Джон Норман - Гладиатор Гора
— Да, господин, — озадаченно ответил я.
Только вчера Тафрис назначила мне в этом месте тайное свидание. Именно там нас обнаружила госпожа.
— Туннель часто используется как место встреч рабов, — сказал тогда Кеннет.
— Отвратительно! — воскликнула в ответ госпожа.
И Тафрис теперь в мешке для рабов следует на рынок в Вонд.
— Можно спросить, господин, — поинтересовался я, — почему мне следует идти в туннель к пятнадцати часам?
— Потому что тебе приказывают, — произнес он.
— Слушаюсь, господин.
Надсмотрщик улыбнулся.
— Появилась новая рабыня. Тебе пришлют ее в туннель.
— Но одобрит ли это госпожа?
— Это ее приказ.
— Интересно, — заметил я. — Обычно она приказывает держать женщин подальше от меня.
— А теперь она посылает тебе одну из них, — усмехнулся Кеннет.
— Хорошо, господин.
И вот теперь я стоял в туннеле, ожидая свидания. Мне подумалось, что еще нет пятнадцати часов, и тут же я услышал шаги, приближающиеся ко мне. Это была легкая, быстрая поступь. Когда женщина прошла по центральной доске, я понял, что она обута.
— Я здесь, — сказал я в темноту.
— Ой! — вскрикнула женщина и остановилась не более чем в ярде или двух от меня. Я дал ей постоять так с минуту. Она молчала.
— Ты обнажена? — спросил я.
— На мне лишь платье рабыни, — ответила незнакомка.
— Сними его, — попросил я и услышал, как шелк упал на землю.
— Теперь ты обнажена?
— Да.
— Нет, — поправил ее я, — на тебе сандалии.
— Верно, — согласилась она.
— Сними их.
Я услышал, как женщина мягко отбросила сандалии в сторону.
— А теперь ты абсолютно обнажена? — снова спросил я.
— Да, — прозвучал ответ.
— На колени!
— На колени? — переспросила она.
— Команду надо повторить? — строго спросил я.
— Нет, — услышал я и почувствовал, как женщина опустилась на колени.
— Ты стоишь на коленях?
— Да. Теперь я стою на коленях, — прозвучал ее ответ.
Я хотел услышать из ее уст признание в том, что она приняла позу подчинения.
— Ползи ко мне, — велел я.
Незнакомая рабыня заколебалась, но сделала и это.
— Поцелуй мои ноги, — велел я.
Она задохнулась, но потом, вытянув руки, чтобы найти меня в темноте, выполнила команду.
— Встань, — приказал я.
Женщина поднялась. Я протянул руки и ощупал ее голову и плечи. Быстро запустил руки ей в волосы. Потом отступил от нее на шаг.
— Ляг на спину, — велел я, отбросив тунику в сторону. — Ты лежишь?
— Да, — ответила она.
Я опустился с ней рядом, руками проверяя, заняла ли она ту позицию, что я ей приказал. Когда мои руки дотронулись до нее, она задохнулась от удовольствия и попыталась обнять меня за шею, но я отстранил ее. Тогда она спокойно легла рядом со мной и стала глубоко дышать.
— Ты новая рабыня? — спросил я.
— Да.
Я потрогал ее горло.
— На тебе нет ошейника.
— Кеннет еще не надел его на меня.
Я ощупал ее левое бедро. Большинство девушек получают клеймо та левое бедро. Возможно, это потому, что большинство хозяев — правши. Клеймо, таким образом, можно легко потрогать. Но на ее левом бедре клейма не было. И на правом бедре, как я убедился, тоже не было знака рабыни, как и на нижней левой стороне живота. Это три места, где обычно ставится клеймо. Они рекомендованы Законом о торговле в части, касающейся того, как метить рабов. При этом левое бедро является самым излюбленным местом для клеймения.
— Тебя еще не клеймили, не так ли? — спросил я.
— Твои руки, — вместо ответа произнесла она, — они такие требовательные!
— Нет, — заметил я, — ты, очевидно, не заклеймена.
— Нет, — выдохнула она, — я не заклеймена!
Я ощупал все ее тело в поисках отметок о рабстве.
— И ты теперь это, без сомнения, знаешь, — произнесла незнакомка.
— Почему у тебя нет клейма? — настаивал я.
— Госпожа еще не нашла времени, чтобы сделать это, — пыталась объяснить мне она.
— Почему?
— Я не знаю, — последовал ответ. — Ты думаешь, мне доступны секреты госпожи? Она делает со мной то, что ей нравится.
— Ты просто неграмотная и не представляющая ценности рабыня?
— Да, я неграмотная и не представляющая ценности рабыня.
— Как ты думаешь, почему тебя послали в туннель?
— Не знаю.
— Кажется, — заявил я, что ты не только неграмотная и не представляющая ценности рабыня, но еще тупая и глупая.
— Я не тупая и не глупая, — со злостью возразила она.
— Поцелуй меня, — потребовал я.
Я почувствовал ее губы, мягкие, нежные, влажные, на своих губах.
— Я вижу, ты хорошо знаешь, почему тебя послали в туннель, — заметил я.
— Да, — согласилась она, — я хорошо знаю, почему меня послали в туннель.
— Я буду ласкать тебя, — сказал я.
— Ласкать меня!
— Конечно, — подтвердил я.
— Да, — промурлыкала она с восторгом, — ласкать меня разрешила тебе моя госпожа.
— Теперь ты моя, на час или два.
— Да.
— Тогда на этот час или два я твой господин, — сказал я.
— Да.
— И ты должна обращаться ко мне как положено.
— Да, — прошептала она мягко, — господин…
Она попыталась поцеловать меня, но я отодвинул ее.
— Ты давно принадлежишь госпоже? — продолжал расспрашивать я.
— Нет, господин. Я — новая рабыня.
— Где тебя купили?
— В Вонде, — ответила она.
— Почему госпожа послала ко мне тебя?
— Я не знаю, господин, — прошептала она.
— Как тебя зовут?
— Госпожа еще не дала мне имени, — объяснила она, — если хочешь, можешь дать мне имя для собственного пользования.
— Зачем мне беспокоиться? — ответил я. — Достаточно того, что я просто держу тебя в объятиях как безымянную девицу.
Ее тело внезапно напряглось, потом она расслабилась.
— Да, господин, — ответила она.
— Не сомневаюсь, твоя госпожа скоро даст тебе имя, — заметил я.
— Да, господин.
— Удобнее, когда у рабыни есть имя, — объяснил я.
— Да, господин.
— Тогда удобнее приказывать ей, что принести или сделать.
— Да, господин.
— Мне интересно, почему ты без ошейника и без клейма? — снова сказал я.
— Да, господин.
— Ты ожидаешь, что тебя скоро заклеймят и наденут ошейник? — Я улыбнулся про себя.
— Возможно, — печально проговорила она.
— Ты говоришь с грустью.
— А разве это не грустно? — спросила она.
— Нет, — сказал я. — Ошейник и клеймо великолепно выглядят на женщине. Они делают ее в сотни, в тысячи раз красивее.
