Евгений Лукин - Разбойничья злая луна
– Поня-атно… – Ар-Шарлахи оживился: – И далеко от нас такая почта? Она усмехнулась:
– Не дальше Пьяной тени…
Глава 39
Дважды мятежники
Бунта не произошло. Бессонная ночь за двумя засовами и с тесаком у ложа вообще никакими событиями не ознаменовалась. Сквозь тонкие переборки слышно было, как негромко и угрюмо толкуют о чем-то в трюме, но ропот был скорее обиженным, покорным, без гула и яростных выкриков. То ли подействовало грозное напоминание Алият о колдовских наклонностях главаря, то ли просто разбойничья злая луна пошла наконец на убыль.
– Ты вот вчера сказала: удача кончилась… – подавленно промолвил Ар-Шарлахи, когда бормотание и скрипы настилов смолкли. – Что-то, знаешь, не по себе как-то… Думаешь, обманет нас Улькар?
«Самум» стоял на светлом ночном песке, тихий, с погашенными огнями. Слышны были только шаги сторожевых на палубе, да и то изредка.
– Значит, в удачу все-таки веришь? – с проблеском интереса спросила Алият.
– Да как… Верь не верь, а удача либо есть, либо нет ее… Тут не верить, тут думать надо.
– Все-таки не вышло из тебя разбойника, – с сожалением отозвалась Алият. – Если не верить в удачу, лучше в пустыню и не соваться. Ну вот сам ты как? Веришь, что перехитришь Улькара?
– Не знаю… Да и не хочу я с ним хитрить.
– Тогда выливай воду – чего лишний груз таскать? – и идем в Кимир.
В каюте было светло от луны. Ар-Шарлахи помолчал, повздыхал горестно, потом привстал и потянулся через Алият к заветному шкафчику. Отмерил полчашки (вина оставалось маловато), сел, сгорбился и стал смаковать по глоточку.
– Нет, – упрямо сказал он наконец. – Вот доберемся до твоей разбойничьей почты, а там посмотрим. Если он сдержал слово, иду с водой в Харву…
– Смотри… – обронила она. – Люди могут и не пойти. Они вон, оказывается, Улькара пуще моря боятся… – Вспомнила о чем-то, встревожилась: – Слушай… А ты им не сказал, что Хаилза будет тебя ждать возле Пьяной тени?
– Нет.
– Ну и славно! – Кажется, Алият повеселела. – А я уж испугалась, что сказал…
На следующее утро Алият, даже не посоветовавшись с Ар-Шарлахи, приказала делать насыпь и снова переваливать через трубы. Разбойнички воспряли духом: кажется, планы главаря опять изменились. Судя по всему, им предстояло обогнуть горелые пески кивающих молотов с запада и выйти прямиком на Турклу. Тоже, конечно, небезопасно, но не Харва все-таки, не Улькар…
Ар-Шарлахи затащил Алият в каюту и злым шепотом потребовал объяснений. Та лишь недоуменно вздернула брови:
– Пройдем южнее Турклы, посмотрим почту…
– Ах так это вон где…
– Ну да. Между Турклой и Зиброй. А там и до Пьяной тени рукой подать. Вся разница: подойдем с юга, а не с востока…
Шли вполветра, дерзко срезая край запретных песков.
Справа плыли обширные черные пятна, некоторые еще дымились, должно быть, горящая нефть разливалась по всей округе. На закате ветер стих, а ночью подул снова – прямо в корму. Турклу прошли на рассвете, с палубы видно было нагромождение слоистых выветрившихся останцев, стоящих на страже вокруг оазиса. Видя, что Ар-Шарлахи не собирается заходить в порт, люди на «Самуме» снова встревожились, но, поразмыслив, решили, что, пожалуй, главарь прав… С пустыми руками в Туркле делать нечего.
