ОХОТНИЧИЙ ДОМИК
— Не советовал бы я тебе со мной торговаться, ведь ты умираешь, — сказал полупрозрачный старик с двухцветным лицом.
— Умираю? Невелика важность. Насколько я знаю, никто не собирается жить вечно, — отозвался Элизахар.
— Ты так думаешь? — Чильбарроэс засмеялся. — В таком случае, пора тебе изменить свое мнение.
— А в этом есть смысл? — спросил Элизахар, еле двигая распухшими губами.
— Ладно, — смилостивился Чильбарроэс. — Ты не умрешь. Не сейчас.
Элизахар молчал. Ему было безразлично. Чильбарроэс снял с пояса флягу и ткнул Элизахара в губы ее твердым горлышком:
— Выпей.
Он сделал несколько глотков. Старое вино, отдающее тухлятиной.
— Спасибо.
Чильбарроэс хмыкнул.
— Гадость?
— Разумеется, — сказал Элизахар. — Где мы находимся? Как я сюда попал?
— А ты помнишь, что случилось? — спросил Чильбарроэс, надвигаясь на собеседника и неожиданно делаясь гораздо больше размерами. Он как будто разросся в пространстве, заняв собой полмира. Другую половину съел плотный серый туман.
— Я помню... как шел...— сказал Элизахар и с отвращением поморщился. — Для чего ты это делаешь?
— Что именно? — осведомился старик.
— Заставляешь меня чувствовать себя полным дураком.
Чильбарроэс пожал плечами.
— Об этом я как-то не думал... — Неожиданно он рассердился: — Кто ты такой, чтобы я заботился о тебе? Какая мне разница, как ты себя чувствуешь — дураком или умным?
— Никакой, — согласился Элизахар.
— В таком случае, рассказывай дальше.
— Я шел и шел, перебрался через горный хребет и увидел границу Королевства...
Чильбарроэс резко хлопнул в ладоши. В ушах у Элизахара зазвенело.
— Вот и все! — воскликнул старик. — Ты сам ответил на свой вопрос. Вот и все, что с тобой произошло! Ты добрался до границы Королевства. И где бы ты ни оказался — переходя эту границу, в любом месте ты встретишь меня.
— А, — сказал Элизахар, пытаясь улечься и закрыть глаза.
Чильбарроэс вскочил и ударил его ногой в бок.
— Встать! Если ты не можешь не спать — тогда стой! Отвечай стоя!
Элизахар попытался встать, но упал на четвереньки. Чильбарроэс наблюдал за ним с презрением, затем наклонился и рывком поднял на ноги.
— Почему ты пошел к границе Королевства?
— Потому что... я искал... одного человека. Не тебя.
— Кого? — Чильбарроэс сверлил его глазами.
— Мою госпожу... Фейнне... Она пропала...
Солнце медленно поднималось над песками, но туман не исчезал — напротив, становился гуще. Он наполнялся беловатым светом, его клубы обретали объем и собственную потаенную жизнь. Порывы ветра то и дело пытались разогнать их, но в просвете мелькали лишь серые пески, а затем туман смыкался вновь.
Обрывки тумана липли к лицу Чильбарроэса, и он срывал их и отбрасывал в сторону гневным движением.
Сквозь наползающую глухоту Элизахар едва слышал голос, яростно кричащий на него:
— Пропала? Она пропала? Ты допустил, чтобы она пропала? Фейнне?
Чильбарроэс пытался бить его по лицу, чтобы привести в чувство, но полупрозрачные руки едва задевали человека.
— Уведи меня отсюда, — взмолился Элизахар, даже не зная, слышит ли его собеседник. — Прошу тебя, уведи! Куда хочешь, лишь бы подальше от этого места!
Чильбарроэс, как оказалось, понял, о чем его просят. Он вцепился в одежду Элизахара и потащил за собой. Они бежали, разрывая пальцами упругий туман, и это было похоже на то, как если бы они пытались пройти сквозь клубок спутанных шелковых нитей.
— Должен же я где-то жить, — сказал Чильбарроэс. — Как ты думаешь? Или ты полагаешь, что я бездомный бродяга, вроде той сухой травы, которую ветер гоняет по пустыне?
