Елена Смирнова - Зимние волки полуночи
— Не сердись, — я провела кончиками пальцем по его щеке, ощутив гладкую кожу, а в следующий момент едва не отпрянула от неожиданности, когда он резко наклонился, ища мои губы. Нашел-таки.
Поцелуй вышел горячим и пряным, а еще, пожалуй, требовательным. Губы Роллона, казалось, не подчинялись мозгу и здравому смыслу, а также осознанию того, что мы стоим посреди коридора, где нас запросто могут увидеть слуги (а значит, уже к завтрашнему утру весь Гантрот будет обсуждать личную жизнь сиятельного тан вэна), и дарили осторожные, но жаркие поцелуи, опускавшиеся от моих губ ниже по шее.
Когда мы бочком протиснулись в ближайшую комнату, как раз таки оказавшуюся спальней, они спустились уже до ключиц. Махнув рукой на здравый смысл, я сама поцеловала Роллона, чуть отстраняясь и позволяя расстегнуть крючки на шелковом платье. Обидевшись, здравый смысл ушел, не попрощавшись, но мстительно пообещав вернуться, а я с разбега нырнула в горячую и ослепляющую волну, уже вздымавшуюся где-то внутри.
Рассудок вернулся чуть позже, когда пряжку на штанах Роллона заело, и она наотрез отказалась расстегиваться, мешая стянуть самый мешающий и не особенно важный предмет одежды. Промучившись с ней около минуты, я уже подумывала над тем, а не поддаться ли голосу разума, упрямо твердившему о том, что даже малейшим образом связываться с человеком, который вскоре должен будет уйти, глупо и неосмотрительно, но примерно на середине вдохновенного монолога разума пряжка все-таки поддалась, и я снова махнула рукой на трезвый и холодный разум. Я была словно пьяна, и не хотела думать, что, в сущности, мозг прав, говоря мне о том, что если бы это была просто постель — без любви и даже слабого намека на нее, он бы не возражал. Он говорил мне, что это глупо, что я зря влюбилась в Роллона, и что мне будет потом больно отпустить его в прошлое.
Я знала и это. И не слушала, делая то, чего хочу именно сейчас.
Просто знала, что никогда и ни за что не буду об этом жалеть.
— Согласен — ты не инвалид, — наконец-то справившись с дыханием, сказал Роллон, тупо глядя в потолок и рассеянно накручивая на палец рыжую прядь.
Я ничего не ответила, неопределенно махнув рукой и ощущая, что медленно проваливаюсь в дрему, укрывающую меня мягким сонным пологом. В комнате было хорошо — за окном уже стемнело, и помещение освещалось теплым золотисто-оранжевым шариком жидкого огня, трепыхавшегося над бронзовой статуэткой дракона, застывшего на небольшом мраморном столике с распахнутой и направленной вверх пастью. Правда, выражение морды у дракона было какое-то страдальческое, словно с небес только что низвергнулся ливень, а дракон оказался огненным, не переносящим воду на дух — при всех своих преимуществах над остальными существами, огненные драконы не подлетали даже к озерам и рекам, непонятно как обходясь без питьевой воды. Я искренне не завидовала жителям Восточной Отмели — государства, где небольшие драконы являлись основным средством передвижения. Особенно там любили именно огненных драконов, обладающих великолепными характеристиками, но каждый дождик воспринимающих как личную трагедию и в эти дни отказывающихся не то что летать, а даже вообще выползать из ангара. К счастью, в Ателлене мода на драконов только начала распространяться, не достигнув пока своего апогея. Если честно, я надеялась, что не достигнет никогда — эти существа очень отрицательно относились к оборотням, не любя их и делая мелкие гадости при любом случае.
— Нам нужно снять с города паутину, — лениво и безо всякого энтузиазма сказала я, поворачиваясь на бок и мигом оказываясь в кольце теплых рук, почему-то пахнущих яблоком.
— Надо, — в голосе Роллона энтузиазма было еще меньше. — Но, может быть, займемся этим не сегодня?
Я согласно мурлыкнула, почувствовав на шее теплое и умиротворенное дыхание. Чуть приоткрыла глаза, внимательно рассматривая лицо мужчины, на котором так и было написано то, что он меньше всего в данный момент хочет вспоминать о каких бы то ни было делах, пускай даже и жизненно важных.
Странно… сейчас из его черт ушло то, что так испугало меня буквально несколько дней назад. Роллон не казался больше выгоревшим на солнце рисунком, черты лица вновь наполнились жизнью. Впрочем, я заметила это еще и сразу же после прочтения заклинания, словно бы оно вернуло жизнь и Зимнему волку, вновь раскрасив его красками и цветами.
Я уже засыпала, когда почувствовала прикосновение мужских рук, а затем и настойчивые, немного нетерпеливые поцелуи, на которые мое тело, хотя и расслабленное, все равно отвечало.
— Роллон, я хочу спать! Роллон!.. Роллон… зараза…
11Еще не до конца проснувшись, я через еще не ушедшую легкую дрему слышала доносящиеся с улицы звуки, отчетливо различая шум моря и пронзительный, словно тоска, крик чаек. Мне было так хорошо, к тому лежать на руке Роллона было более чем удобно, а то, что она, по идее, давно уже должна была затечь, меня почти не волновало. Он ведь все равно через сон не чувствует…
И посреди этого умиротворения внезапно раздался стук в дверь! Сначала неуверенный и тихий, через пару секунд он перерос в достаточно громкий и требовательный.
Я принюхалась, раздумывая над тем, открыть или не надо. Человек, девушка, шестнадцать лет. Судя по всему, служанка. Вот леший, какая настойчивая!
Лениво открыв глаза, я взглянула на Роллона. И поняла, что если сейчас его растолкаю, то кара настигнет меня тут же. Нехотя отодвинув руку мужчины, еще безмятежно и бессовестно дрыхнувшего, я поднялась и, осторожно придерживая норовившую соскользнуть к ногам шелковую простыню, подошла к двери, чуть ее приоткрыв. На пороге и впрямь стояла девушка, робой взглянувшая на меня и явно не ожидавшая того, что дверь в спальню тан вэна откроет вовсе и не Роллон. Хм, так значит, наши вчерашние поцелуи в коридоре они не заметили… странно.
— Мне нужен повелитель, госпожа, — пролепетала девушка, почему-то краснея, и я, поняв, в чем дело, подтянула простыню повыше, пригладив немного взлохмаченные и перепутанные волосы.
— Повелитель?.. — я откинулась назад, посмотрев на кровать и узрев на ней разметавшегося по жемчужному шелку Роллона. Будить его сейчас было бы просто кощунством. — Повелитель спит, но если что-то важное, я могу ему передать, — дружелюбно улыбнулась я, ухитрившись при этом зевнуть.
— Передайте ему, госпожа, что прибыл его друг, сиятельный Лентарн тан вэн Эссер…
— Передай этому ушастому нахалу, что Роллон еще наслаждается сном, — перебила я, не желая слушать длинный перечень всех родовых имен и земель, следовавших за именем, и между делом соображая, что могло привести Лентарна сюда. Впрочем, если сам в спальню пока не примчался, значит, не такое уж и важное у него дело. — Отведи его в библиотеку, что ли, предложи какого-нибудь слабого вина… Он сказал, что дело срочное?
