Neil Gaiman - Американские боги (пер. А.А.Комаринец)
– Может быть. – Тень пошел назад к мотелю. Город держался на том же расстоянии.
– Тебе следовало бы быть в тюрьме, – сказал он. – В камере смертников.
– Я не убивал твоих коллег, – сказал Тень. – Но скажу тебе кое-что, что однажды сказал мне один парень, с которым я сидел. Кое-что, чего я никогда не забывал.
– И что же это?
– Был только один человек, кому Иисус лично пообещал место подле себя в раю. Не Петру и не Павлу, никому из апостолов. Это был приговоренный вор, которого как раз казнили. Так что не наезжай на тех, кто в камере смертников. Может, им известно что-то, чего ты не знаешь.
Возле «хамви» скучал шофер.
– Доброй ночи, джентльмены, – сказал он, когда они проходили мимо.
– Доброй ночи, – отозвался Город, а потом повернулся к Тени: – Лично мне на все это плевать. Я только выполняю распоряжения мистера Мира. Так намного проще.
Тень прошел по коридору в девятый номер. Отпер дверь, толкнул ее. Потом сказал:
– Простите. Я думал, это мой номер.
– Твой, – ответила из темноты Медия. – Я ждала тебя.
В лунном свете он различил тщательно уложенную прическу и бледное лицо. Чопорно и прямо она сидела на краешке его кровати.
– Я найду себе другую комнату.
– Я ненадолго, – сказала она. – Я просто подумала, что сейчас наиболее подходящее время сделать тебе предложение.
– Давай. Делай свое предложение.
– Расслабься, – сказала она с улыбкой в голосе. – У тебя словно палка в спине. Послушай, Среда мертв. Ты никому ничего не должен. Присоединяйся к нам. Пора переходить на сторону победителя.
Тень молчал.
– Мы можем сделать тебя знаменитым, Тень. Мы можем дать тебе власть над тем, во что люди верят, что они говорят, что носят, над тем, что снится им во сне. Хочешь быть новым Кэри Грантом? Мы можем это сделать. Можем сделать из тебя нового «битла».
– Пожалуй, мне больше понравилось, когда ты предлагала показать мне титьки Люси, – ответил Тень. – Если это была ты.
– Ах вот как, – откликнулась она.
– Мне нужна моя комната. Спокойной ночи.
– Но, разумеется, – сказала она, не двигаясь с места, будто он ничего и не говорил, – мы ведь можем все и переиграть. Мы сумеем испортить тебе жизнь. Ты можешь навсегда стать дурной шуткой, Тень. Или тебя будут помнить как чудовище. Или тебя будут помнить вечно, но как Чарльза Мэнсона, Гитлера… Как тебе это понравится?
– Прошу прощения, мэм, но я устал, – сказал Тень. – Очень буду вам благодарен, если вы уйдете.
– Я предложила тебе весь мир, – прошипела она. – Когда будешь умирать в канаве, вспомни об этом.
– Постараюсь, – ответил Тень.
Она ушла, но запах ее духов остался. Лежа на голом матрасе, Тень думал о Лоре, но что бы он ни вспоминал – Лору за игрой во фрисби, Лору, ложкой поедающую пену с лимонада, Лору, со смехом дефилирующую в экзотическом нижнем белье, которое она купила, когда была на конференции турагентов в Анахайме, – воспоминания всегда возвращались к Лоре, сосущей член Робби, когда грузовик сбил их на дороге… А потом он услышал ее слова, и они опять причинили ему боль.
«Ты не мертв, – сказал в его голове тихий голос Лоры. – Но я не уверена, что ты жив».
В дверь постучали.
Тень встал и открыл дверь. В коридоре стоял толстый мальчишка.
– Проклятые гамбургеры, – сказал он. – Такая дрянь. Можешь в такое поверить? Пятьдесят миль до ближайшего «Макдоналдса». Я даже не думал, что во всем мире есть такое место, откуда пятьдесят миль до «Макдоналдса».
– Не номер, а прямо Центральный вокзал какой-то, – сказал Тень. – Ладно уж, давай угадаю. Ты пришел предложить мне свободу Интернета, если я перелезу по вашу сторону забора. Так?
Толстый мальчишка поежился.
– Нет. Ты уже и так мертвечина, – сказал он. – Ты, черт побери, черно-белая рукопись с картинками, шрифт тру-тайп готика. Сколько не пытайся, тебе гипертекстом не стать. А я… Я – синапсис, тогда как ты синопсис…
Тут Тень сообразил, что от мальчишки странно пахнет. Был у них один парень в камере напротив, имени которого Тень так и не узнал. Он среди бела дня снял с себя всю одежду и объявил во всеуслышание, что его послали забрать истинных праведников на серебряном космолете в красивое место. Больше Тень его не видел. От толстого мальчишки пахло, как от того парня.
– Ты зачем пришел?
– Просто поболтать, – проскулил толстый мальчишка. – В моем номере жутковато. Вот и всё. Жутковатое место. Пятьдесят миль до «Макдоналдса». Можешь в такое поверить? Может, я могу у тебя посидеть?
