Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцгерцог
Я покачал головой.
— Но все чаще кажется, что подхватила некая волна и несет так, что даже берега не успеваю рассмотреть. Все мелькает и сливается в серую полосу. Хочу выбраться на берег и чуточку перевести дух. И понять, куда меня занесло.
Глава 4
Он смотрел настороженно и внимательно. Оруженосец тихо-тихо внес легкий столик с блюдами, на главном в окружении мелких зажаренных птичек лежат культяпками вверх печеные фазаны.
Герцог кивнул одобрительно, а оруженосец почтительно переложил по фазану и горке птичек нам на чистые тарелки и, отодвинувшись на пару шагов, застыл, словно вырезанный из дерева идол.
Герцог отставил кубок с коньяком и произнес осторожно:
— Однако здесь, в Гандерсгейме, нужна крепкая рука… да и в Сен-Мари. Вы сами понимаете, в королевстве некое двоевластие. Реальная власть у вас, но легитимная, как вы сами заметили верно, за Кейданом. Это не может длится слишком долго. Когда война за Гандерсгейм закончится, придется что-то решать.
Я неспешно отпил вина из своего кубка, слабое и кисленькое, вчерашний виноградный сок, опустил на столешницу и посмотрел герцогу в глаза.
— А как видите будущее Сен-Мари вы, доблестный герцог?
Он уточнил:
И Гандерсгейма?
Я покачал головой.
— Гандерсгейм — неотъемлемая часть королевства. Я сторонник целостности территорий. В сепаратизме нет ничего хорошего.
Он коротко усмехнулся.
— Хорошо, хорошо… Это либо мудрость, либо… хороший аппетит. Как я понимаю, возвращение Кейдана пас не устраивает?
— Как полноправного короля? — спросил я. — Нет. Другое дело, с сильно урезанными полномочиями, но, Поюсь, эту идею не только не примут, а даже не поймут. 11отому против Кейдана я лично ничего не имею, если он не будет настаивать на возвращении ему трона.
Он буркнул:
— Вы же знаете…
— Знаю, — вздохнул я. — Так что Кейдан отпадает.
— Тогда?
Он следил за моим лицом внимательно и не спросил — тогда вы?», понимая, что такой разговор я завел издалека неспроста.
— Я не зря спрашивал, — напомнил я, — в каких отношениях вы с герцогом Гитфридом.
Его лицо мгновенно изменилось, целая гамма чувств сменилась так быстро, что я не успел вычленить ни одной и классифицировать, затем он вскинул голову и произнес контролируемым голосом:
— Будут трудности, предупреждаю честно. С другой стороны…
— Да?
Он закончил честно:
…герцога Готфрида местная знать охотнее предпочтет вам. Вы — чужак, а герцог Готфрид — сен-маринец. Его предки верой и правдой служили королевству, отличились во многих битвах, занимали высокие должности, водили армии. А когда Брабант начал постепенно отстаивать свои привилегии, Готфрида тайком поддерживали даже при королевском дворе. Кто из неприязни к Кейдану, кто в надежде, что потом сумеет и свои земли также…
Я перевел дыхание.
— Герцог, я счастлив, что в вашем лице заполучил такого мудрого и понимающего наставника. Вы точнее оцениваете ситуацию и видите баланс сил, чего я, честно говоря, лишен за неимением опыта. Я рассчитываю, что вы и дальше будете помогать вашему другу на этом трудном пути.
Он проговорил многозначительно:
— Он мне больше, чем друг.
— И орден Марешаля распространит влияние на все королевство, — сказал я. — И на Гандерсгейм.
— Но по слухам, — сказал он, — вы намерены земли Гандерсгейма раздать исключительно вашим рыцарям.
— Верно, — подтвердил я, — но мои — это и армландские герои, и брабантские, и ундерлендские, и даже вестготские. Уверен, благородные идеи ордена Марешаля в их сердцах найдут гораздо больше отклика, чем в Геннегау!
Я поднялся, поклонился. Он тоже встал, красивый и величественный в каждом жесте, с поклоном проводил меня до выхода и даже подержал стремя моего коня, выказывая полную покорность и поддержку.
Герцог Ульрих вообще-то должен быть весьма заинтересован в возвышении Готфрида. При Кейдане больше не получишь, чем уже имеешь, но если Готфрид усядется на королевский трон, то Ульрих станет вторым человеком во всем королевстве.
Правда, с сепаратизмом Ундерлендов будет покончено, как и с отдельно взятой брабантностью, однако, думаю, большинство лордов только поприветствует объединение страны, что обещает усиление мощи, открытие новых рынков и торговых путей. И быть вторым в громадном королевстве все же лучше, несмотря на глупую фразу Цезаря, чем первым в крохотном анклаве.
Промчавшись через лагерь, где со всех сторон крики «Слава Ричарду!», я спрыгнул у своего шатра… да, намного беднее ульриховского, откинул полог и шагнул вовнутрь.
И сразу же ощутил чье-то присутствие. Рука метнулась к рукояти меча, а из пустоты раздался усталый голос:
— Это я, Сьюманс…
Он проявился медленно, словно с трудом, незримость не желала отпускать и тянула обратно, но он кое- как выбрался, тут же с тяжелым вздохом рухнул в глубокое кресло.
— Что-то уставать начал… А раньше мог… эх…
Я сказал заботливо:
— Вина? Фруктов? Чем-то могу помочь?
Он слабо покачал головой.
— Нет… это я… помочь…
Я насторожился, сел рядом и смотрел ему в глаза по- дружески, но требовательно.
— Вы совсем отощали, дорогой друг… И лицо желтое, словно больны… Позвольте вас полечить?
Он снова покачал головой.
— Ни в коем случае. Ваше лечение может оказаться для меня ядом. Сами сказали, пьем из разных источников. Я прибыл, сэр Ричард… предупредить вас…
— Слушаю, — произнес я настороженно. — Может быть, хотя бы немного вина?
— Да, пожалуй… Только своего.
— Конечно-конечно! Я счастлив, что оценили.
Он осушил большую чашу, откинулся на спинку кресла, несколько мгновений отдыхал, а когда заговорил, голос оставался расстроенным и невеселым:
— Сэр Ричард, маги согласились работать с… механикой. Хотя это и не магия, мы понимаем, однако у нас за много лет, даже десятилетий, нет никаких сдвигов, даже минимальных…
Понимаю, — сказал я. — Вы люди творческие, вам нужны прорывы в знаниях. Вам недостаточно жить-покивать да добро наживать.
Он кивнул.
— Вот-вот, а ваши идеи как глоток чистого воздуха. Однако хочу предупредить, Тиларета Стойкого с нами нет. Он удалился, заявив, что будет заниматься своим старым делом. И что уже близок к победе.
— Он в своей башне? — спросил я.
Сьюманс вздохнул, бледное лицо стало совсем пергаментным.
— Нет…
— Я думал, маги всегда в башнях!
— Нам удобнее в башнях, — согласился Сьюманс, — к тому же именно туда получали энергию звезд. Остальные и сейчас в них, включая меня. Все еще ждем, когда все восстановится. Но Тиларет исчез, у него недавно появилось убежище в горах.
