Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — гроссфюрст
Каждый день приходится проводить приемы: лорды съезжаются, приносят клятву верности, а я в свою очередь обещаю соблюдать их права, защищать и представлять их интересы, а также — самое главное! — подтверждаю их права на владение их нынешними землями.
По вечерам с легкой руки особо активных женщин устраиваются балы, все наши лорды и даже мелкие военачальники приходят, а со стороны турнедцев — наиболее знатные и родовитые из живущих в городе.
Правда, начали приезжать и дальние. Сегодня я вел прием, милостиво раздавал награды и обещания наград, подтверждал, в какой-то момент церемониймейстер объявил торжественно:
— Герцогиня Ванесса Каденусская!
Имя вызвало ассоциацию с чем-то ненастоящим, потом вспомнил, что ряд женских имен — типа Стелла, Памела, так же как и это вот Ванесса — придуманы авторами баллад и поэм, а в природе не существовали.
Собравшиеся расступились, женщина идет по проходу медленно, гордо и величественно, вид строгий, одета очень тщательно, чтобы и знатность показать, и в пышности не переборщить, со вкусом у нее в порядке…
Подойдя к помосту, присела в поклоне и застыла в ожидании со склоненной головой.
— Леди Ванесса, — произнес я.
Она подняла голову, лицо грубоватое, выдвинутые надбровные дуги, крупные скулы, ограничивающие глазные впадины снизу, на меня из щелей взглянули острые, как буравчики, серые глаза.
— Ваша светлость…
Я спросил вежливо:
— Что привело вас к нам, леди Ванесса?
Она ответила, глядя снизу вверх:
— Ваша светлость, я прошу не отбирать моих владений, они принадлежат моим детям, а также моим братьям!
— А где ваш муж?
Она заколебалась на миг, но я тоже смотрю с той же строгой внимательностью, и она ответила, как я понял, честно:
— С Его Величеством ушел в Армландию. Я не получала еще от него вестей.
— Леди Ванесса, — произнес я размеренно, меня слушает весь зал, нужно следить за каждым словом, — я не сделаю ничего из того, что не сделал бы на моем месте Его Величество король Гиллеберд… вы понимаете, что это значит. Я за преемственность власти. Перемены — хорошо, но стабильность порой еще лучше.
Она поднялась по едва заметному шевелению моих пальцев, я чувствовал поганенькую гордость, что уже герцогини передо мной вот так склоняются и ждут, когда будет позволено встать, сэр Вайтхолд тоже довольно хрюкнул.
— А она еще ничего…
— У нее очень выразительные глаза, — согласился я.
— Да, — подтвердил он, — крупные, навыкате… И такие открытые! То, что нам больше всего нравится.
Барон Саммерсет, что стоит с ним плечо в плечо за спинкой кресла, в недоумении посмотрел на герцогиню с ее крохотными поросячьими глазками, потом на нас, снова перевел непонимающий взгляд на леди.
— Садитесь рядом, — велел я. — Оба кресла свободны, королевы у меня нет. Глаза — зеркало души, верно?
Оба вышли из-за спинки трона, важно сели, сэр Вайтхолд согласился учтиво:
— Прекрасные глаза. Такие радуют, не так ли?.. Интересно, что она скажет, когда все-таки отнимете ее владения…
Я сказал наставительно:
— Нельзя закрывать рот тому, кто открывает тебе глаза!
— И чем больше их откроет, — подтвердил сэр Вайтхолд, — тем лучше. Мы должны видеть… гм… всю правду.
Барон не выдержал, проворчал:
— Странные у вас какие-то вкусы. Глаза да глаза… в женщине самое главное вовсе не глаза.
— А что? — полюбопытствовал сэр Вайтхолд. — Неужто ноги? С того места, откуда растут? Эх, барон, низменные у вас вкусы. То ли дело у нас, нужно быть одухотворенным, мы же благородные люди! И подаем пример турнедцам. Ваша светлость, какие примеры им еще надо подать?
Я ответил в затруднении:
— Гиллеберд так все наладил, что лучше ни во что пока не вмешиваться. Королевство вот уже много лет на подъеме, народ все богатеет, золото в казну льется рекой… это одна из причин, почему Гиллеберд решился на экспансию. Но мы и без войны найдем куда потратить золото…
Сэр Вайтхолд спросил нерешительно:
— Пиры?.. Турниры с большими призами?..
— Можно построить большой кафедральный собор, — предложил барон. — А в соборе служить будет уже епископ, а то и архиепископ.
— Пойти войной на соседей, — сказал сэр Вайтхолд.
Барон изумился:
— На кого?
— Справа от Турнедо расположены Бурнанды, — объяснил он, — а слева — Шателлен. Шателлен — союзник, а Бурнанды почему нам не помогли?
Барон сказал ворчливо:
— Тогда можно бы и на Скарлянды или Гиксию, они хоть и соседи Варт Генца, но и Турнедо касаются краешками.
— Та часть Турнедо отходит Варт Генцу, — напомнил я, — так что касаться не будут. Да и с чего у вас такая блажь насчет нападения и вмешательства в суверенные дела других держав? У нас политика мирного сосуществования с разными режимами, в том числе и самыми людоедскими, нарушающими права, свободы и обмен информацией. Они ж права своего нарушают, не нашего! Ну и пусть там нарушаемые борются, а то ждут помощи из-за нашего бугра!.. В общем, никаких войн. Сосредоточимся на мирной экспансии и порабощении.
Ага, мелькнуло зло, щас насосредотачиваюсь, как же. Забыл, что в Сен-Мари вот-вот все рухнет? Вторжение в Гандерсгейм с моря, угроза пиратов уничтожить порт и заодно Тараскон, козни Кейдана, а еще ряд лордов затаились, копят силы втихомолку, вон лучший полководец Сен-Мари герцог Вирланд Зальский так и сидит за высокими стенами в своем городе…
В зале заиграла музыка, пышно одетые рыцари начали церемониальные танцы строем перед точно так же выстроившимися в ряд ледями, очень строгими и неподвижными, одновременно ножку вправо, ножку влево, теперь поворот, как будто наблюдаю сложную механическую игрушку с заводными фигурками…
Мои советники чуть утихли, потом начали предлагать другие варианты, как жить дальше интересно и, главное, красиво, все один фантастичнее другого. Я слушал, слушал, наконец они умолкли и смотрели с ожиданием, что же выберу.
Я скривился.
— Ну вы и хозяйственники!.. Сразу все по ветру пустить, как же, мы щедрые… нет уж, богатства надо приумножать.
— Копить? — переспросил сэр Вайтхолд с отвращением.
— Я сказал «приумножать», — напомнил я, — а не копить! Разницу не видите? Ладно, я вас научу не только драться. Вы у меня такими хозяйственными и прижимистыми станете…
Сэр Вайтхолд спросил с подозрением:
— Ваша светлость, а вы?
— А я драться буду, — пояснил я, — подвиги совершать! Как специалист широкого профиля, это когда ничего не умеешь толком. Кому-то же надо охранять рубежи? А они все ширше и ширше, как морда сэра Геллермина за столом, не при нем будь сказано…
