Наталья Метелева - Огнетушитель для дракона
– Я ухожу, Шатун, – прохрипел модуль обожженным горлом. – Ларика нашлась. Это будет мой бой и людям лучше не вмешиваться.
– В нашем небе и без нас? – прищурился он.
– Без меня? – рявкнул дед.
Йага промолчала, но красноречиво положила руки на автомат.
Семёныч дал несколько распоряжений по рации. Машина развернулась и помчалась к Зеленограду. Сфера в небесах тоже резко изменила курс.
Сознание вдруг поплыло. Что-то лопнуло с мучительной болью, меня разодрало, словно кто-то разрубил и вырвал мозг и сердце. Больше, чем половину. Я-модуль перестал ощущать основу – её как будто махом стёрли с неба и из моего бытия.
В тот же миг грузовик снова резко остановился. Раздался крик Димы:
– Гор, что там в небе? Наши говорят, НЛО исчез с радаров!
Дед держал модуль за плечи, с тревогой заглядывая в глаза.
– Гор?
– Модуль… – прохрипел я. – Потерял. Убит.
Студент уже подбежал к кузову. Голубые глаза сузились. Рот яростно сжат.
– Лжёшь. Ты похитил Светку.
– Нет. Кто-то уничтожил нас в небе. Совсем.
Димка сжал кулаки.
Как быстро люди из братьев становятся врагами.
Я-модуль понял, что все наши взаимные слова дружбы живут как бабочки-однодневки. Никогда не добиться нам с людьми взаимопонимания, если не нашли его за десятки тысячелетий. Люди мало живут, коротко мыслят, и скоротечно чувствуют. Время их бытия слишком ничтожно.
Глава тринадцатая. Жизнь и смерть полудракона
Модуль не может долго существовать, если перед гибелью основа не успела переместить себя в него. Произошло худшее – жизненный центр погиб. Несколько часов – и всё. Модуль распадётся. Ччерт. Как все нелепо.
Враждебный взгляд Димы окатил меня как тонна азота. В глаза смотрело дуло автомата. Шатун дёрнулся к нему:
– Не смей, парень!
– Стоять! – студентом овладел дух безумного Рара, он чуть повернул ствол. – Пусть Гор вернёт Светку.
Не делая резких движений, я-модуль развёл лапы, подняв вверх. У людей это означает, что враг сдаётся. Если бы я-модуль мог хотя бы понять, кто убил основу! Может быть, люди сбили ракетой. Или дозорные драконы плазмоидами, обнаружив, что Гор жив и после казни. Но тогда сфероид не исчез бы бесследно.
– Я не знаю, что произошло, Дима, – сказал я-модуль. – Но узнаю и найду твою сестру, если она жива.
– Не заговаривай зубы. Возвращай немедленно!
Семёныч поднёс к губам рацию.
Я-модуль почувствовал, как чуть сместился дед, прикрывая Йаганну, как её руки легли на его плечи. И прыгнул вперёд, словно пловец в воду. Перемахнув через голову стоявшего на дороге парня, кубарем покатился, а с дорожного полотна поднялся уже сфероид. Ещё один светящийся объект – дед Горыхрыч – вырвался из грузовика, разорвав тент в клочья. Выстрелов не последовало. Дима сидел на обочине, обхватив голову руками.
Сфероид деда отстал – я-модуль сразу развил бешеную скорость, на пределе возможностей третьего уровня.
Огромный мегаполис промелькнул подо мной, словно я-модуль перескочил лужу. Эх, так и не побывал я в мегаполисе! Сфероид резко замедлился над небольшим городом, застывшим отдельной планетой рядом со столицей. Мелькнули уже знакомые очертания кварталов. Я-модуль камнем спикировал к заброшенному зданию с пустыми оконными проёмами. Прощупал пространство вокруг.
Что-то было не так. Не заметно активной человеческой жизни вокруг. Ни машин, ни людей. Странно для такой густонаселённой местности, как Подмосковье. Не было слышно и щебета птиц, но это как раз обычное явление, когда мы в сверхформе.
Внезапно я-модуль понял то, о чём должен был подумать с самого начала.
Ларика не должна была отправить зов о помощи именно Гору. Мёртвым писем не пишут, а меня казнили на её глазах. Она отправила бы общее послание драконам, для любого, кому оно попадётся на глаза. А Юй способен подделывать отпечатки личности отправителя – наши «подписи».
Я-модуль вызвал в памяти содержание записки царевны. Да, виртуозно подделано, сразу и не заметишь мелких отличий. Но в конце не было привычного образа каменного цветка – её напоминания о моём обещании не попадаться в ловушку базилевса Гхора. Мне просто подумалось, что Ларика слишком торопилась, чтобы следовать нашим маленьким традициям. Юй не мог знать о такой подписи.
Что ж, будем считать это вызовом на бой.
Облетев здание, я-модуль никого не обнаружил. Царила мёртвая тишина. Никто не нападал. Подумав, что такого дурака, как Гор, могила исправит, я-модуль влетел внутрь цеха, в ту же брешь, что пробил утром в схватке с наставником.
Пусто. Зеркал, полукругом окружавших резервуар, уже нет. Большой стеклянный куб по-прежнему виднелся в дальнем конце цеха. Его почти заслонял опущенный до пола молот пресса. На массивной, объёмом с сам резервуар стальной коробке-крышке повреждений незаметно, или это другой короб. Внутри куба что-то было. Сверкали яркие блики, словно он был заполнен до краёв солнечно-золотистой стружкой.
К ловушке я-модуль приближался медленно, стараясь уловить малейший шорох или движение воздуха, готовый мгновенно измениться, полыхнуть плазмой.
Никого. Не летали даже насекомые.
Сфероид обогнул громадину пресса. Сердце оборвалось и замерло.
Из-за стекла на меня смотрели мёртвые глаза Ларики.
Она была прекрасна даже мёртвая, застывшая, как золотая статуя. Солнце играло на чешуе и гребне её втиснутого в резервуар драконьего тела. Беспощадно изломанного, словно царевну тоже окунули в азот. За что? За что, Великий Отец?
Потеряв сверхформу, я-модуль опустился перед ней. Обнял стекло крыльями.
– Го-о-ор! – донеслось снаружи.
Влетел сфероид деда. Замер, медленно вращаясь. Убедившись, что врага поблизости нет, раскрылся, выпустив Йагу. Я-модуль на них не оглянулся. Просто почувствовал, что они рядом.
– Ларика? – воскликнули оба.
Мне не хотелось, чтобы изломанное тело стояло на виду, как застывшая в янтаре бабочка. Не хотелось. И, словно подслушав эту мысль, стальной короб начал с лёгким шипением медленно опускаться на стекло.
Ещё одно шипение долетело снаружи:
– У тебя очень мало времени, Гор, если ты хочешь её вернуть. Очень.
Я-модуль поднял голову:
– Что я должен сделать?
– Следовать за мной по доброй воле. Остальные не должны вмешиваться.
Добрая. Воля. Всего два слова, а так много лжи.
– Я согласен.
– Не смей, Гор! Это верная гибель, – рявкнул дед, узнавший голос моего бывшего наставника. – Юй! Выходи на честный бой! Ты ответишь за смерть царевны. За предательство. За всё!
– Я уже ответил, Змей, – тихо прошелестел голос где-то под крышей. – Уже заплатил такую цену, какую ты никогда не смог бы с меня взять.
