Вера Чиркова - Сумерки светлого леса
– Ритуал не действителен, – поторопился он объяснить принцессе то, что самому стало понятно лишь в тот момент, когда на широкой лестнице, ведущей куда-то наверх, возникла белоснежная фигура старца.
Настоящего старца. Обладающего не только властью, данной королем и синодом, но и силой, данной богами. Или природой, что по сути одно и то же. И он этой силой воспользовался сполна, резко преломив ход затянувшегося сражения, вымотавшего обе стороны настолько, что они решились на крайние меры. Темные призвали жутких магических существ, а инлины создали фэй, которой очень неудобно управлять в тесном пространстве храма. И все равно птица десятками рвала отвратительные существа с черной ядовитой жижей вместо крови, а темные маги создавали всё новых и новых.
И вдруг все закончилось. Старец выкрикнул всего пару слов, и плиты пола превратились в ловушки, открывшиеся под темными магами и их созданиями, и сразу сомкнувшиеся, точно челюсти гигантских акул. Грохот и вопль слились воедино, а от жуткого зрелища на миг застыла кровь. А уже в следующее мгновенье все исчезло, светлая сила храма просто растворила порождения темных умов и их хозяев. Только одному из злодеев удалось избежать кары. Каким-то чудом поняв, что появление старца не сулит ничего хорошего, маг в темном капюшоне рыбкой нырнул в спешно открытый портал.
– Откуда ты знаешь? – Дель сразу поверила в то, во что хотела поверить всей душой, но никакого другого вопроса просто не пришло в голову.
– Жрец был фальшивый, – мягкий голос, раздавшийся рядом, удивил обоих, они как-то совсем забыли и про жрецов, и про инлинов, и про наемников.
– А вы?! – рассматривая неизвестно откуда взявшегося старика, задала принцесса очередной нелепый вопрос и, поняв это, так смутилась, что уткнулась носом куда-то в шею четвертому.
– Я – настоящий, – с доброй улыбкой кротко сообщил жрец, – меня маг запирал в кабинете.
– Дель! – хором закричали от центрального входа женские голоса и в храм, с которого предусмотрительный Шимирл снял, наконец, защитный купол, ворвались ее сестры.
Ольвагис подавил горький вздох и осторожно поставил принцессу на пол. Держать совершенно здоровую девушку на руках без риска для ее репутации дольше было нельзя.
Вот только Лародель не зря была воспитана как будущая правительница. И точно знала, что приняв важное решение, королеве непозволительно от него отступать как обычной девице. Это простолюдинки, кухарки да служанки могут крутить голову сразу полудюжине ухажеров, играя чужими чувствами как деревянными куколками. Не получая за свою бессмысленную жестокость ни наказания, ни порицания. А будущей королеве такое не подобает, как не подобает и тайная влюбленность, со встречами в укромных местечках и записками в дуплах. И хотя иногда Дель завидовала именно таким отношениям, в то же время она была убеждена, что строгие правила придуманы не зря. Народ, доверяющий своей правительнице собственные жизни и судьбы детей, должен быть уверен, что им правит не легкомысленная вертихвостка, а справедливая, уравновешенная и ответственная королева, никогда не променяющая благоденствие подданных на глупые прихоти.
– Подождите! – так властно подняла она руку, что подружки остановились, не добежав всего несколько шагов, а затем, повернувшись к четвертому, с неожиданной робостью прошептала: – Ольв… если я правильно угадала… твое отношение… ко мне…
У Ольвагиса, и так едва стоявшего на ногах от усталости, задрожали руки. Если он верно понял… о чем она спрашивает… но ведь такого просто не может быть! Принцесса же отлично знает, что его отец стал королем всего полторы декады назад… и назначил себя на эту высокую должность собственноручно. Следовательно, и он не такой уж настоящий принц… А она достойна самого лучшего.
– Да правильно ты все поняла! – не выдержала Кимелия растерянного взгляда принца, ну что за мужики такие!
Как нужно драться за любимую насмерть, так бросаются без единого слова, а как в любви объясниться, так языки теряют!
– Подожди, Ким, – мягко остановил свою спасительницу четвертый, решаясь поставить всё на кон, и пусть будет, как будет, – я сам скажу.
Он решительно опустился перед принцессой на одно колено и снял с шеи амулет личины. Охнули наемники, не ожидавшие увидеть совершенно неизвестное лицо, чуждое этому миру, посуровели незаметно подошедшие инлины, до этого в изнеможении сидевшие на ступеньках. И одобрительно кивнул белобородый жрец, сопоставивший все услышанное сегодня, с тем, что знал ранее.
– Лародель, – в наступившей тишине тихий голос инлина был слышен, казалось, в любом уголке храма, – я люблю тебя и прошу стать моей невестой.
– Я согласна, – голос принцессы так же тих и так же тверд, – и хочу скрепить нашу помолвку здесь и сейчас. Ваше святейшество, вы не откажетесь провести ритуал?! Встаньте, принц, вы равны мне по знатности, и я не знаю никаких препятствий к равноправному браку.
Шимирл, доковылявший до сородичей последним, уцепился за Сема, рядом с которым уже каким-то образом успела очутиться Бини, и, зная, что седьмой прочтет его чувства и поддержит, влил в четвертого достаточно энергии, чтобы во время помолвки жениха не качало, как былинку под ветерком.
– Да, я буду рад провести ритуал, но может, вы вначале приведете себя в порядок? – настоятель деликатно старался не замечать ни мусоринок в растрепанной прическе невесты, ни забрызганной кровью одежды жениха.
– Нет, – почти в один голос заявили молодые, и старик понимающе улыбнулся.
Сколько он соединил здесь сердец и знает по опыту, всегда можно точно определить истинно любящих и тех, кто вступает в пару по расчету. Тем, кто любит, каждая минута разлуки кажется годом, а тот, кто женится на деньгах, старается как можно дольше насладится свободой.
– Сейчас… – пробормотал Эстейрис, отыскавший над храмом довольно мощный магический поток и уже немного подпитавший растраченную энергию.
Магистр привычно провел руками, в отличие от местных магов инлины не брезговали бытовыми заклинаниями, в их цитадели никогда не было ни слуг, ни уборщиков. Волосы Лародель заструились золотистым шелком, словно вымытые в утренней росе, дорожное платье сменило цвет, став нежно-розовым. А с одежды четвертого исчезли все пятна и проступили шитые золотом вензеля.
– Больше ничего пока не могу, – виновато выдохнул маг, чувствуя, как истощило резерв простое заклинание, непривычно легкая, рассеянная энергия чужого мира хоть и подчинялась, но не так послушно, как хотелось бы.
– Все замечательно, спасибо, – благодарно тронул мага за плечо жених, всего несколько минут назад без сил лежавший рядом с ним на ступенях.
