Мост через огненную реку - Прудникова Елена Анатольевна

– Как? – только и мог спросить Энтони.

– А вы не догадываетесь, ваша светлость? Бейсингему стало жарко.

– Он… он сумасшедший. Это невозможно! Бетти… королева меня знает и ни с кем не спутает.

– Не так уж и невозможно, ваша светлость. У него была ваша одежда, ваш перстень, ваши духи. А кроме того, если вино такое сильное, как вы говорили… не до того ей будет, чтобы особо различать-то. Да, по правде сказать, я его ослушался: отнес вас сюда, а сам вернулся, послушал – все тихо, значит, дело вышло.

– Все он врет! – выдохнул Энтони. – Ему Бетти была нужна. Он по ней с самого начала с ума сходил. Тоже мне, человек из легенды… Может выберется он, как думаешь, Артона? Из того зала до подземного хода не так уж и далеко…

– Его превосходительство велел его здесь ждать до рассвета – все равно в темноте по этим каменюкам не пройти, – а потом уходить.

– Черта с два я уйду! – сквозь зубы процедил Энтони. – Что он обо мне думает, в конце-то концов!

– Вы ему не поможете, ваша светлость! – воскликнул Артона.

– Помочь не смогу, так убить сумею, чтоб хотя бы без пыток обошлось. Ты не представляешь себе, как эти подонки умеют пытать, и хорошо, что не представляешь… А ты что думал: я его брошу и побегу шкуру свою спасать, так, что ли?

Он в ярости обернулся к капралу, стиснув его плечо. Артона не дрогнул.

– Ваша светлость, – сказал он. – Вы обещали выслушать все до последнего слова. Генерал Гален еще кое-что сказал. Он сказал, что эти будут сидеть здесь до тринадцатого мая, что бы ни случилось. А за это время можно взять Трогартейн… И еще он просил напомнить вам о монетке, что вы на шее носите.

Энтони бессильно уронил руки. Теодор не оставил ему выхода. Он машинально расстегнул рубашку, нащупал монетку. Рядом был еще какой-то шнурок, грубый, кожаный. Он потянул и вытащил знак солнца – простонародный, медный знак.

– Что это?

– Это генерала Галена солнце. Он не мог его с собой взять, а в Аркенайне бросать не хотел, вот и надел вам на шею. И еще, уже самое последнее. Он сказал, что если попадется, то, может быть, сразу его и не убьют. Могут прикончить со злости, а возможно, и приберегут для тринадцатого числа. Мало ему, конечно, не покажется, но коли так, то у него будет шанс. Если мы обернемся к тринадцатому, ваша светлость.

– К тринадцатому… – Энтони задумался. – Если отправиться в столицу, взять солдат… За пять дней мы доедем… можем доехать. Значит, надо это сделать. Обратно, с солдатами, выйдет дней семь. Получается, что на все в Трогартейне у нас одна ночь. Так чего же мы ждем?! Уже светает!

Энтони поднялся и шагнул в предрассветные сумерки, Артона покачал головой и двинулся следом. Пригибаясь, они прошли каменную осыпь и нырнули в лес на склоне горы…

– Хорош, – сказал старик. – Но не прекрасен.

Гален был привязан к кольцам, вделанным в колонны зала, там, где не было решетки, растянут между ними – не шелохнуться, ноги прикручены к таким же кольцам в полу. Старик осматривал его, как осматривал бы лошадь – долго, тщательно и со знанием дела. Монтазьен стоял рядом, остальные столпились в отдалении, растерянные и обескураженные. На жертвенном столе – разоренное ложе, смятые простыни. Королевы уже нет – увели…

– Отличное сердце. Это очень важно, чтобы сердце было хорошим, герцог.

– А то я не знаю, – буркнул Монтазьен. – У Бейсингема оно тоже отличное.

– О Бейсингеме можно пока забыть. Потом поквитаемся. А сейчас надо решить, что делать с этим. Я полагаю, коль скоро он занял место своего друга, то пусть и останется на нем до самого конца. Разве что подготовку надо сделать несколько иную, такую, чтобы наши козлики поняли: с Хозяином не шутят. Кто у вас лучник?

– Вы еще дубинки возьмите! – саркастически бросил Теодор. – Или зубами и когтями…

– Лучник, молодой человек – это не тот, кто стреляет из лука. Это тот, кто выпускает стрелу, летящую к цели. Стрелой будете вы, а цель… скоро узнаете.

