Сэм Энтховен - Черная татуировка
Ее словно окатило холодной водой. Шок от первых видений был настолько силен, что у нее чуть не перестало биться сердце.
Смерть.
Видения мелькали и вертелись.
Смерть.
Видения появлялись одно за другим.
Смерть.
И прежде чем Эсме успела понять, что делает, она ахнула и отпустила жезл.
— Боже, — вырвалось у нее. — Это была…
— Да, — подтвердил Бог. — Это была твоя мать.
— Я не… — начала Эсме, тяжело дыша. — Почему ты показываешь мне это?
— Потому что, хотя она и потерпела поражение, это был последний раз, когда Скордж находился на волосок от гибели, — сказал ей Бог. — Для тебя настала пора узнать правду, а правда, боюсь, всегда больно ранит. Ну, ты увидела достаточно? Ты поняла, что должна сделать?
Эсме недоуменно уставилась на него. Мысли метались в ее голове, мелькали видения. Но она сделала еще один глубокий вдох и заставила себя сосредоточиться.
— Покажи мне остальное, — сказала она.
Бог посмотрел на нее, моргнул и прикусил губу.
— Если честно, — сказал он, — я бы предпочел этого не делать.
— Почему?
Бог вытянул губы трубочкой. Эсме заметила, как странно заблестели его глаза.
— Да будет тебе известно, — сказал Бог, — меня это ужасно огорчает. Это огорчает меня лично. Понятно? И если тебе все равно, думаю, я бы предпочел…
— Покажи мне, — тихо сказала Эсме. — Скорее.
— О, ладно, ладно, — отозвался Бог и шумно втянул воздух через нос. — Тогда держись крепче.
Эсме так и сделала. Она зажмурилась, сжала в руках волшебный жезл, и видения волной нахлынули на нее. Но она крепко держала жезл.
И на этот раз она увидела все.
На бетонном полу лежала молодая женщина.
Ее кожа была очень темной, оранжевое платье — очень ярким, крепкие смуглые ноги были обуты в поношенные старые сандалии. Растрепанные волосы обрамляли лицо черным ореолом. Ее янтарные глаза потускнели от боли. Из ноздрей и рта струилась кровь. Молодой человек, стоявший рядом с ней на коленях, без толку утирал кровь рукавом рубашки.
— У нее внутреннее кровотечение! — в страхе воскликнул он, — Я не могу его остановить.
— Белинда, — сказал Ник, стоявший около женщины и одетый, по обыкновению, во все черное, — я…
Женщина поморщилась и отвела взгляд от Ника. Она смотрела на мужчину, стоявшего рядом с ней на коленях. Она подняла руку и, схватив мужчину за рубашку, притянула к себе с яростной, лихорадочной силой, удивившей его.
— Реймонд, — прошептала она.
— Я здесь, лепесточек, — выдохнул мужчина.
— Ты, — с трудом сказала женщина. — Не Джессика. Не Ник. Ты. — Она вздохнула. — Обучи ее, — сказала она. — Заботься… — Она захрипела, не договорила, начала снова: — Заботься о ней. — Она дышала с трудом и почти не могла говорить. — Скажи ей, что я… — Она попыталась выговорить еще раз: — Скажи ей, что я…
Не получилось.
— Я скажу ей, любовь моя, клянусь тебе! — воскликнул Реймонд. — Я каждый день буду говорить ей об этом!
Услышав эти слова, женщина улыбнулась. Она медленно провела рукой по мокрой от слез щеке мужчины и перестала дышать.
В следующее мгновение она была мертва.
— Ну вот, — сказал Бог, когда магический жезл постепенно растворился в воздухе и исчез без следа.
По морщинистым щекам старика ручьями текли слезы.
— Теперь ты довольна?
Эсме молча посмотрела на него. У нее похолодело в груди. Она словно окаменела. Но все же у нее хватило сил, чтобы задать первый вопрос.
— Откуда тебе известно об этом? — спросила она.
— Ха, — фыркнул Бог. — Уж не думаешь ли ты, будто я все это выдумал?
— Чем ты можешь мне доказать, что так все и было на самом деле? — спросила Эсме с невероятным терпением.
Секунду Бог смотрел на нее так, словно его оглушило ударом грома.
— Проклятье! — крикнул он чуть погодя, топнул ногой и показал на свое лицо. — Да ты погляди, что со мной творится! Разве ты каменная?
Но Эсме продолжала молча смотреть на него и ждать ответа. Ее слезы уже давно высохли. К горлу подкатил ком, стало тяжело дышать, но ее лицо оставалось бесстрастным. Она встретилась взглядом с Богом и смотрела на него не отрываясь. В конце концов Бог не выдержал и отвел глаза.
Он вздохнул.
— Послушай, я ведь говорил тебе, — сказал он. — В аду я служу архивариусом. Я — твой Бог. Мне известно все, поэтому я получил эту работу.
Эсме не сводила с него глаз. Она продолжала ждать.
— Хорошо! — воскликнул Бог, в отчаянии подняв руки. — Нет у меня никаких доказательств!
Но тут ему в голову пришла какая-то мысль. Он едва заметно улыбнулся и добавил:
— Тебе придется просто принять все это на веру.
Последовала долгая пауза.
— Ладно, — кивнула Эсме. — Тогда у меня еще несколько вопросов.
— Валяй, — сказал Бог.
Эсме глубоко вдохнула, ибо ей показалось, будто сейчас у нее снова потекут слезы. И она спросила:
— У них не было ни малейшего шанса, да?
— У кого? У Братства?
— У всех, — сказала Эсме. — Если бы Скорджа не выпустил Феликс, это сделал бы кто-то другой?
— Да, — кивнул Бог. — Боюсь, именно так.
— Так почему же тогда Скордж был пленен на Земле? — спросила Эсме. — Зачем нужно было оставлять его среди людей, когда было ясно, что настанет день и кто-то из них позволит ему сбежать?
Бог вздохнул.
— Никому не было никакого дела до моей маленькой планеты. — Он пожал плечами. — Земля показалась самым безопасным местом. Но на самом деле, где бы ни был заточен Кхентименту, через какое-то время он бы все равно непременно обрел свободу. — Он невесело усмехнулся. — Эта проблема всегда возникает с теми, кого невозможно убить.
— Но зачем понадобилось поселить его среди людей? — повторила свой вопрос Эсме. — Как вы могли сделать с ними такое?
— Это было не мое решение! — Бог прикусил губу. — Кроме того, — приглушенно пробормотал он, — ведь теперь я помог тебе. Помог?
Эсме вздохнула.
— Ну хорошо, — медленно сказала она. — А как же все-таки одолеть Скорджа?
Бог недоуменно уставился на нее.
— Я думал, это очевидно, — сказал он. — Ты не поняла? Видения я тебе уж точно не стану показывать еще раз.
— Я не этого хочу, — сказала Эсме, начиная терять терпение. — Я просто прошу тебя сказать мне, чем я могу для этого воспользоваться, ведь ты обещал.
— Но я же все показал тебе! — в отчаянии воскликнул Бог.
— Что ты мне показал? — едва не переходя на крик, спросила Эсме.
— Ответ!
— Какой ответ? Почему ты просто не скажешь мне?