– А как насчет твоих друзей из лимузина? Тех, кто меня бил? Попробуй их попросить, чтобы с тобой посидели.
– Детишки здесь не работают. Мы тут в мертвой зоне.
– До полуночи еще далеко, – сказал Тень, – а до рассвета еще дольше. Думаю, тебе надо выспаться. Я знаю, что мне надо.
Толстый мальчишка помолчал с полминуты, потом кивнул и вышел из комнаты.
Закрыв дверь, Тень повернул в замке ключ. Потом растянулся на матрасе.
Несколько минут спустя раздался шум. Тень не сразу сообразил, в чем дело, после чего отомкнул дверь и вышел в вестибюль. Это был толстый мальчишка, который уже вернулся в свой номер. Судя по звуку, он швырял об стены комнаты что-то огромное. Вероятнее всего, бился о них всем телом.
– Это всего лишь я сам! – рыдал он. Или, может быть: «Это всего лишь мясо» – Тень не мог в точности разобрать.
– Тихо! – загремел голос Чернобога из комнаты дальше по коридору.
Тень пересек вестибюль и вышел из мотеля. Он устал. Шофер стоял возле «хамви» – темный силуэт в остроконечной шапке.
– Не спится, сэр? – спросил он.
– Нет, – ответил Тень.
– Сигарету, сэр?
– Нет, спасибо.
– Вы не против, если я закурю?
– Курите.
Шофер прикурил от одноразовой зажигалки «бик», и в желтом свете пламени Тень увидел его лицо, впервые действительно увидел его, и начал понимать.
Тень знал это худое лицо. Знал, что под черной шапкой водителя окажутся стриженные под ежик оранжевые волосы. Знал, что при улыбке губы этого человека встопорщатся рубцами старых шрамов.
– Хорошо выглядишь, верзила, – сказал шофер.
– Ло'кий? – Тень настороженно поглядел на бывшего сокамерника.
Тюремные друзья – хорошая вещь: они помогут пройти через дурные места, пережить черные времена. Но тюремная дружба заканчивается у ворот тюрьмы, тюремный друг, возникающий в твоей жизни – это едва ли подарок судьбы.
– Господи. Ло'кий Злокозны, – сказал Тень, а потом услышал звук собственных слов и понял – Локи Злокозненный.
– А ты тормоз, – сказал Локи, – но рано или поздно все же въезжаешь. – И губы его скривились улыбкой в шрамах, и в запавших глазах заплясало оранжевое пламя.
Они сидели в номере Тени в заброшенном мотеле, на одной кровати, но на разных концах матраса. Звуки из комнаты толстого мальчишки почти стихли.
– Тебе повезло, когда мы вместе сидели, – сказал Локи. – Без меня ты бы в первый год не выжил.
– Разве ты не мог выйти, если бы захотел?
– Проще отсидеть. – Локи помедлил. – Ты пойми, что такое бог. Магии в этом нет никакой. Ты – это просто ты, но такой, в какого люди верят. Это как быть концентрированной, увеличенной сущностью тебя самого. Это как стать громом, или мощью бегущего коня, или мудростью. Ты вбираешь в себя всю веру и становишься выше, круче, становишься чем-то большим, чем человек. Ты кристаллизуешься. – Он снова помолчал. – А потом приходит день, и о тебе забывают, в тебя больше не верят, не приносят тебе жертв, им теперь плевать, и вот ты уже играешь в наперстки на углу Бродвея и Сорок третьей.
– Почему ты оказался в моей камере?
– Случайность. Чистой воды случайность.
– А теперь ты возишь оппозицию.
– Можешь так их называть. Все зависит от того, на чьей ты стороне. На мой взгляд, я вожу команду победителей.
– Но вы со Средой – одного народа, вы оба…
– Из скандинавского пантеона. Ты это хотел сказать?
– Ага.
– Ну и что?
Теперь помялся Тень.
– Вы, наверное, были друзьями. Когда-то.
– Нет. Друзьями мы никогда не были. Мне не жаль, что он мертв. Он тащил нас назад в прошлое. А теперь, когда его нет, остальным придется взглянуть фактам в лицо: надо измениться или умереть, развиваться или сгинуть. Он мертв, война окончена.
– Не настолько уж ты глуп. – Тень недоуменно поглядел на Локи. – Ты же всегда был хитер. Смерть Среды ничему не положит конец. Она только столкнула с насестов тех, кто желал отсидеться в сторонке.
– Опять путаешь метафоры, Тень. Дурная привычка.
– Как скажешь. И все-таки это правда. Господи, да его смерть за пару минут сделала то, чего он добивался последние несколько месяцев. Она их объединила. Дала им во что верить.
– Может и так. – Локи пожал плечами. – Насколько я понимаю ход мыслей здешних воротил: уберите зачинщика, и хлопоты исчезнут сами собой. Впрочем, это не мое дело. Я просто кручу баранку.
