Пол Кемп - Порождение Тени
Маск пообещал ему, что дела в Сембии связаны с Магадоном, и Эревис верил повелителю теней. И если Кейлу придётся убивать незнакомцев, чтобы разыскать своего друга, он сделает это. Ему это не по душе, но он сделает это.
Немного позже они вместе перекусили с Ривеном. Кейлу казалось странным делать что-то столь будничное вместе с Ривеном, то, чем обычно занимаются вместе друзья. Он не был уверен, что Ривен его друг, но знал, что они с убийцей понимают один другого, как никто больше, за исключением разве что самого Маска. Даже если это была не дружба, Кейлу всё равно было приятно.
Прежде чем они закончили трапезу, в ушах Эревиса раздался знакомый гул — магическое послание. Кейл напрягся, тени сгустились. В его сознании заговорил голос Тамлина.
Шадовар предлагают провести отвлекающий манёвр в Йонне. Когда вы начнёте? Моё заклинание позволяет вам ответить. Используйте меньше двух дюжин слов.
Кейл нахмурился, по-прежнему недовольный тем, что Тамлин последовал совету Виса и стал вести дела с Шадовар. Он сомневался, стоит ли вообще отвечать. Ривен прочел его мысли по выражению лица.
— Что такое? — спросил убийца, сидевший за столом напротив.
— Тамлин Ускеврен и Шадовар предлагают провести отвлекающий манёвр, когда мы отправимся в Дыру.
Ривен сощурился.
— Шадовар? Что за отвлекающий манёвр?
Кейл покачал головой. Они переглянулись. Оба знали, что дело предстояло трудное. Обманный манёвр мог им помочь.
— Прими предложение, — сказал Ривен.
Кейл задумался, кивнул и ответил Тамлину:
— Сегодня ночью, когда сядет луна, — отправил он, и гул в ушах прекратился.
— Это действительно должно быть нечто особенное, чтобы стоить нашего внимания, — заметил Ривен.
***Голос Ривалена Тантула пронёсся по коридорам сознания Ссессимифа.
Плыви к Йонну. После захода луны уничтожь гавань и квартал доков.
Ссессимиф знал, где находится Йонн. Он знал местонахождение почти каждого города на берегах Внутреннего моря, во всяком случае тех, что существовали до того, как он оказался привязан к Источнику.
Мысли об Источнике причиняли ему приглушённую боль. Ссессимиф всё ещё жаждал его. Иногда ему казалось, что Источник по-прежнему связан с ним, по-прежнему един с его плотью. Но Ссессимиф знал, что это ощущение — фантом, созданный из его воспоминаний, из его надежд. Ривален и его теневые братья с помощью магии отделили кристалл от его тела, вырвали его с потоком крови, вен, мозгового вещества и боли.
Но Ссессимиф понимал, что это к лучшему. Ривален желал ему только добра.
Кракен двигался, поглощая и извергая из себя огромное количество воды и разрезая холодные глубины. На охоте Ссессимиф держался бы глубины и вылетал к поверхности, только заметив жертву, только для убийства. Но он не охотился и не пытался скрыть свою тушу или свои перемещения. Грозди его щупалец тянулись за телом, колыхаясь при каждом движении. Море перед ним пустело. В воде ничто не могло бросить ему вызов. Он был сильнейшим в своём царстве.
Он направлялся на северо-восток вдоль побережья Сембии. Его движения пожирали лиги. Кракен беззвучно проплывал под кораблями, мимо форпостов морских эльфов и банд тритонов. Он почувствовал голод и нырнул на глубину. Он поплыл вдоль дна, движения его тела поднимали за собой ил. Вдалеке раздалась китовья песня, поэма любви и верности. Ссессимиф поплыл на звук, заметив высоко над собой мать горбатого кита и её почти взрослого детёныша.
Он направился вверх к китам. Прежде чем мать заметила его, Ссессимиф настиг её. Он врезался головой в её брюхо, развернулся, оплёл её своими щупальцами и сдавил. Он весил в десять раз больше; у кита не было ни единого шанса. Она закрутилась в его хватке, запела в ужасе, но не смогла вырваться из удушающих объятий. Она быстро выдохлась и пропела единственный приказ своему отпрыску: «Беги!»
Детёныш ушёл на глубину, горюя по матери. Ссессимиф позволил ему убежать и держал самку в сети своих щупалец, пока та не задохнулась. Он сожрал её, отрывая клювом большие куски плоти. Кровь и ошмётки оседали на морское дно, но падальщики не приближались. Они дожидались, пока Ссессимиф уплывёт.
Покончив с обедом и позволив китовьим костям опуститься на дно, он поспешил к Йонну. Приближаясь, он сложил свои щупальца в магический символ и прочёл слова заклинания, известные каждой особи его вида. Магическая энергия выстрелила из него и помчалась к поверхности, чтобы призвать шторм.
Час спустя Ссессимиф показался на поверхности. Небо было затянуто тучами, холодный зимний дождь барабанил по волнам. Дождь охлаждал воду у поверхности, которая была заметно теплее, чем на глубине. Холод позволял Ссессимифу лучше контролировать свою плавучестью. За пеленой дождя он заметил россыпь огоньков вдалеке, которая была Йонном.
Он поплыл к гавани, набирая скорость.
***После заката Наян и его теневые ходоки вернулись. Когда сгустилась тьма, Кейл, Ривен, Наян и ходоки телепортировались в переулок в стенах Йонна.
На их плащи обрушился сносимый ветром ливень, холодный, почти как град. Отряд натянул поглубже капюшоны и вышел из переулка на основную улицу.
По сторонам мощёной дороги стояли двух- и трехэтажные дома с крутыми черепичными крышами, теснясь так близко друг к другу, что почти сливались в одно длинное здание, тянувшееся вдоль всей улицы. Слева и справа по улице шли открытые канализационные каналы, по которым текли потоки воды и нечистот. Камень был скользким от дождя.
Из-за позднего часа и пронизывающего ливня улицы были безлюдны. На тротуарах стояло несколько повозок, и несчастная лошадь топталась у коновязи возле наглухо запертого постоялого двора. В некоторых окнах второго этажа горели огни. С крюков на стоявших вдоль дороги шестах свисали фонари. Некоторые погасил дождь. Фонари качались на ветру. Мальчишка, закрывший голову большим для него плащом, выбежал из переулка и отвязал лошадь. Кейл и его спутники по привычке отступили во тьму, и малец их не заметил.
— Идём, — сказал он упирающейся лошади и потянул её в переулок.
Кейл и остальные шли по улице, пока не достигли площади, где стояла бронзовая статуя, изображавшая волшебника в процессе сотворения заклинания. Вытянутую руку статуи покрывала наледь. С площади Кейл смог разглядеть практически весь город.
Йонн располагался на дне пологого карьера, похожего на огромный котёл. Город делился на ярусы, спускавшиеся сверху вниз по склону карьера, как ведущие к морю огромные ступени. Ярусы соединялись грунтовыми пандусами, бока которых ограждали невысокие стены. На дне города находилась глубоководная гавань, причалы и трущобы бедняков. У причалов теснились суда, и несмотря на час и погоду, в неверном свете фонарей Кейл разглядел несколько фигур, шагавших по пирсам. За пристанью простиралось вдаль Внутреннее море, тёмное и зловещее.
