Петр Верещагин - Испытание Тьмой
Глаза второго становятся сгустками черного пламени, седые волосы и борода напоминают серебристый ореол или нимб. Голос обретает иной, нечеловеческий тембр – и смертельное спокойствие, звучащее в нем, лишь усиливает эффект.
– Внемли Мне, Моше. Устами брата твоего Аарона говорю Я, дабы не являться на черные земли неверующих и не нарушать воцарившееся до поры до времени здесь беззаконное равновесие. Душа твоя полна горечи за невинных, а рассудок смущен кажущейся бессмысленностью яви. Рассей свои сомнения и прими объяснения Мои. Мог бы Я отдать приказ, и ты бы послушался и исполнил все по слову Моему; однако не раб покорный и бессловесный необходим Мне, но слуга доверенный, понимающий нужды Господина своего и готовый отдать или отнять жизнь не только за Него самого, но и за дело Его.
Вот это слог, мысленно восхищаешься ты, параллельно убеждаясь в том, что внимание Высших Сил как раз направлено на ритуальную церемонию в непосредственной близости от тебя. Венец Власти – далеко не слабый артефакт, но засечь его под твоим защитным покровом невозможно, разве только специально искать начнут; однако ты – на всякий случай – прекращаешь все посторонние действия, сдерживая не только дыхание, но и мысли.
Теперь ты – почти точное подобие Наблюдателя, разве что связанного не с Властителями Сфер, а с самим собою…
Моше ударяет посохом оземь.
– Слушаю Тебя, Господь мой и народа моего!
– Имеется Враг, который угрожает не только Мне, но и Существам, которых считают Богами невежественные жители Та-Кемт…
(Слова Яхве, резко изменившего манеру речи, заставляют тебя открыть рот от изумления. И не в последнюю очередь – потому, что Он употребил именно термин «Враг», а не имеющееся в Завете Нефилим обозначение Владыки Нижнего Мира – «противоречащий», Сатан.)
– Они проиграли свой первый бой с Врагом и по причинам, которых тебе нет нужды знать, не могут далее защищать свою землю. Однако Мой народ тоже живет сейчас в Та-Кемт, и Я не оставлю эту страну во власти Врага! Да, вам пришло время покинуть этот край и отправиться в Землю Обета, Ханаан, – (где сейчас, как и в твое время, также обитают Нефилим, отмечаешь ты), – но вы уйдете отсюда как отступающие солдаты, а не побежите подобно трусливым шакалам! Народ Исра-Эль, Воины Бога: когда Бог ваш ведет войну, вы становитесь армией!
Нефилим не имеют и никогда не имели воинственных наклонностей, это не северяне, гэлы или народы Аравии; но чтобы откликнуться на подобную речь, не нужно воинственности – нужна лишь храбрость. А уж кем-кем, но трусами Нефилим не считались никогда…
– Приказывай, Адонай! – Глаза старика Моше сияют, он даже перестает заикаться.
– Но помни, сын Мой: в сражении столь же важна точная подготовка, сколь и храбрость. Не сомневаюсь Я в вашей доблести, и придет время, когда ваши руки возьмут мечи и выйдут в открытую битву. Но не теперь. Враг не против вас действует, но против Меня, и оружие смертных не в силах помешать Ему.
«И к чему Он клонит?» – недоумеваешь ты, пока Голос делает паузу, давая Моше возможность очистить свой разум от чрезмерного количества эмоций, гибельных для Посвященного.
– Вечером четырнадцатого дня месяца Низам по слову Врага первенец всякой твари живой, всякого семени человеческого, поднимется на тех, кто неподвластен Ему и хранит верность Закону; ваши семьи защищу Я, но прочие – вне Моей власти. И потому, Моше, говорю Я: возьми посох свой и сотвори заклятье страшное, насылающее на слуг Врага смерть незримую и неотвратную. Не отяготит сей грех великий душу твою, ибо так повелел Я. Понял ли ты, слуга Мой?
Бледный как сама смерть, Моше кивает – язык его примерз к зубам и не в силах вымолвить ни одного членораздельного звука. Ты качаешь головой, прекрасно понимая состояние старика: самому некогда пришлось делать похожую грязную работу (в меньшем масштабе, правда), и приятного в том не было вовсе.
Яхве покидает реальный план бытия, оставив только часть Своего сознания в посохе Моше. Аарон, вернувшийся в свое тело, падает на колени и сжимает обеими руками голову, наверняка раскалывающуюся от боли (неизбежное последствие прямого контакта с божеством, ты в свое время это тоже познал на собственном опыте – одного раза хватило с верхом).
– Неужели нет иного выхода? – Шепот Моше тише комариного писка, но ты вошел в роль Наблюдателя настолько, что способен уловить и более тонкий звук.
– Такова воля Господа, – выдыхает Аарон. – Мы не можем судить о справедливости Его деяний. Мы можем лишь исполнять порученное.
– Или не исполнять.
Оба Нефилим подскакивают, словно от доставшегося обоим одновременно укуса скорпиона, и поворачиваются к возникшему в нескольких шагах от них человеку. Ты узнаешь его с первого взгляда, хотя облик его во время вашей единственной встречи был совсем иным.
Человек этот ниже ростом, чем Нефилим, и кожа его чуть темнее, но не за счет загара. Глаза у него светло-карие и, несмотря на видимую молодость, несут в себе какую-то чужеродную древность. Из одежды на пришельце лишь набедренная повязка, крест-накрест пересекающие грудь ремни и сандалии с высокой шнуровкой; на ремне висят тонкой работы бронзовая секира, бронзовый же нож и деревянная фляга. Рыжеватые волосы стягивает повязка с вышитым на ней именем «Торн», причем написано это северными рунами, которые, как считалось, должны будут появиться лишь через тысячу лет!..
Ты наполовину восхищенно, наполовину неодобрительно качаешь головой: вот что значит «на лбу написано»… Разумеется, одно только знание имени Посвященного не дает никакой власти над ним, но и это может кое-чем помочь. Так, на имя опираются многие заклинания поиска и распознавания, и знай Моше язык северных рун, ему бы ничего не стоило сейчас определить, с КЕМ он разговаривает…
Однако маг Нефилим справляется и так.
– Тот, кто пытается взрастить в наших сердцах зерно сомнения в воле Бога, – медленно, превозмогая заикание, молвит он, – тем самым нарушает Закон и хочет отвратить нас от тропы Адоная. Значит, это тебя Он назвал Врагом. Или твоего господина, хотя ты мало похож на слугу.
– Я восхищен твоими недавними деяниями, Моше, – говорит Торн с какой-то странной усмешкой. – И мне ведомы также слова, сказанные тебе твоим Богом. Задумайся о том, КОМУ служат жертвоприношения с пролитием крови, особенно – невинной крови. Ты ведь сам Посвященный и должен знать это.
Аарон с некоторой долей удивления смотрит на спутника: видимо, в эти века слово «Посвященный» имеет несколько иное значение, чем в твое время. Путь не дружит с богами, так было и будет всегда, хотя меж ними нет прямой вражды. И все же – Моше, Посвященному Пути, дана власть Пророка; фактически он теперь – наместник Яхве над народом Исра-Эль. И как это соотнести с прежними традициями, Аарон решительно не понимает…
