Бернхард Хеннен - Меч эльфов
Мальчик украдкой поглядел на Мишель. На губах ее играла улыбка. В последнее время она так редко улыбалась. Сложенные руки лежали на седле. Вся она немного подалась вперед. Черты лица расслабились. Наконец она заметила его взгляд.
— Ну? И как тебе?
Он колебался, не желая обидеть ее, когда было так заметно, что она любит возвращаться сюда.
— Выглядит мирно.
Она рассмеялась. Смех был звонкий, словно колокольчик, и свободный.
— Ты, наверное, имел в виду: скучно!
— Я этого не говорил! — запротестовал Люк.
— Но подумал, мальчик. Ты так подумал! — Она снова рассмеялась. — Думаешь, я не знаю, что творится у тебя в голове? Не так давно я сама впервые стояла на этом холме. Сердце было преисполнено ожидания, в голове — сплошные фантазии. И когда я увидела это, то подумала: «Боже мой! Как же должно быть ужасно — провести здесь целых семь лет!»
Люк был неприятно поражен тем, как легко она видела, что с ним происходит. И его зазнобило. Он вспомнил о Леоне и почувствовал солоноватый вкус гладкого глаза на языке, ощутил, как он перекатывается во рту. И спросил себя, что же мог увидеть Леон. Какие тайны скрываются в нем, о которых он сам даже не подозревает?
— Тебе понравится. Верь мне, Люк. Больше, чем место, которое нравилось тебе до сих пор. И всю свою жизнь ты будешь скучать по нему, мечтать вернуться сюда. Возвращение в Валлонкур — вот наше последнее путешествие. — Слова ее прозвучали печально. — Ты все еще твердо уверен в том, что хочешь принадлежать к Новому рыцарству? Ты действительно хочешь быть одним из нас? Это твое самое заветное желание? У тебя еще есть последняя возможность уйти с честью. Если примарх завтра откажется принять тебя в послушники, тебя ждет позорный обратный путь.
Люк медлил с ответом. Взгляд его скользил по долине со странными башнями. А куда ему еще идти? Он отогнал все сомнения прошедших лун.
— Это место, где я должен остаться!
Он сказал это с решительностью, удивившей его самого. Мишель не отрываясь смотрела на него и улыбалась.
— Я сделаю все, что могу, чтобы убедить Леона принять тебя. Ну а теперь пойдем! Здесь неподалеку есть охотничья сторожка. Там я подготовлю тебя к завтрашнему дню.
— Что еще нужно сделать?
Она посмотрела на него так, как не смотрела с того дня, когда они покинули розарий.
— Мы будем фехтовать, пока у тебя не отвалятся руки. Если ты будешь послушником, то должен стать лучшим фехтовальщиком своего звена! А когда мы оба устанем, тогда ляжем вместе в высокую траву и станем мечтать.
У Люка было такое чувство, будто лопнули тиски, сжимавшие его сердце. Все чувства, казалось, раскрылись. Внезапно он почувствовал на щеках легкое дуновение ветерка. Высоко над головой услышал тяжелый полет ворона, поднимавшегося в небо между скал. Аромат, источаемый кедрами в эту летнюю жару, поднялся из долины и ударил ему в нос. И вдруг мальчик увидел старый замок, башни и деревья другими глазами. И поверил Мишель, что в этом месте он сможет стать счастливее, чем в каком-либо другом.
Детство уходит
Над поляной раздавался светлый перезвон клинков. На глаза Люка стекал пот. Он старался изо всех сил. Но Мишель с легкостью отбивала все его атаки. Игра клинков ускорялась с каждым мигом. Казалось, женщина предугадывает каждую атаку, каждый финт. Она, словно играючи, плашмя дотронулась клинком до руки, в которой он держал меч. Мальчик отступил назад и поднял свой клинок в приветствии фехтовальщиков. Он был измотан до предела. Прошлой ночью спать почти не пришлось.
Он устало упал на траву. А Мишель даже не запыхалась. Это была ее идея — сократить ему часы ожидания Праздника пробуждения при помощи фехтовальных уроков.
— Мне достаточно посмотреть тебе в глаза, чтобы понять, каким образом ты будешь нападать, — с улыбкой сказала она.
Люка рассердило то, что она так легко видела его насквозь.
— Я тоже когда-нибудь этому научусь?
Та пожала плечами.
— Тут дело не в прилежании. Одним это дано, другим — нет. Посмотрим, как обстоит дело с тобой. Теперь я приведу лошадей, а ты пока восстанови дыхание.
Он глядел ей вслед устало и довольно. Все изменилось за один-единственный день. Все было так, как в самом начале, в розарии. Мишель вступится за него, в этом он был уверен. Но согласится ли Леон? А они еще и опаздывают! Церемония принятия послушников должна начаться в полуденный час дня летнего солнцестояния. Мальчик обеспокоенно посмотрел на небо. Солнце находилось почти в зените.
Мишель вернулась с лошадьми, и они тронулись в путь по зеленой холмистой местности. Дно длинной лощины было покрыто черной грязью, по которой тек узенький ручеек. Между сваями, словно сеть, тянулись по грязи толстые цепи.
Звенья цепей были толщиной с руку мальчика. Склоны холмов почти полностью покрывали каменные ступени. Такого Люк прежде никогда не видел. Ему стало не по себе.
— Что это за место, Мишель?
Похоже, мысленно женщина-рыцарь была где-то далеко. Она бросила короткий взгляд через плечо.
— А на что это похоже?
Люк поглядел на заиленную лощину. Как можно назвать что-либо, чего никогда прежде не видел? Сваи поднимались над илом шага на два. Цепи держались на сваях широкими железными скобами. С каждого конца лощины к одной свае шло по три цепи. Посередине лежал клубок запутанных звеньев. Сооружение имело более сотни шагов в длину; в центре, в самом широком месте, оно было, пожалуй, шагов в пятьдесят.
— Похоже на то, что там, в грязи, кого-то хотят удержать, — наконец произнес Люк.
Мишель снова повернулась.
— Точно. Именно так и обстоит дело. Глубоко в грязи скрыт дракон, а цепи мешают ему расправить крылья и улететь.
«Драконов нет, — сердито подумал он. — Она надо мной смеется. Эльфы и тролли есть, кобольды и еще всякие странные твари — тоже. Но драконы… Они бывают только в сказках!»
Он молча сердился, следуя за ней через широкую полоску леса. Внезапно раздался цокот копыт, и позади показались всадники. Они ехали не по дороге, а среди деревьев. На них были длинные белые одежды, очень похожие на женские платья. Подолы были подняты. Все они — и мужчины, и женщины — были босы. Одна из всадниц, с короткими светлыми волосами, помахала Мишель.
В своей поношенной одежде Люк почувствовал себя лишним. Утром он помылся и как следует причесался. Но после урока фехтования снова вспотел, волосы растрепались. Не нужно было соглашаться на это!
Лес посветлел. Перед ними возвышалась отвесная светло-серая скалистая стена. А у подножия скалы в камне был высечен бассейн. Форма у него была необычная — словно огромный узкий листок или наконечник копья.
