Владимир Лосев - Месть Демона
Свежий воздух, пахший углем и золой, был приятен, а теплота, исходящая от разогретых котлов растопила ледяной ком, в который превратились мои внутренности…
Букашкин озабоченно посмотрел на меня.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Нет, — прошептал я. Говорить в полный голос не было сил, хотя не так давно орал в полный голос.
— Чем я могу тебе помочь? Может, стоит вызвать врача? Если позвоню охране, то они сообщат в «скорую»…
— А как ты объяснишь мое присутствие здесь? — прохрипел я. — И что произойдет дальше? Ты об этом подумал?
— Скажу им, что ты — мой брат…
— А если кто-то из них меня знает? Не забывай, городок у нас маленький, обязательно найдется хоть один, с кем встречался когда-то хоть раз, меня узнают, а дальше приедут качки…
— Но если ты умрешь здесь, будет еще хуже…
— Испугался? Если умру, закопаешь где- нибудь в углу возле дерева. Меня никто искать не будет, так что даже своей смертью я тебе проблем не доставлю…
— Да я не об этом… — вздохнул Роман. —
Скажи, что сделать? Как помочь?
— Напои для начала чаем, как я и просил, сладким, если, конечно, молока найти не удалось…
Роман посадил меня за широкий деревянный стол и поставил передо мной чашку с дымящимся коричневым напитком.
— С чаем у нас проблем нет, а за молоком я еще не ходил, и даже не звонил, не узнавал, есть ли оно у кого. Котлы без присмотра не мог оставить. Ждал, пока ты помоешься, но ты, похоже, сейчас ни на что не способен. Так?
— Сейчас нет, — я вздохнул. — Но может быть, через пару часов приду в себя.
— Вот тогда и молоко будет, как раз буфет приедет, — Роман открыл дверь бытовки, чтобы можно было наблюдать за приборами. —
А что с тобой произошло? Я услышал какой-то животный вой, хотел пойти посмотреть, но оторваться не мог. Воду подкачивал. Л водомерное стекло мутное, не увидишь, пока не наберешь. А когда закончил, слышу, все стихло.
Решил — показалось, тут иногда и не такое привидится или слышится. Привыкаешь к шуму, устаешь, и начинается всякое…
— Сколько я был в душе?
— Примерно полчаса, может минут сорок. Я уже забеспокоился, думал, с тобой что-то случилось. Открываю дверь, а ты лежишь голый на полу, в баранку свернулся, синий от холода. Что это ты придумал?
— Не знаю, сам не понимаю. Раньше такого со мной никогда не было. — Может, заболел? Вирус какой-нибудь?
Сейчас много всякой гадости появилось, врачи даже и лечить не могут, потому что не знают…
— Нет, это не болезнь, а что-то другое, — я покачал отрицательно головой, удивляясь тому, что смог это сделать. Определенно мне становилось лучше. — Возможно, алкоголь на меня стал действовать, как страшный яд, поэтому мне стало так плохо. Я выпил уже за прошедшие сутки две бутылочки спирта. Для меня это много…
— Сто пятьдесят грамм спирта, да еще с перерывами… не могло так подействовать.
— Это на тебя не могло, а у меня организм реагирует по-своему, — пробурчал я. — Молоко связывает многие яды, поэтому и прошу, найди и принеси литра два-три. Я обычно себя молоком отпаиваю…
— Буфет еще не привезли, а в столовой нет, я им только что звонил. Часа через два еще позвоню. Ты как? А то мне нужно к котлам…
— Иди, мне уже лучше, — проговорил я. И действительно немного отпустило. Даже смог влить в свое горло несколько глотков чая, он прошел через воспаленное горло, дошел до желудка, и… ничего не случилось. Я вздохнул с облегчением и вытер с лица то ли холодный пот, то ли воду от душа. Дышал уже нормально, сердце еще билось как-то неравномерно, но это, наверно, пройдет…
Я не обманывал Романа, такого действительно не происходило со мной раньше. Никогда в жизни мне не было так плохо. Но все же когда-нибудь происходит впервые…
А сегодня в мои глаза посмотрела смерть. Я вспомнил, как не мог дышать, и меня снова затрясло…
Инстинкт самосохранения управлял мною в то время, когда я ничего не соображал. Он меня вытащил из-под ледяной воды и заставил отползти в сторону. Даже не ожидал от себя, что так хочу жить, точнее не я, а мое тело…
Вот так, готовишь себя каждый день к смерти, но стоит ей подойти к тебе на шажок ближе, чем ты можешь себе позволить, как ты несешься от нее со всей скоростью, на которую способен.
Я допил чай, отмечая, что становлюсь вялым и сонным, несмотря на кофеин, находящийся в жидкости. Горячий чай окончательно растопил лед внутри, и от этого все мышцы стали расслабляться.
Мои глаза закрылись, и я так и заснул на половине движения, ставя кружку на стол.
Проснулся только тогда, когда меня растолкал Роман. Он поставил передо мной горячий, пахнущий мясом суп:
— У кочегаров свои привилегии, нас кормят, как на убой. Меня особенно, потому что я даже с территории завода не выхожу.
Суп был свежим, вкусным и наваристым. Мясная косточка занимала половину тарелки, и мяса на ней было больше, чем в иных мясных котлетах. Я ел, чувствуя, с какой благодарностью воспринимает такую пищу мой желудок.
Ел и вспоминал, когда последний раз нормально питался после того, как вернулся от сестры. Ничего не вспомнилось, похоже, что последние два дня я питался нерегулярно и в основном всухомятку. Такое не каждый организм выдержит, возможно, поэтому мне и стало так плохо в душе?
Роман посмотрел на меня и грустно усмехнулся.
— Еще хочешь?
— Не отказался бы, только сам-то ты ел?
— Обо мне не беспокойся, я же сказал, что нахожусь на особом положении. Чего-чего, а еды здесь хватает, мясокомбинат все-таки, — он поставил передо мной большой котелок. — Выносить ничего не разрешают, а здесь ешь, сколько хочешь. Не запрещается. Если останешься, то за неделю так откормлю, что станешь похожим на человека.
— А что сейчас не похож? — вяло поинтересовался я.
— Не очень, — вздохнул Роман. — Худой ты какой-то. В одежде незаметно, а в душе, когда тебя впервые увидел, так даже расстроился.
Даже не представляю, откуда в таком хилом теле недюжинная сила появляется. Злость что ли сил добавляет? Если ты их также ненавидишь, как я, то понимаю…
— Не хочу даже говорить об этом, — я отвернулся. — Это личное, да и больно очень.
— Почему она меня выбрала, а не тебя? —
Роман посмотрел усталыми грустными глазами на меня, потом отвернулся. — Ты лучше, чем я, умнее, добрее, и вообще…
— Это давняя история, — я продолжать вливать в себя суп. — Я же не совсем нормальный, сам бы себе не простил, если бы меня Ольга полюбила. Ты же знаешь, что со мной что-то странное начинает происходить после того, как выпью. Ей нужен был здоровый умный мужик. Ты, конечно, тоже не идеал, но это ее выбор…
— Зря ты о себе так. Я видел тебя нетрезвым и не один раз. Не могу сказать, что это омерзительное зрелище. Действительно в тебе появляется что-то такое, что невозможно объяснить. Какое-то благородство, сила, уверенность. Ты становишься совсем другим, и твоим врагам не позавидуешь…
