Юрий Бурносов - Книга демона
Несколько раз приятели подходили к Казуру и пытались выведать у него, когда вернется Грифф. Наемник обещал решить свое дело за пару дней, а срок этот давно миновал. Долго ли еще ждать? Может, Гриффу помощь какая нужна?
Седой Казур слушал гостей, не отрываясь от дел. Потом останавливался, выпрямлялся, устремлял палец на солнце и медленно вел руку к западу, то ли советуя ночи дождаться, то ли еще один день имея в виду… Странный он был, седой Казур. Да и все здесь было немного странное…
Вечер четвертого дня не принес ничего нового. Понаблюдав со стороны, как вернувшийся с рыбалки Мадс перетаскивает добычу в ледник, и подивившись на невиданных прежде рыбин, неразлучные Гай, Скабби и Лори отправились в горницу. Тролли еще раньше ушли спать на сеновал – там водились мыши, и великаны надеялись изловить хотя бы парочку. Мысль эту подал им Лори: маленький плут давно желал хотя бы на одну ночь избавиться от троллей, поскольку считал, что тесное соседство с ними навевает на него кошмары.
– Мы вроде бы сдружились с ними давно, – разводя руками, объяснял он укладывающимся приятелям. – Но что ни ночь, видится мне, как Хнаварт гложет мою отрубленную ногу, а Борр свежует меня, ровно оленя какого. Еще в охотничьей избушке это мне снилось, когда Грифф в Гарду отправился, а меня одного с троллями оставил.
– Так уж и одного, – весело возразил Гай. – У тебя же Скратч был!
– Ага, – фыркнул Лори. – Был… Заодно с троллями он был. Во сне-то. Из лужи кровь мою лакал. Получалось, что это не кот мой, а демон, про которого Грифф говорил… Тьфу! Вот приснится же такая гадость! И зачем я только вспомнил… Скабби, ты свет не туши пока. Давайте поговорим немного…
Они забрались в кровати и проговорили, наверное, полночи. Так часто бывает среди живущих вместе приятелей: один разговор тянет за собой другой, и чем дальше в ночь, тем откровенней становятся слова и шире открываются души; и вот каждый торопится излить самое заветное, не думая, что завтра, может быть, он пожалеет о непрошеной откровенности.
В таких разговорах крепнет дружба. Такими разговорами создается братство.
А заканчиваются они всегда одинаково – все засыпают.
И сам собой гаснет свет…
«…Гай… Гай… Маленький мастер…»
Гаю снилось, что он вместе с троллями освежевывает чью-то тушу. Под ногами крутился Скратч, но вместо кошачьей морды у него было жуткое лицо, окаймленное щупальцами. Щупальца шевелились, испачканный кровью безгубый рот открывался: «Гай… Маленький мастер… Гай…»
– Что? – разом очнувшийся писец открыл глаза. Вокруг была кромешная тьма. – Кто тут? Лори, ты?
– Тс-сс, – холодные пальцы легли ему на лицо. – Это я, Грифф… Я только что вернулся. Не шуми. Накинь плащ и выйди на улицу.
– Зачем?
– Разговор есть. Не спорь. Иди…
Плащ лежал рядом – видимо, Грифф принес его с собой и бросил поверх одеяла. Гай потянулся к тумбочке, на которой вечером сложил одежду, но наемник перехватил его руку и прошептал:
– Только плащ. И башмаки на полу.
Гай собрался, как ему было велено. Вслепую, поддерживаемый крепкой рукой наемника, прошел к дышащей сквозняком двери. И, уже перешагивая порог, засомневался, верно ли поступает.
– Куда мы идем? Зачем? Почему темно? Еще ночь? А где все?…
Грифф вытолкнул его из горницы, быстро прикрыл дверь, прислонился к ней спиной и быстро зашептал:
– Я встретил человека из твоей Обители. Он назвался Абаком. Я рассказал ему про тебя, и он захотел с тобой поговорить. Наедине. Чтоб никто другой об этом не знал. Я привел его сюда, и сейчас он ждет у реки. Он очень просил не поднимать шума. Он прячется от тралланов. И еще от кого-то. Он ото всех прячется.
– Почтенный Абак? Здесь?
– Да, да… Только тихо. И давай торопиться. Пока не рассвело, пока ночь на дворе.
– Я иду. Конечно, иду. Где он? Как он? Проводи меня к нему! Быстрее!
– Конечно, провожу… Для того я и пришел за тобой, маленький мастер…
Они проследовали темным коридором и вышли в заставленный старыми вещами приделок. Здесь Грифф снял со стены лампу и засветил ее; Гай заметил, что на плече наемника висит большая сума.
– Ты насовсем вернулся? – спросил писец. – Закончил свое дело?
– Кажется, да… Кажется, закончил… Они вышли в ночь.
А в горнице в этот самый момент с широкой одежной полки прямо в кровать к Лори скакнул взъерошенный Скратч. Сверкнув зелеными глазами, он ткнулся острой мордочкой хозяину в лицо и произнес:
– Грифф пришшел. Грифф увел Гая…
Кот только что вернулся с улицы. Сидя на причальных мостках, он пытался подцепить когтями охотящихся за комарами рыбешек и вдруг увидел, как по черной воде к берегу неслышно крадется огромный корабль, увешанный черепами. Скратч узнал человека, что стоял на носу корабля. Скратч заподозрил неладное. Скратч решил подслушать, о чем будут говорить прибывшие люди.
У него был очень хороший слух. И он узнал, зачем здесь этот корабль.
Скратч решил предупредить хозяина…
– Грифф привел тралланов, – с трудом выговорил кот.
Лори открыл глаза.
ТИЛЬТ. ВОЛШЕБСТВО ЧЕРНИЛ И БУМАГИ
Волшебство работало. Тильт убедился в этом, придав своей потрепанной рубахе прочность кольчуги и заострив столовый нож так, что он не тупился и об камень. На это ушло восемь дней. Вернее – ночей. Для этого потребовалось десять листов особой бумаги и восемь ореховых скорлупок специальных чернил.
Любопытство заставило Тильта сжечь в печи один из текстов. И магия перестала действовать – прелая рубаха снова легко рвалась руками.
«Значит, – сделал вывод молодой мастер, – если уничтожить Книгу Драна, то ее волшебство уйдет из мира».
За одну ночь Тильт восстановил превращенные в пепел листы и убедился, что его одежда вновь сделалась прочной, как доспех.
Теперь можно было начинать действовать.
Несколько дней Тильт строил планы побега. Он решил, что ему нужны будут бойцы, но пока не знал, откуда их взять. Впрочем, один воин у него уже был.
– Почтенный Ферб… – Тильт постучал в стену костяшками пальцев. – Почтенный Ферб… Вы… Ты… Слышишь меня?…
Он страшно трусил. У него коленки дрожали. Мыслимое ли дело – разговаривать с ожившим мертвецом, стоя в полушаге от него.
– Почтенный Ферб, я хочу тебе помочь. А ты поможешь мне. Я собираюсь кое-что изменить. Тебе, наверное, сейчас плохо. Я постараюсь сделать, чтобы тебе стало лучше…
Ответом ему было глухое ворчание, доносящееся из-за каменной кладки.
Встав на стул, Тильт достал с полки свернутые в трубку бумаги, разложил их на столе. Несколько раз перечитал написанные им строки, а потом взялся за перо.
