Вальтер Моэрс - Город Мечтающих Книг
Взяв со стола стакан, я вылил воду ему на руку, и, шипя, огонь погас.
Тень-Король вскинулся, будто хотел броситься на меня, но лишь поглядел с угрозой, а после расхохотался — так он меня еще никогда не пугал. А после, к огромному моему удивлению, опустился на четвереньки и по-обезьяньи бросился прочь из зала. Но с такой скоростью, что у любой обезьяны все волосы в шкуре встали бы дыбом.
Голод
Совершенно очевидно: я попал в лапы к самому опасному сумасшедшему катакомб. Гомунколосс, Тень-Король, Керон Кенкен или как там еще его называли, лишился рассудка или в ходе алхимического преображения, или за время своего изгнания. Теперь я был убежден, что он собирается держать меня тут вечно, чтобы я страдал вместе с ним вместо его истинных мучителей.
В отчаянии я бродил по коридорам. Гомунколосс не показывался уже несколько дней, и почему-то я забыл вести им счет. Без общества такого Тень-Короля, каким я видел его в последний раз, я вполне мог обойтись, но самым пугающим в сложившихся обстоятельствах было то, что он перестал давать мне воду и пищу. Без твердой пищи я еще некоторое время протяну, но если вскоре не напьюсь, то умру от жажды.
Это испытание? Наказание? Или он отправился в очередную вылазку по катакомбам и попал в ловушку охотников за книгами? Всякое могло случиться. Вероятно, он просто вымещает на мне свои дурацкие обиды. Я проклинал себя, что не открыл вовремя рот, чтобы рассказать ему о моем плане.
Теперь я не решался покинуть тронный зал, чтобы не пропустить его возвращения — если он вообще когда-нибудь вернется. Мысли у меня ворочались все тяжелее. Когда тебя на значительный срок лишают воды и пищи, умственная деятельность вскоре ограничивается изобретением кулинарных рецептов и сдабривается видениями кружек с напитками.
Я дошел даже до того, что подумывал нарушить перемирие с живыми книгами. Созданьица, как и прежде, сновали у меня под ногами. Они становились все доверчивее и производили впечатление здоровых, будто в отличие от меня получали наилучшее пропитание — или умели каким-то образом кормиться сами. Сперва я им только завидовал, но потом начал все больше злиться и наконец преисполнился чистейшей ненависти. Бесполезные и откормленные, они кишели по всему замку, шелестом и писком заполняя почти каждую его комнату.
Зверье, жестокость… жалкие калеки!
Мне снова пришли на ум строчки из стихотворения Канифолил Дождесвета. Неужели он правда побывал в замке? Откуда еще он мог узнать про живые книги? А если это так, значит, он нашел выход из лабиринта. Иными словами, это все-таки возможно. Если я не хочу умереть от жажды в бессмысленном ожидании Тень-Короля, нужно действовать. Но я уже слишком ослаб, чтобы покинуть столовую и самому искать выход. А потому решил изловить какую-нибудь живую книгу, забить, сожрать и выпить ее черную кровь.
Присмотревшись, я выбрал особо толстый экземпляр, который как раз заманчиво медленно ковылял мимо. В нем, наверное, пульсируют сочные органы, так и напитанные черной кровью. При мысли о том, что я вот-вот разорву на части безобидное существо, роту меня наполнился слюной. Встрепенувшись, я опустился на четвереньки и медленно пополз к своей добыче. Остальные забеспокоились, словно почувствовали, что сейчас произойдет, и с писком и шелестом разбежались в разные стороны.
Пригвоздив толстый том взглядом, я изготовился и уже собрался прыгнуть.
— Не хочешь, случаем, запить свою живую книгу стаканчиком «девичьего винограда» с Тролльских гор? — раздался знакомый голос Тень-Короля. — Или ты предпочел бы ледяную родниковую воду?
Я поднял глаза. Тень-Король сидел на своем обычном месте и улыбался. Перед ним на столе стояла откупоренная бутылка вина, кувшин с водой, стаканы… и блюдо с целым копченым окороком. Какое-то время я глупо на него таращился.
— Где ты был? — спросил я потом, поднимаясь.
— В Кожаном гроте. Хотел посмотреть, что там творится.
Он налил мне воды. Нетвердым шагом подойдя к столу, я выпил ее залпом.
— К сожалению, библиотека грота разграблена, — печально продолжал Гомунколосс. — Охотники даже посрывали кожаные обои со стен.
Сев, я жадно уставился на окорок, в котором торчал большой нож.
— Угощайся! — предложил Гомунколосс. — Окорок я украл у охотников.
Отпилив солидный кусок, я принялся за еду.
— Ты их выгнал? — спросил я, жуя.
— Нет, их там слишком много. Мне показалось, большинство скоро покинет грот, так как грабить там уже почти нечего.
— Книжнецов видел?
— Ни одного. Они ушли глубоко в катакомбы. Не удивлюсь, если они больше никогда не покажутся. Чувствительный народец. И очень хорошо умеют прятаться.
Я понемногу приходил в себя, да и Гомунколосс производил впечатление спокойного и уравновешенного. На сей раз я решил не упускать благоприятный момент и изложить свой план.
— Послушай, у меня есть идея, как мы оба можем покинуть катакомбы.
— Жажда, наверное, высушила тебе мозги, — усмехнулся Гомунколосс. — Думать надо начинать, лишь когда восстановишь водный баланс.
— Голова у меня как никогда ясная. Да и идея принадлежит не мне.
— А кому же?
— Канифолию Дождесвету.
— Дождесвет мертв, мой милый. А у тебя бред.
— Написавший хорошую книгу никогда не умирает. Идея взята из «Катакомб Книгорода».
— Дождесвет написал книгу про катакомбы?
— И очень неплохую. Среди прочего он рассказывает, что пристроил к своему просторному дому в Книгороде… э… вольер.
— И что за вольер?
— Для Тень-Короля.
— Что? Для меня?
— Да. Он должен был стать твоим новым жилищем на поверхности, в том случае, если Дождесвет тебя поймает. Нет, это не тюрьма, пойми меня правильно! Он построен как имитация катакомб. Со множеством древних книг. Без окон. Там ты сможешь выжить так же, как и здесь.
Гомунколосс пробуравил меня взглядом.
— Он действительно его построил?
— Так написано в его книге.
Не один из нас долго не заговаривал. Я отрезал себе еще окорока.
Тень-Король наконец откашлялся.
— И ты будешь раз в день приходить меня кормить? Как я тебя сейчас?
— Ну да… Что-то в таком духе.
— Ах вот как, м-да. И сколько же комнат в этом твоем вольере?
— Это не мой вольер, и я понятия не имею, сколько в нем комнат. Много, наверное.
— Ага, уже много! И меня будут показывать публике? За плату? Деньги мы могли бы поделить пополам.
