Игорь Ковальчук - Бастард: Сын короля Ричарда
Конница подтянулась, сплотилась вокруг короля и валом понеслась на город, как на вражескую пехоту, опустив копья; следом подпрыгивала на кочках бегущая пехота. То, что ворота узкие, мост через ров не шире, и по нему в лучшем случае поедут лишь трое конных в ряд, не лишало рыцарей и солдат боевого пыла. Уже на скаку Дик поднял руку, чтоб сотворить крестное знамение, но пальцы наткнулись на шлем, и, к собственному изумлению, молодой рыцарь вместо креста составил заклинание, которое, судя по всему, должно было защитить его в бою и дать удачу. Коротко поразмыслив, он попытался наложить такое же заклинание и на короля. Мгновение оно держалось, а потом защита соскользнула с его величества буквально в считанные мгновения, как слишком тяжелый шелковый плащ с плеч. А вот удачливость задержалась и заполыхала в складках одежды мрачным золотым огнем, напоминающим замутненный отсвет солнечных лучей.
Ричард на действие скачущего рядом телохранителя не обратил ни малейшего внимания.
А потом конники влетели на мост, прогрохотали копытами по запыленному дереву и врезались в толпу. Король бил, не разбираясь, кто свой, кто чужой, и что-то надрывно ревел. Его рыцари, да и он сам на середине моста завязли в месиве тел, оружия и редких доспехов. Испуганные кони метались, норовили встать на дыбы, крушили копытами шлемы и щиты, головы и ребра. Визжали люди, пытаясь остаться в живых, кто-то, спасаясь, прыгнул вниз с моста в воду и пошел ко дну, потому что копье, догнавшее его, вонзилось мессинцу точно между лопатками. Упавшие хватали врага за ноги, пытались воткнуть кинжал хоть куда-нибудь, иногда ошибались и валили наземь своего. Рухнув на землю, ты уже больше не мог рассчитывать подняться, тебя просто растаптывали.
Потом на надвратной башенке появились люди, английские лучники прицелились, и несколько сицилийцев простились с жизнью из-за своего любопытства. В ответ с башни полетели камни. Один из лучников вскользь задел колено Дика; когда угас плеск острой боли, нога осталась онемевшей. Конь корнуоллца, испугавшись толчка, отпрыгнул в сторону, молодой рыцарь удержался в седле лишь потому, что схватился за луку. Неразбериха боя, как ни странно, дала ему несколько мгновений прийти в себя — мессинские солдаты и сами не ожидали камнепада, не рванулись добивать временно беспомощного врага.
Корнуоллец нашел взглядом короля — Ричард, судя по всему, нисколько не пострадал. Мрачный золотой ореол удачи вокруг него немного поблек, налился алой тьмой.
Англичане рвались вперед и, спасаясь от падающих сверху камней, уже не так часто, как вначале, но зато точнее, выдавили сицилийцев сквозь ворота на улицы города. Но ненадолго. Дик старался не удаляться от английского короля более чем на четыре-пять футов. Едва он вывернул из-под широченной арки, отделанной лесенками и сводчатыми проходами, похожими на бойницы, увидел улочки, разбегающиеся в три стороны, как из-за угла появился отряд итальянцев. Судя по тому, как они бежали, это были настоящие солдаты, не горожане, впервые в жизни упихавшиеся в доспехи. В мгновение ока, прямо на бегу, они перестроились, ощетинились копьями из-за высоких прямоугольных щитов.
Корнуоллец подтянул щит повыше, ткнул коня пятками в бока.
— Государь! — крикнул он. — Государь, назад! Назад!
Ричард не слышал. Дик заметил, что Роберт из Саблайля, державшийся по левую руку от короля, смотрит на него. Корнуоллец подмигнул ему и вместе с саблайльцем оттеснил его величество из авангарда. Для Ричарда это прошло почти незаметно, его конь охотно попятился, и теперь король сражался лишь с тем, кого два его спутника пропускали к своему государю.
Рыцари быстро подтянулись, развернули коней мордами навстречу новому противнику, взяли копья наизготовку… Но построить стену, сидя на лошадях, попросту невозможно — не для того предназначаются эти животные, чтоб держать оборону. Нажав, щитники пусть и медленно, но уверенно пошли вперед. Англичане пятились, оставляя после себя мертвых и умирающих. Ряд, отделявший Дика от щитоносцев, быстро истаял, и корнуоллец схватился с мессинцами сам.
Солдат, настойчиво тыкавший щитом в морду его коню, попытался поддеть молодого рыцаря на копье. Дик отбил наконечник и, поскольку топчущийся конь ненадолго развернулся к строю боком, получил возможность ударить ногой в верхнюю часть щита. Ростовой щит — огромный, окованный металлом тяжелый прямоугольник, и, если пришедшийся по нему пинок достаточно силен, воспрепятствовать удару невозможно. Верхняя кромка щита вмяла защитную стрелку солдатского шлема в переносицу, и мессинец без звука рухнул назад.
— Перестроиться! — крикнул Ричард — Пехоту вперед!
Прежде чем место убитого занял солдат из второго ряда, — а через медленно падающее тело еще надо переступить, это требует времени, — Дик смог рубануть его соседа и тем спас жизнь замешкавшемуся Роберту. Тычок копья должен был прийтись точно в живот, над лукой, но мессинец не успел вложить в удар всю свою силу, весь свой вес. Дик попал ему в шею, подтянул поводья на себя, чем заставил коня попятиться еще немного и прянуть вбок — чтоб английские пехотинцы смогли протиснуться меж рыцарями. Один из них, благо ростового щита при нем не имелось, поднырнул под брюхо коня корнуоллца, ловко избежал бьющих копыт и тут же ввязался в драку.
Краем глаза молодой рыцарь продолжал следить за действиями своего сюзерена. Нет, ничего, он держится во втором или третьем ряду, хоть и в гуще боя, но не в самом опасном положении. Бой постепенно переместился из ворот на мост, и тут рыцари почувствовали недовольство короля. Он хмурился, жег тяжелым взглядом спины тех, кто пятился, и Роберт Бретейль, распоряжавшийся конными, приказал идти вперед. Щитоносцы все напирали, конница подталкивала свою пехоту в спины, и на середине моста образовалась дикая, кровавая толчея. Теперь люди летели в воду не оттого, что хотели попытаться выбраться из боя хотя бы так, а потому, что нога уже не удерживалась на краю. Солдаты, стиснутые со всех сторон, ворочались глухо и медленно, как сунувшаяся в бобровую нору борзая.
— Вперед! — раздраженно крикнул король. Конница поднажала, и пехотинцы посыпались в ров, как спелые яблоки с дерева, которое как следует тряхнули. Одно было хорошо — как только щитники выбрались из города, с башни перестали кидать камни, боясь попасть в своих. Но продвинуться хоть на шаг к воротам не удавалось. Роберт из Саблайля оглянулся на государя, становящегося все более и более мрачным, перехватил свое короткое (сравнительно, конечно) копье и метнул его вверх. Хоть и короткое, но тяжелое, оно по крутой дуге перепорхнуло через головы английских солдат и раскололо шлем мессинца, который прикрывался щитом только спереди, но не сверху. Сицилиец повалился на впередистоящего.
