Олеся Шалюкова - Императрица
Но когда остался лишь один шаг, раздался странный шорох, а затем — непривычный сухой треск. Веревка начала рваться.
— Выживет только один, — догадался Эд. — Я прыгну.
— Нет! Это смертельно! Сейчас мы просто люди. Прыгну я. У тебя в Империи мать, отец, друзья…
— Нет!
Оба замерли, зная силу их любви, каждый не сомневался в том, что вторая половинка может шагнуть в любой момент в пропасть.
— Сомнения сомнениям рознь, — шепнул Эд и шагнул вниз. Одновременно с ним шагнула и Сандра.
Зазвучала странная музыка, огонь разлетелся, обнажая только пустоту, но первых нот странной, нечеловеческой мелодии, хватило, что влюбленные просто потеряли сознание.
Они очнулись в полутемном зале, закованные в клетки, спиной друг к другу. Каждый чувствовал присутствие другого. Но не мог шевельнуться, а первое время не мог даже ничего и сказать.
Минут текли медленно, выбраться они не могли, хотя и пытались изо всех своих немалых сил, которые с каждой секундой возвращались к ним, несмотря на ограничения «колодца».
Сандра расслабилась первая, поняв, что не помешает приберечь силы для противника. В том, что он или она сейчас появится, девушка не сомневалась. Эд молчал, потом неожиданно произнес, что удивительно вслух, а не мысленно.
— Оказывается, я тебя любил всю свою жизнь. Но боялся в этом признаться даже сам себе.
— Я знала. Я поняла это тогда, когда на парном портрете увидела тебя. Молодого, быстрого мальчугана…
— Так просто?
— Да. Уже тогда я знала — это навсегда.
— А нам ни разу не удалось нормально поговорить при нашем первом знакомстве. Помнишь, все время что-то мешало? — мягко произнес Эд.
— Да! — засмеялась Сэн. — Меня все время это жутко раздражало. Особенно на скале.
— Да…
Оба замолчали вновь, но в самом темном углу внезапно приоткрылась дверь, с легким почти неслышным скрипом. Но оба были воинами, поэтому услышали и его, и шорох скользящих по полу одежд. Перед ними, одним движением развернув клетки к себе, застыла женщина. Ее тело скрывал плащ, лицо — тень от капюшона. Нельзя было даже ничего понять, кроме того, что безусловно — это женщина.
— Я вас недооценила, — холодно произнесла она. — Вы успели много испортить. Даже мои грандиозные планы поставили на грань провала. Теперь вам не выжить. Жаль, конечно, — она помолчала. — Мы могли быть хорошей командой. Жаль также, что я не могу убить вас сама. Но к сожалению, даже я — Величайшая из всех Жриц Каменного круга, потеряла всю свою магию смерти здесь — в этом лабиринте. Вы не поверите, но в его основе — любовь, поэтому я не могу вас убить здесь. Но я придумала для вас кое-что получше. Прощайтесь. Больше мешать мне вы не будете!
Она оглушительно захохотала и исчезла. Но краткого мгновения, когда она запрокинула голову и попала в светлый круг, хватило влюбленным, чтобы немного рассмотреть ее и увидеть странный цвет ее волос. Они были ярко-алые. Но это был не спокойный цвет любви, не яркая окраска цветов или птиц. Это был цвет ядовитого растения, завораживающего своей красотой, а на деле — убивая, при этом становясь все ярче и ярче.
Раздался гулкий звук, вспышка света, и клетки растворились. Непонятно откуда взялись сверкающие порталы и влюбленные исчезли.
В зал медленно вошел седой сгорбленный старичок.
— Ай-яй-яй, — укоризненно покачал он головой, — зря ты не приняла в расчет сам Лабиринт, жрица. Не стоило тебе так поступать.
— Отец? — из тени вышли двое, девушка и мужчина, ее муж.
— А ну-ка беритесь за дело! — приказал старичок, намереваясь вмешаться в судьбы двух Созидателей.
Все трое надежно сцепили ладони, образовав единый круг. Где-то, безумно далеко, в середине бурного веселого карнавала, посреди шумящей толпы, возник портал.
Когда перемещение состоялось ни Эд, ни Сандра в первый момент не смогли сообразить где они и что с ними произошло. Перед ними расстилалось огромное поле. Но этого было мало — со всех сторон, словно края большой чаши, поле было окружено горами.
С одной стороны — впереди огромного поля сидела Сандра на белоснежном коне. За ней — великолепно вооруженные всадники. Их было много, но все же — на другом конце людей было несоизмеримо больше. Однако их вооружение было намного хуже. Впереди этого войска на черном коне Эдмонд.
Непонятно как, каким образом они почувствовали друг друга, но кони сорвались с места навстречу друг другу.
Уже в середине поля они встретились и замерли. Лошади под ними мгновенно растаяли, граф крепко прижал к себе девушку. И так — посреди бесконечности словно навечно застыли два цвета — черное и белое.
И с той, и с другой стороны поля, от громкого вопля войск словно содрогнулось небо. Эд и Сандра дернулись и огляделись.
— Тебе не кажется, что мы нарушили какие-то неписаные правила? — пробормотала девушка.
— Если я не ошибаюсь, мы были противниками, — заметил граф.
— То есть?
— Очень просто, мы были командирами этих войск, и они — явно недовольны нашим поступком.
И действительно, к двум застывшим посреди поля фигурам двинулись оба войска, потрясая оружием, с явным намерением — убить.
Далеко от них засмеялась женщина, напавшая на них еще в Лабиринте.
— Ну что же, голубчики! Вы действительно друг друга любите, но тут она вам не поможет. А магия и осечку дать может.
Продолжая смеяться, она отвернулась от зеркала и стерла на нем изображение. Женщина-жрица всего лишь одну вещь забыла — никогда нельзя недооценивать противника.
А немного ранее, посреди шумного карнавала встретились группа молодых людей, чтобы обсудить свои проблемы.
Майкл и Яна были очень обеспокоены тем, что Эда и Сандры уже нет почти несколько месяцев.
— Я очень боюсь, что с ними что-то случилось, — Илона зябко повела плечами. — Все мои предчувствия твердят об этом и змея…
Тут надо заметить, что великолепная наколка на теле Хранительницы была оживающей. Когда ее обладательнице требовалась помощь, змея становилась живой. Был у нее и еще один весомый плюс — она многократно увеличивала восприятие Илоны.
— Не случилось, — Ирида тронула струны лютни, с которой не расставалась даже на балах. — А только случится.
— Это точно? — Вета внимательно посмотрела — не подслушивает ли их кто. Но нет все были заняты праздником. Ведь Миледи все-таки помирилась с Брюсом. И сегодня отмечали их годовщину. Праздник омрачался отсутствием Эда, но придворные устроили бал в надежде отвлечь правителей от грустных мыслей.
— Точно, — с неохотой произнесла Яна. Будучи лучшей подругой юной Созидательницы, она лучше всех воспринимала все то, что могло произойти с той.
