Нат Касс - Тени Прошлого
Умение смеяться над собой — воистину одно из тех обязательных качеств, которые указывают на достойного человека.
Она порывисто встала и, не глядя, достала с полки первую попавшуюся атту. Лишь бы не слишком теплая (в разгар лето это было бы немного обидно), а на остальное можно и не обращать внимания. Да и перед кем здесь, в конце концов, красоваться? Все и так знают всех с самого рождения.
Пока переодевалась, мельком взглянула на себя в зеркало — и осталась жутко недовольной. Она вообще никогда не замечала в себе особую привлекательность. Лицо, пожалуй, излишне широкое и вообще какое-то кривое (радует хоть, что этих противных веснушек не так много, как могло бы быть), да и волосы, и без того странного цвета, в какой-то момент начали сильно виться, чем свою обладательницу совсем не обрадовали. Но что-то делать со всем этим великолепием было просто-напросто лень. Впрочем, как обычно.
Среди своего вынужденно замкнутого круга общения девушка точно так же не считалась выдающейся красавицей: здесь заслуженно первенствовала ангелоподобная Луатэнь, с несомненным очарованием которой никто в здравом уме спорить бы не стал.
Но зависть удалось побороть уже много лет назад. Плохое это чувство, невыгодное, никаких положительных эмоций не приносит, зато сбивает мысли с верного русла и портит весь настрой. А ведь настрой — очень важная в магии штука.
Ну, и ладно. Не наделила Предреальность при рождении выдающейся внешностью — и драконы бы с ней. Зато щедро наградила внушительными силами и талантом к темной магии, а это стоит очень и очень многого. Далеко не все в зарождающемся Мире маги могли бы померяться с ней способностями, и это привыкшая оценивать себя адекватно и не страдающая излишней скромностью ведьма всегда признавала и кокетливо лукавить уж точно не собиралась. Еще чего не хватало, право слово.
«Кстати, — тут же, отвлекаясь на более интересные размышления, забыла она про самоедство. — Ангелы — это из культуры какого Мира?»
Пока вспоминала давно забытые уроки, в далеком детстве казавшиеся не такими уж увлекательными — ладно, скажем честно, скучными — успела выйти из замка и направиться прямо в чащу Кхалгара, хоть и полностью известного, но все равно, как и раньше, непредсказуемого.
Чем дальше она углублялась в Драконий Лес, тем мрачнее становились ее предчувствия.
Наверное, в прошлом она что-то знала про это нехорошее всеобщее собрание, поэтому теперь и волнуется. Ох уж эта детская способность магов, которых позже назовут Древними: сначала ты некоторое время отрывочно помнишь свое будущее, успеваешь к этому привыкнуть и не расцениваешь как нечто необычное, а потом воспоминания незаметно и практически бесследно исчезают, оставляя после себя лишь прощальный «привет» в виде неопределенных эмоций. И, как получилось в ее случае, ходишь двести лет подряд непонятно в кого влюбленная. То есть, вполне понятно в кого, но не известно, почему, надолго ли и зачем уже сейчас.
Влюбленность, конечно, восхитительное чувство, помогающее переживать самые мрачные времена, а на все остальные проблемы смотреть припеваючи, но иногда это начинало порядком мешать. Хорошо хоть она напоминала о своем существовании лишь изредка, иначе ведь с ума сойти недолго — и не поймешь, то ли от тоски и безысходности, то ли от бессильной злости, то ли от безмерного, ничем, в такой-то ситуации, не обоснованного счастья.
Возможно, способность предвидения была всего лишь аллюзией на зарождающийся Мир, сочетающий в себе многие варианты развития истории, а может, это было дано, чтобы первые маги имели возможность смириться со своим будущим, привыкнуть к нему, но после, внутренне готовые ко всему, проживали интересную, никем не предсказанную судьбу.
И все же в любом случае: если насчет приближающегося дня есть какие-то плохие предчувствия, значит, ей и правда есть о чем беспокоиться. Жаль, поторопилась, надо было захватить из дома пирожное: хоть какой-то повод порадоваться необходим всегда. Его нет — что ж, ищи, изобретай, но, будь добр, не впадай в уныние. Та еще бесполезная трата времени.
В самый разгар невеселых мыслей в голове бодро идущей по волшебному Лесу ведьмы, больше всего сейчас напоминавшей овеществленное привидение, внезапно раздался чужой женский голос:
«У нас тут происшествие, — без единого намека на приветствие произнесла нежданная собеседница. — Кажется, нас навестил твой старый приятель.»
«Какой еще приятель?» — проворчала она в ответ.
Не выйдет, из-за каких-то глупостей она сворачивать с пути уж точно не станет. Раз собралась расспросить Велатриана — расспросит и до того момента не успокоится, а все остальное может и подождать. Упрямства ей всегда хватало — периодически даже с избытком.
Невежливо вторгнувшаяся в личное пространство женщина ее мысли, конечно же, расслышала.
«Сай, не вредничай, — чуть ли не взмолилась она, быстро сменив тактику. — Это он. Твой Ураган.»
Ведьма остановилась как вкопанная.
«Что?..»
«Но тебе лучше бежать, — голос был сильно взволнованным. — Твоя помощь понадобится. У нас возникли большие проблемы: у Урагана на груди теневая метка магии Заката!»
Сай и вправду побежала, что в другой ситуации, ради кого-то другого, делать точно не стала бы. Про допрос добрейшего Велатриана было мигом забыто. Если услышанное — правда, это совсем не глупости.
Ждать двести лет — и только для того, чтобы увидеть его тяжело больным?
Нет. Нет. Нет.
Сначала было больно. Но потом мой воспаленный разум, жаждущий покоя, начал грезить наяву и придумал себе анестезию: рядом со мной появилась она. Присоединилась к другим не знакомым мне людям (и на них я больше не смотрел), касалась моей груди, водила по мне своими холодными пальцами, которые в моем воображении почему-то стали способными излучать магическую энергию, сосредоточенно смотрела на меня со смесью разных, не понятных мне чувств. От ее прикосновений, от одного ее присутствия мне становилось тепло, уютно, а боль стала постепенно утихать.
Даже в полусознательном состоянии я не мог не узнать ее прекрасное лицо, ее вьющиеся темно-рыжие волосы, ее завораживающие карие глаза, сейчас напряженные и взволнованные, но все равно, как обычно, умные и хитрые — в точности как у…
Но нет. Ее не может быть здесь. Она родится только через три миллиарда лет.
— Мелори, — тихо, слабо выдавил из себя я, снова погружаясь в блаженную темноту. Уже было совсем не больно. Спасибо ей — или же моему собственному сумасшествию.
Самая лучшая в Мире галлюцинация удивленно нахмурилась. Нет! Я же хотел, чтобы ты улыбнулась…