Когда же впереди, прямо по рогу, колеблясь, разлеглись те самые корявые заросли, где в прошлый раз «Самум» и «Белый скорпион» угодили в ловчие ямы, Алият круто повернула на север, и у всех отлегло от сердца окончательно. Корабль явно держал путь в Пьяную тень.
Вскоре было приказано убирать паруса. Распоряжение это несколько озадачило: если не считать сухого, судорожно выгнутого ствола в сотне шагов по левому стремени, ничего вокруг внимания не привлекало. Пески и пески. Потом кто-то пустил слух, что Шарлах собирается отрыть свой старый клад, а то не на что будет запастись вином и провиантом в Пьяной тени. Во всяком случае, предположение было очень похоже на правду…
– Это возле дерева? – тихо спросил Ар-Шарлахи. Алият кивнула. Оба стояли у борта и смотрели на скорчившийся ствол.
– Так, может быть, ближе подойти?
– Не стоит, – так же тихо ответила она. – Глаза у всех больно любопытные…
С обычной своей ловкостью спустилась по веревочной лестнице на песок, и Ар-Шарлахи, естественно, последовал за ней. Алият обернулась:
– Тебе лучше остаться.
– Что? И у меня глаза любопытные?
Она невольно усмехнулась:
– Ладно, пошли…
Увязая в горячем даже сквозь плотный сафьян коротких сапожек песке, они двинулись по барханам к сухому корявому дереву. У самого корня произрастала белая тряпочка, зацепленная краем за первый обломанный сучок. Алият присела на корточки и, обжигая ладони, отрыла небольшой сверток. Развернула. Ар-Шарлахи ожидал увидеть внутри свиток пергамента и даже слегка удивился, помня, что с грамотой Алият не в ладах. Однако то, что она извлекла из свертка, больше всего напомнило ему силок на мелкого зверька да еще, пожалуй, те шнурки с узелками, которыми пользовались «разрисованные».
Какие-то связанные вместе палочки, косточки, камушки… Разложила, расправила, вгляделась. Ар-Шарлахи тоже присел рядом, озадаченно рассматривая загадочное плетение.
– Н-ну что… – произнесла наконец Алият, приспустив веки и сразу став похожей на гадалку. – Тень Ар-Нуера вырезана, но это было еще до битвы… Войска введены повсюду, но… Нет. Точно. Про казни тут ничего нет вообще… Держит слово Улькар…
Последние слова Алият выговорила с видимой неохотой. Ее, как и всех прочих, в Харву тоже не слишком-то тянуло, однако соврать Ар-Шарлахи она не решилась. Возможно, полагала, что и он слегка разбирает условные знаки разбойничьих весточек – ученый…
А тот вдруг, вместо того чтобы обрадоваться, озабоченно сдвинул брови.
– Лишь бы с Хаилзой не разминуться… – пробормотал он, поднимаясь в рост. – Ладно, закапывай да пошли обратно…
– Подожди, – сказала Алият, выпутывая из складок своего балахона еще одно такое же плетение, только поменьше. – Нам тоже есть о чем весточку оставить…
Вне всякого сомнения, рукоделие было выполнено на досуге ею самой.
– Про море там, надеюсь, ничего? – обеспокоенно спросил Ар-Шарлахи.
– Про море – нет. – Она скрепила оба изделия вместе. – Только про то, что молоты сгорели, а ты – жив…
– Оч-чень интересно, – сказал он, снова присаживаясь и пристально разглядывая путаницу из веревочек, палочек и прочего. – И где же это я тут?
– Ты? Вот. – Она ткнула пальцем в алую тряпицу и, встряхнув полотно, принялась завертывать «весточку».
Допеленать ее Алият так и не успела. В отдалении послышался приглушенный мощный звук, хорошо знакомый обоим: это хлопнул и напрягся парус. Полотняный сверток полетел на песок, Алият и Ар-Шарлахи вскочили, обернулись… Слегка припав на левое колесо и накренив отягощенные всеми парусами мачты, «Самум» уходил прочь. На север.
