Сергей Костин - Пепел Ара-Лима.
Жив? Что с того? Пусть проживет еще лишний месяц. Не он первый, не он последний. Рано или поздно легрионы Кэтера перемелют горную страну со всем ее населением. И рано или поздно он, Каббар, получит сердце этого мальчишки, возомнившего себя повелителем Ара-Лима. Глупец. Только такие щенки, как это аралимовское отродье способно тешить себя мыслями о возвращении. Империя Кэтера незыблема и ничто не сможет подорвать ее могущества. Ни какой-то там юнец, оставшийся в живых и через пятнадцать лет возвестивший о своем праве на трон уничтоженной страны. Ни горняки, дикие варвары, посмевшие помогать выскочке.
Не заинтересовало Каббара известие и о том, что многочисленная армия подлых горных варваров напала на обоз и в страшной битве полностью разграбила его, не оставив в живых никого из солдат империи. Император верил — легон Торий и его баталийский легрион найдет достаточно возможностей, чтобы и без обоза уничтожить и отряды горняков и крепость, которая, по словам разведчиков, единственная основа могущества горного народа.
При встрече с караванным мастером верховный Император был как всегда добр и милостив:
— Ты смелый человек, — говорил Каббар, благосклонно поглядывая на караванного мастера. Сидел он на троне, перебирая пальцами драгоценные бусы слушал сбивчивый рассказ караванного мастера. — Рискуя своей благородной жизнью, ты, тем не менее, сумел принести важные сведения.
— Я служу тебе, мой Император, — отвечал Марнолий, упершись носом в пол и не смея поднять головы.
— Империя не забывает верных и смелых граждан, — Каббар пошевелил пальцами, давая понять, что Марнолий больше ему не интересен. — Приди завтра с утра и обратись к распорядителю. Я прикажу щедро наградить тебя. Смотри только, не напейся на радостях и не свались в дорожную канаву.
Марнолий, рассыпаясь в благодарностях, пополз по мраморному полу к выходу.
Если он больше не нужен всесильному Императору Кэтера, то стоит ли и дальше мозолить ему глаза? Завтра он получит обещанную награду и навсегда забудет страхи того дня, когда под камнями погибли сотни императорских солдат. Никто и никогда не узнает, что произошло в том ущелье на самом деле. Некому сказать. А уж он, Марнолий, караванный мастер, даже под пытками не раскроет рта.
Если сведения, доставленные караванщиком, были не особенно интересны верховному Императору Кэтера, то они в большей степени заинтересовали мага Горгония. Он, стоя за троном императора, вслушиваясь в каждое слово и наблюдая за каждым движением слишком уж испуганного Марнолия, задумчиво качал головой, размышляя об услышанном.
Наследник жив. Это маг знал и без караванного мастера. Десятки его лазутчиков находились в Ара-Лиме, собирая крупицы слухов, частицы рассказов, вырисовывая настоящую картину. Многие наемники, посланные в горную страну с приказом убить юного короля, вернулись ни с чем, если вернулись вовсе. Все приметы и все собранные сведения, включая и недозволенное вмешательство в мир духов, подтверждали существование аралимовского наследника. Но слова о страшном телохранителе, который охранял наследника, весьма взволновали Горгония.
Вестей от тайных агентуров, посланных с легрионом Тория, пока не поступало. И рассказ караванного мастера, якобы видевшего мертвого телохранителя, косвенно подтверждал нарушение Крестоносцами Старого Договора.
Если Крестоносцы отошли от Договора, скрепленного Великой Печатью земли огня и неба, если они предоставили себе право обратиться напрямую к запретным источникам, то это могло значит только одно. Договор, заключенный между Крестоносцами и Избранными, который был подписан кровью самого первого младенца, рожденного в новом тысячелетии, разорван. Раз и навсегда.
— Подлые колдуны. Коварные крестоносцы, — шептал Горгоний, покусывая изъеденные гнойными струпьями губы. — Не выдержали испытания. Не смогли перебороть свою любовь к слабым и поверженным. Решили помочь ребенку? Взяли под знамена восставшего мертвого майра? Как глупо с вашей стороны. Очень глупо. Значит и нас, Избранных, не сдерживают обещания и клятвы? Значит и мы, Избранные, можем без всякой опаски говорить с другой стороной? Но ошибаться нельзя. Ошибки дорого обходятся тем, кто совершает их. Слова презренного караванщика могут быть обманными. Нужна полная уверенность. И тогда…, тогда Избранные покажут, кто имеет право властвовать над миром.
— Я что-то не так сказал, Горгоний, — услышав смех мага, Каббар обернулся к нему.
— Нет, — маг спрятал улыбку. — Твоя щедрость к этому человеку безгранична.
— Все в Империи должны знать, что за верность и преданность Император награждает сполна.
Горгоний поклонился Императору, соглашаясь со всеми его словами. Истина звучит из уст тех, кто могущественен и силен.
Наблюдая за тем, как отползает караванный мастер, Горгоний подумал о том, что в голове, склоненной к самому полу, наверняка остались еще невысказанные мысли. Вполне возможно, если постараться, из этих мозгов можно выкачать и сохранившиеся образы тех, кого видел караванщик. Интересно было бы посмотреть, как сейчас выглядит мертвый телохранитель и его подопечный, аралимовский наследник. Ведь именно он, сын сожженного Хеседа, является первым разорванным звеном, которое привело к разрыву Старого Договора.
— Если мудрый Император позволит, я выдам обещанную награду караванщику из своих сундуков, — маг смущенно заглянул в глаза Каббара. — У меня слишком много золота и драгоценных камней. А этот честный и смелый человек, несомненно, заслуживает хорошего вознаграждения.
Не раздумывая, Каббар согласился. Император был твердо убежден, что любое золото не должно лежать мертвым грузом в сокровищницах. Оно должно работать на славу Империи. А подвалы мага скоро превратятся в набитые золотом каменные мешки, среди которых тому будет не развернуться.
Так была решена участь караванного мастера, известного по имени Марнолий. Проведя радостную ночь в объятиях продажной белокурой пурнии, утром он отправился в замок всесильного императора Кэтера.
Его дальнейшая судьба неизвестна. Подвалы императорского замка, в которых правит маг Горгоний, слишком темны, чтобы различить в тесных и многочисленных камерах лица людей. А личная стража мага давно разучилась говорить и слушать. Какое им дело до вопящего от ужаса человека с кудрявой бородой, который взывает к справедливости Императора.
Каждый, отправляющийся на смерть, взывает к богу.
Горгоний, исследовав внутренности, а в особенности глаза и мозг караванного мастера, со всей возможной поспешностью отправил многочисленных гонцов во все стороны света к членам совета Избранных с требованием немедленно собраться на единое собрание.
