Правильный Драко (СИ) - "Tasadar"

— Вот и славно, — кивнул Дамблдор. — А сейчас, я думаю, нам всем стоит успокоиться и позволить целителям выполнить их работу. Это ведь ваша первостепенная задача, верно, Корнелиус?

Крауч, который всё это время смотрел на Регулуса с мрачным подозрением, медленно опустил руку. Он был фанатиком, но не дураком.

— Что вообще этим Пожирателям понадобилось здесь? — спросил он, игнорируя Фаджа. — Зачем устраивать бойню в Хогсмиде?

— Им нужен был мой крестник, — подал голос Сириус, выходя из-за спины брата. — Они слишком уж старались отсечь его от остальных.

— Твой крестник? — переспросил Крауч.

— Да брось, Крауч, не прикидывайся идиотом, — огрызнулся Сириус. — Ты прекрасно знаешь, что я — крестный отец Гарри Поттера!

Регулус в это время уже сканировал толпу студентов тревожным взглядом. Он нахмурился.

— Кстати… А где Гарри? — резко спросил он.

— Когда нас прижали, я велел ему уходить, — быстро ответил Сириус. — Я отправил его вместе с раненым Лонгботтомом и Крамом в Хогвартс. Они должны быть уже в замке.

Дамблдор, до этого сохранявший невозмутимость, вдруг помрачнел.

— С мистером Крамом? — переспросил он, и в его голосе прозвучала неприкрытая тревога. — Но Виктор Крам после травм, полученных в первом туре, находится под строгим надзором мадам Помфри. Он не покидал больничное крыло с самого утра.

Повисла мертвая тишина.

Сириус и Регулус переглянулись. Лицо Сириуса стало белым как мел.

— Оборотное… — выдохнул он.

Регулус не стал тратить время на слова. Его тело мгновенно размылось, теряя человеческие очертания. Через секунду огромный чёрный ворон с силой оттолкнулся от земли и, яростно хлопая крыльями, стрелой помчался в сторону замка.

Он стрелой летел вдоль кромки Запретного леса, его цепкий взгляд прочесывал землю. С высоты следы недавней схватки были видны отчётливо: просеки в кустарнике, поваленные молодые деревья, выжженные заклинаниями проплешины на траве и рыхлая, перепаханная взрывами почва.

Заметив внизу неподвижное тело, ворон камнем рухнул вниз и, ещё в воздухе меняя облик, приземлился на траву уже человеком.

Регулус тут же бросился к лежащему. Это был Невилл Лонгботтом, студент был смертельно бледен, его мантия насквозь пропиталась кровью. На животе зияла страшная, рваная рана — след от тёмного режущего проклятия. Грудь парня вздымалась в рваном, судорожном ритме.

Регулус упал на колени рядом с ним. Не тратя времени на осмотр, он начал водить палочкой над раной, скороговоркой шепча контрзаклинание. Кровотечение замедлилось, края плоти начали неохотно стягиваться. Не прекращая колдовать одной рукой, другой он выхватил из внутреннего кармана фиал, зубами вырвал пробку, разжал челюсти Невилла и влил зелье ему в рот.

Убедившись, что парень не умрёт в ближайшие минуты, Регулус вскинул палочку. Серебристый Патронус вырвался из неё и призрачной лентой устремился в сторону замка за помощью.

Сам Блэк уже бежал дальше, следуя по глубоким бороздам на земле — следам, которые оставили ноги Гарри, пока его тащили силой.

Выскочив на небольшую поляну, он увидел их. Маскировка спала: вместо Виктора Крама к границе антиаппарационного барьера, тяжело дыша и прихрамывая, шёл Барти Крауч-младший. Его лицо было искажено, волосы всклокочены, левой рукой он железной хваткой держал за шиворот полубессознательного, избитого Гарри Поттера, который вяло пытался упереться ногами в землю. Лицо мальчика было залито кровью, очки разбиты.

В правой руке Крауч сжимал какой-то небольшой камень — Портключ.

Регулус не раздумывал ни мгновения, он просто резко взмахнул палочкой, вкладывая в рубящий удар всю свою ненависть.

В этот самый миг Гарри, собрав последние силы, толкнул своего похитителя в бок. Это спасло Краучу жизнь, но стоило ему конечности.

Заклинание Регулуса, нацеленное в шею, прошло чуть ниже и левее.