– Короче говоря – палач! – презрительно усмехнулся Гален.

– Можно сказать и так, – слегка улыбнулся старик. – Итак, есть ли в свите лучник?

– Я! – При виде человека, который подошел к ним, Гален, при всем своем самообладании, вздрогнул. Капитан Шимони посмотрел на него и нервно облизнул губы.

– За ним один старый должок есть, сударь. Вы позволите его получить?

– Можешь. Только запомни: не повреди кожу. Он нужен нам целым.

– Есть много способов и без кровопролития. Например…

– Капитан, пожалуйста, избавьте нас от подробностей, – поморщился Монтазьен. – И подождите начинать, пока мы не уйдем. Я хочу побеседовать без шума.

– Отойдемте, герцог, – сказал старик. – Пусть молодые люди посмотрят друг на друга, им предстоит много времени провести вместе.

Они отошли на середину зала.

– Знаете, – проговорил Монтазьен, – может быть, все и к лучшему. – Это был опасный момент. Достижение цели всегда опасно, ибо влечет перемены, а большинству присутствующих здесь перемены далеко не полезны.

– Воистину, вашими устами говорит мудрость, – тонко улыбнулся старик. – Более того, здесь есть еще одна особенность. Дело в том, что достоверность этих пророчеств, мягко говоря… Мы, конечно, возимся с ними, но больше для того, чтобы чем-то заняться, чем с надеждой на успех. Хорошо бы, конечно, чтоб у Князя на земле был один наместник, – но разве это так делается?

Герцог быстро взглянул на него, лицо слегка передернулось.

– Я с самого начала полагал, что все это задумано для козликов, – сказал он через несколько секунд, овладев собой. – Вы останетесь?

– Пожалуй, да. Не думаю, что ваш капитан справится с таким зверем. Ему наверняка потребуется помощь.

– А я уеду. Все же нельзя совсем забывать о Бейсингеме. Я почти уверен, что он сейчас мчится куда-нибудь в Ольвию, но надо учитывать все варианты. Так что я бы съездил в Трогартейн.

– Ну что ж, хорошо. Возьмите с собой полдюжины голубей и не забывайте извещать меня о том, что происходит в вашей столице. Молодой человек, – повысил он голос, – можете приступать. К вечеру я приду и посмотрю, что у вас получилось.

…Пять дней. Легко сказать, но как это сделать? За пять дней можно добраться до Трогартейна верхом, имея в поводу по запасной лошади, а лучше, так и по две. Но до Тарра – ближайшего городка, где можно раздобыть хоть каких-то кляч, двадцать пять миль пути. Можно бы купить коня в степи, у табунщиков – но кто-нибудь пробовал пешим искать табун в степи? Да, кстати… купить… а на что купить?!

– У тебя есть хоть какие-нибудь деньги? – спросил Энтони.

Артона сунул руку в карман и вытащил кошелек – Бейсингем с большим интересом узнал свой собственный. Из другого кармана он извлек туго набитый кошелек Галена.

– Денег – хоть банк открывай, – мрачно сказал Энтони. – Да вот толку от них…

И в самом деле – что толку от золота в безлюдном горном ущелье? Надо что-то придумать… Он шел, почти бежал по очередной каменной осыпи вслед за капралом, повторяя про себя: не может быть, чтобы не было выхода, не может быть… Он где-то есть, совсем близко… Внезапная мысль заставила его замереть на месте.

– Артона, – спросил он. – Ты не знаешь, припасы в замок привозят ежедневно?

– Именно так, – кивнул капрал. – То, что долго лежит, завезли загодя, а мясо, молоко и прочее всякое, что едят свежим, возят каждый день. Обоз выезжает из Тарра вечером, по холодку, и к утру приходит в замок, разгружается, коней и возчиков меняют, и обратно. При обозе шестеро стражников, верхами. Мы как раз успеваем к дороге, ваша светлость.

Надо же! И об этом они подумали! Нет, у Галена даже безумные разработки всегда превосходны…

– Может быть, лучше перехватить их, когда они из замка пойдут, на свежих конях?

– Может, и так. Но только там тоже не дураки. Они знают, что вам, ваша светлость, лошади нужны, так что могут обоз и не отправить. Или пошлют с ним взвод стражников. Нет, ваша светлость, коней надо брать сейчас.