Артём Корсаков - Каритас
В этот момент она мельком взглянула на обычного с виду, худенького парня, с безумной радостью прижимавшего к себе её дочь, а затем опять стала осматривать трупы. Заметив причину смерти, Эзолина внимательно взглянула на колотые раны, покрывшиеся густым слоем чёрной запёкшейся крови.
— Странно! Сотни лучших волшебников всех времён не смогли истребить этих созданий, а обычный человек… — размышляла Эзолина пока шла к дому. — А может, он — сильный волшебник? А может, и не знает своих истинных возможностей? А вдруг?..
Но подойдя к парочке, она неожиданно вспомнила, словно кто-то вернул ей память и окунул в холодную реальность, что на самом деле ещё ничего не кончено и озадаченная улыбка на её лице уступила место выражению обречённой грусти. "Эх, только смерть со всем покончит", — мигом пролетела шальная мысль в её голове и скрылась в неизвестности.
— Как тебе удалось убить Телос? Они же бессмертны.
— С помощью кинжала, который вы мне дали, — искренне ответил Артём, не отрывая взгляда от возлюбленной.
"Какого кинжала?" — подумала про себя Эзолина и мысленно прокрутила эпизоды всех встреч с братьями.
— Какого кинжала? — недоумённо повторила она свою мысль.
— Он лежал в вашем рюкзаке.
Эзолина поймала взгляд, с которым Артём смотрел на Каритас, взгляд наполненный любовью, счастьем и радостным безразличием ко всему остальному.
"Вечность — в его глазах я вижу вечность!" — подумала она. — "Разве это Гредеон бессмертен?! Да и сможет ли он их разлучить? Да и что он значит по сравнению с ними?! Да, и что мы все значим по сравнению с ними?! И как у меня хватает наглости прерывать их своими глупыми вопросами?..
Если бы Тсалвус… хоть раз…"
— Вы что не знали, что лежит в рюкзаке, который вы нам дали? — с улыбкой спросил Коля, протягивая серебряный кинжал и рюкзак ордена.
— В нём не было кинжала до того, как он попал к вам — совершенно точно! Обычные вещи не могут становиться невидимыми и вас могли поймать по болтающемуся в воздухе одинокому рюкзаку, а единственная исчезающая сумка осталась у меня. Это фамильная ценность, передавалась, как и плащи, из рук в руки от поколения к поколению. Никто никогда не находил в нём кинжала… — вдруг Эзолину, будто молнией, прожгла внезапно пришедшая мысль-воспоминание, услышанная ею много лет назад, — хотя ходила легенда о том, что он там есть. Это именно то оружие, которым убили Злату.
— Кого убили? — спросил Артём.
— Каритас ответит на все ваши вопросы, — нетерпеливо сказала Эзолина, желавшая как можно скорее объясниться с Тсалвусом Первым, особенно после того, как побывала в той атмосфере сладкой любви, которой непроизвольно делились Артём и Каритас. — Мне пора идти.
— Опять убегаете? Может, чай попьёте? — спросил Коля.
— Чай будем пить в королевском замке, когда всё закончиться. Пришло время раскрыть карты. Я полечу к Тсалвусу, надо начинать диалог. Он проиграл и теперь будет сговорчивее, — сказав это, Эзолина поспешно направилась к своему пегасу, желая скрыть слёзы, выступившие на её глазах, хотя за капюшоном их всё равно никто бы не увидел. Она неожиданно поймала себя на мысли, что завидует счастью дочери и тихо проговорила слово, которое в этот момент обращалось одновременно и к переговорам с мужем, и к счастью дочери, и к собственному счастью: — Надеюсь…
По лестнице в подвал, быстро перебирая ногами, спускались Эрдамас, невидимая Эзолина и ещё несколько солдат. Внизу, среди могильного, удушливого запаха и повсюду разбросанных костей, в центре нагло и победоносно стояли Ваня и Вася, заметившие одинокого Артёма, прижавшегося к дальней стене.
— Он отдал моей дочери плащ, — быстро сообразила Эзолина. — Я не могу позволить каким-то бандюгам отнять у Каритас счастье!
— Мы убьем его! — прокричал, нацеливая на Артёма пистолет, Ваня, в глазах которого читалась смесь ярости и безнадёжности, что заставляло не сомневаться в его решимости.
Вася, дернув огромным носом-картошкой — такого большого Эзолина прежде ни у кого не видела, последовал примеру брата. На минуту воцарилась полная тишина, сквозившая напряжением, отчаянием и жестокостью. Все замерли, пытаясь решить, что же делать дальше.
— Спокойно, не делайте глупостей. Мы можем договориться, — сказал Эрдамас, протянув вперёд руку.
— Конечно, договоримся, ведь у нас Артём, — нагло и насмешливо ответил Ваня.
Эзолина, используя свою чуткую интуицию, поняла, что надо срочно действовать, и направилась к Артёму, как можно тише обходя бандитов. Убивать их она не решилась, безумно опасаясь шального, непроизвольного выстрела, который мог попасть в Артёма, и что ужаснее — в её невидимую дочь. Быстро и бесшумно, словно львица, вышедшая на охоту, Эзолина добралась до Артёма и создала перед собой защитное поле, которое невидимой стеной прикрывало их обоих от пуль. Вытянув вперёд вторую руку, она осмелилась подумать о том, чтобы выпустить сразу два луча, тем самым одновременно убив Ваню и Васю. Никогда ещё раньше Эзолина не пробовала использовать такое сложное колдовство. Даже когда боролась с тремя десятками вампиров, всё равно убивала их поодиночке. Она прекрасно понимала, что если её рука подло дёрнется в самый последний момент, может возникнуть сплошная каша из выстрелов и взрывов, а ведь до сих пор неизвестно где Каритас. Когда Эзолина уже точно прицелилась в Ваню и Васю и даже почувствовала убийственное, карающее тепло в правой ладони, произошёл неожиданный толчок, словно кто-то налетел на неё сзади. От неожиданности она обернулась, пытаясь понять, что же произошло, бессознательно открыв спину, и вместе с ней изменило положение защитное поле, сбившее Колю с ног и остановившееся между Артёмом и Эзолиной.
— Убийца! — прокричал голос сзади, огненно-ледяной смесью отозвавшейся в её ушах.
Вслед за этим Эзолина ощутила чудовищной силы удар, подхвативший её словно пушинку и отбросивший вперёд, на Артёма. Она почувствовала бы мучительную, невыносимую боль, разрывающую каждую клеточку её тела на мелкие кусочки, но в тот момент была уже мертва.
Древнее предсказание Златы сбылось, неумолимой волной, накрывшей происходящее вокруг: последний член ордена погиб, спасая свою любовь, воплощением которой для Эзолины стали искренние чувства Артёма и Каритас. Потому что только на их примере она могла доказать Тсалвусу, что есть вещи важнее власти, как минимум одна.
* * *В королевском кабинете сквозило мрачной, омерзительной, всепоглощающей тишиной. Даже солнечные лучи, попадая сюда, недоумённо приостанавливались, как бы спрашивая, куда они попали и ждут ли их тут, а затем с обиженным видом вылетали в окно напротив, отчего в кабинете становилось темно, хотя на улице вовсю радовалось и светило солнце. Здесь же, опровергая все законы времени, остановилось одно ужасающее мгновение и люди, будто статуи, безжизненно замерли, заставляя сомневаться в том, что они ещё когда-нибудь придут в движение.