Невидимое лезвие с влажным свистом рассекло воздух и плоть. Кисть правой руки Барти Крауча, сжимавшая Портключ, отделилась от запястья и отлетела в высокую траву.

Крауч взвыл — дико и страшно. Из обрубка толчками хлестнула кровь.

Он в ярости обернулся, лицо его перекосило от болевого шока, но увидев нападавшего, он замер. Его глаза расширились в узнавании.

— Блэк?.. — прохрипел он, глядя на того кто должен был быть мертв уже пятнадцать лет.

Регулус уже заносил палочку для второго, на этот раз смертельного удара.

— Avada…

— ВИНКИ! — истошно заорал Крауч, падая на колени и хватаясь здоровой рукой за мантию Поттера.

Раздался громкий хлопок, и на поляне материализовалась домовая эльфийка. Её огромные глаза были полны ужаса, но приказ хозяина был для неё законом сильнее страха смерти. Она вцепилась тонкими дрожащими пальцами в плечо воющего Барти.

Поскольку Крауч мертвой хваткой держал Гарри, магия эльфа захватила обоих. Зелёный луч с палочки Регулуса прошил пустоту в том месте, где долю секунды назад была голова Крауча.

Они исчезли.

На поляне повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь шелестом травы.

Регулус застыл с вытянутой рукой, осознание произошедшего накрыло его ледяной волной.

Он опоздал, на мгновение.

— А-А-А-РГХ! — звериный рык вырвался из его груди.

Он резко опустил палочку вниз. Волна чистой, неконтролируемой магии ударила от него во все стороны. Деревья вокруг поляны с треском переломились пополам, землю вздыбило, кусты превратились в щепки.

Но это уже не имело значения.

Крауч скрылся, и теперь Гарри Поттер был в руках у Тёмного Лорда

Комната тонула в мягком, таинственном полумраке. Тяжелые бархатные портьеры изумрудного цвета были плотно задернуты, не пропуская ни единого луча дневного света, а единственным источником освещения служили несколько свечей в массивном серебряном канделябре.

На широкой кровати под балдахином, укрытая одеялом из дорогого шелка, лежала женщина. Даже сейчас, во сне и после изнурительной битвы, Беллатриса Лестрейндж сохраняла ту особую, породистую красоту, свойственную только Блэкам. Годы Азкабана, безусловно, наложили свой отпечаток: скулы заострились, а под глазами залегли тени, но сейчас, в покое, её лицо разгладилось. Исчезла привычная маска безумия, уступив место холодным, благородным чертам. Густые, блестящие черные волосы рассыпались по белоснежной подушке, контрастируя с мраморной бледностью кожи.

Рядом с кроватью, на невысоком табурете, бесшумно возился домовой эльф. Это был Кричер, кожа эльфа была чистой и здоровой, длинные уши не висели тряпками, а спина была прямой, насколько это возможно для его расы. Вместо старой наволочки он носил безукоризненно пошитую черную тунику-ливрею из качественной ткани; на груди серебром сверкал герб Благороднейшего и Древнейшего Дома Блэк.

Кричер смочил чистую льняную ткань в миске с зельем и осторожно приложил её к правому боку женщины, где через бинты проступало темное пятно. Грудь Беллатрисы мерно вздымалась, дыхание было ровным, хоть и немного тяжелым.

Внезапно ритм сбился, ресницы дрогнули, и женщина медленно открыла глаза. Несколько секунд она смотрела в потолок бессмысленным, расфокусированным взглядом, пытаясь отделить сон от реальности. Затем воспоминания о стене синего огня и боли нахлынули на неё. Она резко дернулась, пытаясь приподняться, но слабость пригвоздила её обратно к подушкам.

Её взгляд заметался по комнате, пока не остановился на эльфе. Она замерла, вглядываясь в знакомые, но такие изменившиеся черты.

— Кричер?.. — хрипло выдавила она, с трудом ворочая языком после долгого молчания.

Эльф тут же отложил ткань, выпрямился и отвесил глубокий, полный достоинства поклон. В его больших глазах светилась фанатичная преданность, но не ей, а тому, чьи приказы он исполнял.

— Госпожа Беллатриса очнулась, — проскрипел он. Его голос был твердым, без привычного для эльфов бормотания. — Кричер рад видеть, что вы пришли в себя.