Царь девяти драконов (СИ) - Марков Павел Сергеевич

Стражники Лаоху не бросались вперед, ибо это было бессмысленно. Просто старались загородить собой супругу вана и детей. Воин, возглавлявший отряд Шэ (вне всяких сомнений, это были они), спокойно осматривал их. И во взгляде читалось превосходство.

— Вы родились для того, чтобы вершить судьбы тех, кто вам не принадлежит, — с долей презрения молвил он.

Мэйфан застонала. Она не питала надежд, что злейший враг пощадит их.

Внезапно Вэй выступил вперед. Стражники пытались закрыть его, но тот велел им отстраниться.

— Вы язычники! — гневно и бесстрашно выпалил он. — Шанди покарал вас тогда, покарает и сейчас!

Воин хмыкнул. На тонких устах заиграла презрительная усмешка.

— И где твой Шанди? Почему не спас ваш Хучен от гибели?

Вэй не нашел, что ответить, однако мужественно выдержал взгляд Шэ. Тот снова хмыкнул.

— Храбрый маленький ху. Мне следовало убить вас. Не щадить, как вы не пощадили нас много лет назад, — стражники крепче сжали клинки, и воин окинул их надменным взглядом, — но делать этого я не стану. Мы выше этого. И не станем уподобляться кровавому ху. К тому же… госпожа Сюин просила за вас.

— Что?! — изумленно вскинулась Мэйфан. — Она — Шэ?!

— И всегда ей была, — холодно отозвался воин, — она — пример нашего милосердия, не чета вам. Теперь эти земли снова под властью Шэ.

— Эти земли принадлежат Шанди и Лаоху! — гневно крикнул Вэй.

Командир отряда презрительно ухмыльнулся:

— Лаоху больше нет, — увидев, как вздрогнул мальчишка, воин расплылся в усмешке еще больше, — а Шанди не было никогда. В отличие от нас, вы поклоняетесь пустоте. Уверен, вы узрели этой ночью наше божество.

— Почему же он пришел лишь сейчас?! — в голосе Вэя сквозили обида и отчаяние. — Где был все это время?! Разве Башэ не должен был вас защищать?!

Улыбка померкла на устах воина:

— А кто сказал, что боги не жестоки? Они поступают так, как посчитают нужным. Закаляют нас в бедах и лишениях. Но скажи мне, маленький ху, что ты сейчас чувствуешь?

Вэй не ответил. Лишь невольно сжал ладони в кулаки.

— Можешь не утруждать себя, — покровительственно молвил враг, — я вижу все на твоем лице. Горе. Скорбь. Отчаяние. Осознание того, что десятилетия трудов предков твоих уничтожены в прах. Уничтожены в один миг, — голос воина стал низким, — то же самое чувствовали мы и наши предки. Много лет назад. В ту страшную ночь. Башэ отомстил вам. Отплатил тем же. Чтобы вы ощутили на себе то, что пережили мы. Боль утраты всего, что вам дорого. И не в один миг. Вот почему он ждал и не уничтожил сразу. Печальнее наблюдать, как ураган сносит твой дворец и лишает жизни взрослого сына, чем когда сносит землянку и убивает лишь тебя самого.

Холодная тирада Шэ была подобна ледяному дождю. Вэй хотел удержаться от слез, не показывать слабости перед лицом заклятого врага. Но они потекли по щекам против воли. И не были способны растрогать тех, кто стоял перед ним.

— Госпожа Сюин просила, — холодно бросил воин, — но то не значит, что вам уготована легкая участь. Отныне вы — пленники Шэ.

***

Сычжуан выглядел заброшенным и пустынным, но Шанкар, памятуя о стычке с людьми цзы Хэна, не решился выходить на берег возле деревни. Вернее возле того, что от нее осталось. Обломки крыш и домов по-прежнему валялись в грязи рисового поля.

— Проплывем чуть дальше, — тихо сказал он, управляя небольшим плотом.

— Он убил их? — ровно спросила Абхе.

Она расположилась рядом, полулежа. Крепления из древесной коры снижало подвижность ноги. Поверх была обмотана перевязь, смоченная в прохладной воде. Опухоль немного спала, но Абхе все еще не могла опираться на ногу.

— Кто?

— Эта тварь, цзы Хэн.

— Да, — сухо ответил охотник, проплывая дальше вдоль берега.

