Eldar Morgot - Дорога Смерти
Каспер встал как вкопанный, схватил Зезву за руку. Навстречу им бежали люди, в основном женщины и дети. Их круглые от ужаса глаза метались во все стороны, рты в панике раскрыты, на перекошенных, бледных лицах — печать животного страха. Какой-то старик подбежал к Касперу и закричал высоким голосом:
— Они уже близко, спасайтесь, спасайтесь!
— Кто близко, кто?
— Смерть нам! — вскричал старик и побежал дальше. — Это наказание за грехи! Ормаз покинул нас, мы все умрем в мучениях!
— Гляди-ка, — проворчал Зезва, — про грехи вспомнили, видать, дело и вправду плохо.
Толпа становилась все гуще и вскоре запрудила весь переулок. Зезва и Каспер едва не были смяты этой безумной волной, но умудрились пробраться за угол двухэтажного заброшенного дома, где и прижались к стене, чтобы немного перевести дух. Мимо по-прежнему бежал народ, в основном простолюдины. Они в страхе оглядывались назад, туда, откуда шли дым, гарь и ужасающий смрад. Зезва тоже посмотрел в сторону Старого Кладбища. Мрачные воспоминания охватили его, сменившись тревожным чувством опасности. Курвова могила, что же там такое?
— Только не говори мне, что это…
— Что ты сказал, Зезва?
— Ничего. Предаюсь приятным воспоминаниям.
Раздался треск и прямо перед Зезвой на мостовую упал человек. Каспер бросился было на помощь, но эр уже стоял на ногах спиной к нему и отряхивался. Юноша положил ему руку на плечо и хотел спросить, не сильно ли тот ушибся. Простолюдин повернулся.
Пробегавшая мимо женщина завизжала от ужаса, когда эр бросился на опешившего Каспера. Звериное рычание и потоки белой слюны, изрыгаемые из перекошенного рта, заставили юношу застыть на месте, и не подоспей с мечом Зезва, простолюдин неминуемо бы загрыз Каспера. Он уже тянулся зубами к горлу, когда воздух со свистом рассекло лезвие, и фонтан крови ударил из раскромсанной сонной артерии человека. Женщина продолжала голосить, прижимаясь к стене дома, словно стараясь пройти сквозь нее. Зезва и кашляющий Каспер смотрели на белую жидкость, бьющую из распростёртого тела. А потом эр встал. Голова кренилась на бок, из ужасной раны сочилась белая слизь, глаза горели. Раскрытый рот, с зубов капает та же белесая жидкость. Низкий рык пополам с хрипом и бульканьем вырвался из глотки чудовища, когда эр бросился в новую атаку, в этот раз на Зезву, словно почувствовав, что именно от него исходит основная опасность. В это мгновение Каспер поднял факел чуть выше, и мзумцы содрогнулись. Грязно-белые клубки из шевелящихся червей ползали по лицу монстра, перекатывались под одеждой, уродливыми фурункулами взбухали под кожей. Глаза покрыты белой поволокой, и Зезва вздрогнул, отступая на шаг. Он уже видел, видел такие глаза раньше.
Монстр атаковал. Зезва ушел в сторону, чуть присел, меч застыл над головой. С низким ревом, чудовище бросилось на человека, по пути подпрыгнув и сделав скачок по стене, словно дикая кошка. Удар, еще удар, и голова эра покатилась по мостовой. Зезва отбежал в сторону, осматривая меч. Каспер оглянулся на шум и предупреждающе закричал. Несколько фигур ползли вниз по стене дома, вернее не ползли вовсе, а приближались кошачьими скачками.
— Курвин корень!
Зезва со всех ног бросился наутек, Каспер не отставал. Оглянувшись, Зезва похолодел: монстры разорвали на куски женщину, что вопила у стены. Ужас мзумцев удвоился, когда они увидели, что особенно старается эр без головы!
— Это не виртхи, — пробормотал Зезва.
— Посмотри туда! — крикнул Каспер. — Они идут, идут!
