Игорь Ковальчук - Черно-белая война
– Постой… То есть получается, что в данном случае конкретно тебе, Мэл, ничего не угрожает?
– Нет. Мне, как старшему сыну, не угрожает ничего. В опасности находишься ты и Дэйн.
– А Моргана?
– Она же девушка, не парень.
– Я хочу точно убедиться, что ни тебе, ни ей ничего не угрожает. У тебя и так слишком опасная работа, чтоб еще рисковать.
– Тронут твоей заботой, – пробормотал Мэлокайн. Получилось у него несколько развязнее, чем хотелось бы, но Руин, успевший неплохо узнать своего старшего брата, понял, что на самом деле, развязность или наглость здесь ни при чем. Мэл просто засмущался. – Хм…
– Значит, опиши мне действие этого проклятия. Что происходит, если в семье Мортимеров появляется второй сын?
– Младший рано или поздно гибнет. Самый больший возраст, через который он может переступить – возраст полного совершеннолетия бессмертного, сто пятьдесят лет. Но даже до сотни доживали единицы. К примеру, Дэвен Мортимер, который двадцать лет назад попал в плен в Провале, был значительно моложе.
– Он был младшим сыном?
– Именно.
– Значит, мне осталось жить не больше ста лет? – рассмеялся Руин. – Ну-ну… В каком обычно возрасте младшего настигает проклятие и он гибнет?
– В возрасте от пятнадцати до пятидесяти лет. Самым опасным считается возраст от двадцати до сорока. Как я уже говорил, редко кто доживает до ста. Один из таких редких счастливчиков жив до сих пор.
– Кто же это? – заинтересовался Арман.
– Наш с тобой отец.
– Мэльдор? Он младший сын?
– Нет. У него есть брат, Мэлдан. Ситуация очень сложная. По хронологии Асгердана наш отец является старшим сыном Мабэйро. Но поскольку Мэлдан долгие годы жил в области ингеминированного времени…
– Я не знаю такого термина, – заинтересовался Руин. – Что он означает?
– Ну это область Вселенной, где время бежит в два раза быстрее, чем в других мирах. По счету прожитых лет Мэлдан старше отца. Но, как бы там ни было, кто-то из них является старшим, а кто-то – младшим. Пока оба живы. Мэлдану значительно больше ста пятидесяти лет, папе вот-вот стукнет стольник, и, хотя он весьма нервничает, хоть и скрывает это, пока все сходит благополучно.
– Как любопытно, – задумался Руин. – Насколько я понимаю, проклятие действует вне зависимости от того, где находится младший сын, и от того, знает он о проклятии или нет.
– Разумеется.
– Значит, начиная с пятнадцати лет мы с Дэйном могли запросто погибнуть, верно? И даже не знали бы, почему нам не везет.
– Получается, что да. Но пока миновало…
– Мне – пятый десяток, ему – тридцать пять. Мы оба в угрожаемом периоде… Так. – Он качнул головой. – Так, давайте условимся, что Катрине никто из вас ничего не скажет.
– Пожалуйста. Но неужели ты думаешь, что она не узнает, если не знает уже?
– Пусть. Но лишний раз волновать ее ни к чему. Я думаю, Мэл, нам всем надо подумать, что тут к чему, а?
– Руин, послушай, – мягко окликнул ликвидатор. – Неужели ты думаешь, наш патриарх не ломал голову над этой загадкой? Неужели не обращался к помощи лучших специалистов по проклятиям, к самым сильным архимагам? Никакого толку. Те только руками разводили – ни на что не похоже. Ты же понимаешь, проклясть целый клан…
– Да, понимаю. Но то, что одним человеком или людьми было сделано, потом может быть исправлено. Не надо раньше времени опускать руки. Кстати, я слышал, что клан Диланэй, прежде обитавший в Центре и не так давно отсюда убежавший, тоже был проклят.
– Был, верно.
– Проклятием того же типа, что и Мортимеры?
– Нет, другим. Насколько я знаю, представителей клана стали находить мертвыми, когда со следами насильственной смерти, когда и без. Многие Диланэй стали умирать естественной смертью – от сердечного приступа, каких-то еще заболеваний – а это само по себе чертовски неестественно, раз уж речь идет о бессмертных. Ты же знаешь, бессмертные не страдают сердечно-сосудистыми заболеваниями.
– Я бы не сказал, что они совсем не страдают ими, – запротестовал Дэйн, который, судя по уверенному виду, что-то знал об этом.
– Страдают. Но процентное соотношение: это приблизительно один человек из тысячи, у которого что-то не слава богу с тем или другим, и один из десяти тысяч, кто от этого умирает. А если учесть, что в Центре не наберется и миллиона бессмертных…
– Хорошо, я понял, что ты имел в виду. Значит, наличие проклятия было установлено точно?
– Да. Насколько я слышал, его смогли выделить, но не смогли понять его природу.
– Так же, как в случае с Мортимерами. И тут, и там погибают представители клана, просто по-разному, в разных масштабах, а так, по сути, то же самое. Это уже зацепка.
Мэлокайн смотрел на брата с огромным интересом. Моргана, которая совершенно перепугалась, услышав о проклятии Диланэй, о котором прежде почти ничего не знала, и об опасности, нависшей над ее любимыми братьями, слегка подалась вперед. Она всем сердцем верила в Руина, и если б ей сказали, что ее старший брат собрался поднять моря на небо, она бы лишь поинтересовалась у него, зачем это нужно, но ни на миг не усомнилась в том, что подобное возможно.
– В чем ты видишь зацепку?
– Когда мы имеем дело со схожими происшествиями, есть основания искать здесь одну руку. Если узнать, кто это мог сделать, проще будет выяснить, что именно было сделано. И проделать манипуляцию в обратную сторону.
– Ты полагаешь, что некто пожелал избавиться от обоих кланов?
– В случае Мортимеров – не избавиться. Лишь ограничить его численность.
– Ёлки, мы что – кролики?!
– Дэйн, помолчи.
– Я сомневаюсь, что это одно лицо. – Ликвидатор с сомнением покачал головой.
– Лицо – или лица. Это предположение не стоит сбрасывать со счетов. И вообще в любом преступлении (а проклятие на магической основе – это нарушение уголовного кодекса) надо смотреть, кому был выгоден полученный результат. К преступлениям, особенно таким сложным, обычно прибегают лишь тогда, когда другого выхода нет. Когда желаемого нельзя добиться иначе. Кому выгодно ограничение численности нашего клана?
Мэлокайн в задумчивости поскреб затылок.
– Да любому клану. Любому, который занимается бизнесом. Любому, который… Боже мой, деньги любят все. Чем меньше Мортимеров, тем, значит, меньше конкурентов в любой экономической области. Тем меньше денег скапливается в наших руках.
– Ну сам посуди, в большинстве своем Мортимеры живут на доходы с акций, как я, например, как Дэйн…
– Нет, меньшая часть. Очень многие мои родственники заводят свое дело. Представителям нашего клана принадлежат семь из десяти самых крупных корпораций Асгердана. Но это, в общем, не важно. Мало ли поводов…