Тела воинов исчезли. По белому песку к кромке воды вел багровый след. Значит, их съели крокодилы, а не убрали свои.

«Интересно, что стало с Ли?».

Увальня нигде не было видно. Скорее всего, удалось уйти или ему помогли.

Они проплыли дальше. Примерно до того места, где их впервые встретила Нюнг. Казалось, то было совсем недавно. Но с тех пор случилось слишком много… слишком много воды унесла вниз по течению могучая река.

Легкий ветерок приятно обдувал кожу и шелестел пальмовыми листьями. На поверхности русла играли блики, заставляя щурить глаза. В кронах деревьев пели птицы. Но умиротворяющая картина не могла заполнить пустоту в душе.

— Зачем? — тихо спросила Абхе ровным тоном.

— Что? — глухо молвил охотник.

— Зачем Богиня-мать так поступает с нами?

Шанкар не нашел, что ответить. С минуту промолчав, он так же глухо произнес:

— Не знаю. Быть может, мы не до конца искупили вину перед ней?

Девушка скривилась, но промолчала. Охотник отчетливо увидел в ее глазах вопрос — если богиня так сурова к совим детям, стоит ли верить в нее?

«Сомнения… сомнения и пустота».

Плот причалил к берегу. Шанкар поднялся и поправил кинжал на поясе.

— Я быстро.

— Конечно, — девушка равнодушно осматривала окрестности.

— Заметишь кого, сразу зови.

— Ага.

Их разговор стал сухим и безжизненным. С тех самых пор, как тело Карана скрыла земля…

Он торопился. Не хотел оставлять ее надолго одну. Он вообще не хотел больше ее оставлять. Никогда. Но обещал. Обещал Кали и должен сдержать слово. Шанкар углубился в лес. Сухие ветки тихо хрустели под ногами, слабо шуршали опавшие листья.

Вот впереди мелькнул знакомый кустарник. Казалось, еще недавно охотник собирался наломать из него ловушек для змеи.

«Ловушек для змеи… — он горько ухмыльнулся, — для такой змеи они б не подошли… да и змея скрывалась не за той личиной».

Шанкар приближался к месту жуткой находки. Сердце невольно ускорило ритм. Охотник приготовился к худшему. Но на этот раз все было тихо и спокойно. Не явился призрак Нилам. Не сгустился страшный сумрак. Не повалил пар изо рта… Птицы продолжали щебетать среди джунглей. Ветерок поигрывал листвой, отбрасывающей мягкие тени. Вдали кричала обезьяна.

Показалась могила…

Он старался на нее не смотреть. Сделать дело быстро. Пусть вокруг все было спокойно, а сквозь листву проникали теплые лучи солнца, Шанкар ощущал себя неуютно. Он забросал землей все, что было видно и хорошенько утромбовал почву. Поискал взглядом среди зарослей несколько крупных камней и сложил их наподобие небольшого кургана. Как только последний оказался возложен на вершину миниатюрной пирамиды, охотнику почудилось, что ветер донес до слуха одно слово.

— Спасибо.

Он вздрогнул, быстро огляделся, но никого не увидел. Легкий холодок пробежал по затылку и сразу прошел. Шанкар не мог ответить наверняка, даже самому себе, что то не было игрой слабых порывов и шелеста листьев над головой. Но обещание охотник выполнил. Он встал, отряхнулся и окинул курган прощальным взглядом.

— Пора возвращаться, — молвил он.

***

Пробираясь обратно меж пальм и ветвистых салов, Шанкар внезапно увидел его. Охотник даже остановился. Легкое чувство тревоги закралось под сердце, когда среди игры света и тени взор различил поверженного идола.

«Еще один?».

В памяти всплыли слова цзы Хэна во время ужина. О том, как называли Матерь вод те, кто был здесь до них.

«Река девяти Шэ… быть может, этих истуканов тоже девять?».

Внезапно Шанкаром овладел загадочный порыв. Настолько сильный, что он не смог ему противиться. Охотник захотел подойти и вновь прикоснуться к шершавому камню. Ноги сами понесли его к истукану. Листва тихо шуршала под истертыми сандалиями. Шанкар не сводил глаз с поверженного идола, поросшего мхом. Такого же, как и тот, на которого он наткнулся вместе с Ли. Изваяние лежало под сенью толстого сала. Поверхность испещрили трещины, основание было отколото.