Через несколько мгновений из-за переулка показалась темная масса, шевелящаяся, словно куча червей, ощетинившаяся руками и палками. Смрад, жуткий и тяжелый, плыл чуть впереди чудовищного воинства. Несколько бедолаг, попавшихся на пути, были поглощены, уничтожены, искромсаны. Впереди пожираемых белыми червями шествовали три высокие, укутанные в странные одеяния фигуры. Манера их движения, резкие, обрывистые жесты рук и дергающиеся ноги были знакомы Зезве. До ужаса знакомы.
— Виртхи, — прошептал он, прибавляя ходу. — Смерть! Но кто все эти чудища, кто?
Аристофан с трудом перевел дыхание, наконец, доложил мрачно взиравшему на него Мурману:
— Светлейший тевад, в городе хаос и смута. В Старом Городе творится нечто странное…
Лакей умолк, сглотнул слюну.
— Говори, твою душу мотал, ну?!
Солдаты за спиной Мурмана заволновались, зашептались. Рев Хумсты внизу, казалось, стал еще яростнее и беспокойнее. А на противоположном берегу, по вражеским позициям двигаются целые хороводы факелов, словно душевники решили устроить ночной праздник. Ржанье лошадей и доносящийся даже сквозь шум реки звон оружия.
— Я не знаю, ваше тевадство, — голос лакея дрожал, — рассказывают про живых мертвецов…
— Кого-кого?!
— Мерт-т-т-вецо-ов, — икнул Аристофан. — Жи-и-вых.
Тевад Мурман хотел было в сердцах дать лакею хорошего подзатыльника, но замер, увидев неподдельный ужас в глазах верного слуги. Медленно опустил руку. Пожевал ус.
— Главный над лучниками!
— Я здесь, светлейший, жду приказ!
— Дуй в город, возьми сотню солдат. Узнай, что там творится, понял? Часть людей — во дворец к Вожу Красеню. Разыщи Вааджа. Сразу отсылай ко мне гонцов со сведениями и за инструкциями. Одна нога здесь, другая там. Живо!
Офицер ударил себя кулаком по груди и скрылся. Расступившиеся перед ним новобранцы снова зашушукались.
— Молчать, козодрючеры! — Мурман задумчиво дернул ус. — Это еще кто?
К теваду протолкнули задыхающегося от бега рмена.
— Ну?
— Светлейший, у Шрама солдаты покидают позиции и бегут в Цум! Прошел слух, что страховидлы вылезли из катакомб Старого Города, наши и кинулись спасать жен с ребятишками! В Шраме шум — не иначе, душевники строятся в боевые порядки! Три махатинца, отправившиеся разведать что к чему, исчезли бесследно! У Келасской Стены мелкие стычки! Что делать?
Мурман застонал, схватившись за голову, но тут же опомнился и бросился к лошадям.
— Козодрючеры, за мной, едрит вашу мать, ну?! Ты, смотри на меня! Рменов на лошадей, поднимать всех, слышите, вашу мать в дупло, всех!!
На противоположном берегу хороводы факелов замерли. Чтобы через несколько мгновений хищными змеями потянуться к позициям солнечников. А Хумста ревела и стенала, словно предчувствуя недоброе.
— Госпожа, проснитесь, госпожа!
— Аинэ? Что случилось? Снеж, и ты?
— Государыня, беда.
Королева села на кровати. Отвела руку горничной со стаканом воды. Рвахел играл ножами.
Вскоре Ламира уже спешила в Зал Встреч, кутаясь в шаль. Впереди шел Снежный Вихрь, и нежный звон ножей сопровождал каждый шаг рвахела. Аинэ едва поспевала, замыкая шествие. У лестницы, ведущей вниз, во внутренний двор дворца Вожа Красеня, их встретили вооруженные махатинцы. Снеж кивнул сержанту и что-то шепнул ему на ухо. Ветеран кивнул и принялся лаять приказы. Солдаты бросились врассыпную, занимая позиции в коридорах и по периметру стен.
