Роман Выговский - Игра без правил
Фарамонд горделиво вошел в распахнутые врата священных покоев, куда могли входить лишь верховные жрецы и посланники бездны. Он быстрым шагом направился к трону, красивый и надменный, с угрожающе выдвинутой нижней челюстью и гордо разведенными плечами, могучие мышцы красиво перекатывались под одеждой. Стражники со страхом смотрели ему в след: весь темный от засохшей крови, из — за правого плеча угрюмо смотрит рукоять тяжелого клеймора, на левом бедре — волшебным огнем сверкает рукоять меча.
Серая сталь не украшена алмазами, рубинами или сапфирами, только металл, простой и грубый. Но у многих сердце наливалось тяжестью при взгляде на эту рукоять, а в груди становилось холодно и тесно от страха. Салранорский меч, клинок некроманта. Этот крепостью не уступает альвским, но колдовской, в руках истинного мастера меч превращается в смертоносный вихрь.
Несколько стражников, из самых смелых, осторожно шагнули вслед за ним, хотя запрет на вход распространялся на всех, кто не носит жреческих сутан.
Фарамонд сидел на золотом троне, суровый и невозмутимый, не обращая внимания на храмовников с оружием, лишь когда подошли ближе, приподнял руку и слегка коснулся кончиками пальцев рукояти меча. Стражников сдуло, будто сухую листву, торопливо отбежали на расстояние полета стрелы и выглядывали из — за колон, как крысы. Уже знали, какая участь настигла Волгара.
Перед воротами на храмовой площади собралось немало отважных воинов, храмовников и просто отборной стражи. Фарамонд знал, что будут брать штурмом, головы положат, но выкинут прочь из покоев гадкого святотатца. Он знал, но не шелохнул и бровью, по — хозяйски уложил руки на широкие подлокотники, из концов которых наружу выступают золотые пасти демонов, еще одна, страшная с рубиновыми глазами нависает над головой.
Фарамонд торжествовал, он отомстил за поруганье, осквернением целого храма, и не простого — главного!
— Этот храм больше не принадлежит жрецам бездны. Они не смогли защитить его! — произнес Фарамонд свирепо. — Выберите себе нового жреца, более достойного, иначе боги проклянут вас, и вы погибнете во тьме!
Толпа за воротами загудела возмущенно, некоторые, особо недовольные, в их глазах горела ярость, бросились к распахнутым вратам с оружием в руках. Фарамонд встретил их громким и страшным смехом. А когда заговорил, голос покатился громовыми раскатами, будто сама бездна говорила через него:
— Глупцы! Во мне бушует сила того, что вы зовете ревущей бездной! Войдите и узнаете мой гнев! В этот зал могут входить лишь высшие жрецы!
Фарамонд в одно мгновение пересек роскошный зал, соскочил на гладкий, изукрашенный золотом, мраморный пол. Кулак мелькнул с такой скоростью, что толпа ахнула, все видели: громадный храмовник, отлетел от порога, как мальчишка. Он упал и больше не двигался. Когда подошли ближе, увидели что лицо стража все залито кровью, она лилась из громадной и жуткой дыры в черепе.
— Приведите мне бывшего верховного жреца! Или я напою ваших детей вашей же кровью! — проревел Фарамонд.
Горгадор, высокий седовласый альфарец, оцепенел, лицо пошло багровыми пятнами. Выпученными глазами смотрел то на стоящего у врат салранорца, то на толпу, что мечет пытливые взгляды в его сторону. Мало кто знает его в лицо, но ведь предатели всегда ударяют исподтишка. Его предали, но кто? Кто — то из жрецов Лунного лика, наверняка они наняли салранорца, провели его в сердце города.
В толпе сдавлено хихикнули, Горгадор испугано дернулся, будто демон протянул по спине огненным бичом.
— Я вижу тебя, жрец, иди сюда, пока я не приказал твоим прихвостням разорвать тебя на кусочки! — крикнул Фарамонд зло. — Горготов не приведут, тебя предали жрец! Ты больше не нужен бездне, разве что на корм.
Горгадор гордо вскинул длинный подбородок, расставил плечи, как старый, но еще могучий коршун, шагнул вперед, толпа перед ним расступилась, как море перед пророком.
Поступь верховного жреца еще тверда, кажется, земля под ним вздрагивает, а когда вдыхает, то втягивает в себя весь мир. Каждое движение пронизано величием, гордостью за свой народ, и властью. Больше народа Горгадор любил лишь покорный ропот толпы, восхищенные взгляды, суровую преданность храмовников. Даже демоны принимали за своего, не смотрели как на сочный кусок мяса. Стальноглазые шасрагхи, и могучие властители — гахтураты признали в нем перерожденца из мира магм и кипящего железа. Он кровь от их крови, альфарец с темной душей обитателя глубин, проводник воли бездны.
— У тебя дерзкий язык, салранорец, но я вижу на тебе печать владык подземелья. Рад, что ты, отринул падшее и наконец, принял нашу веру. Отныне ты не изгой! Бездна примет твое кровавое подношение, — произнес жрец властным могучим голосом.
— Я взял силой то, что ты вымаливал на коленях жрец! — проревел Фарамонд, вены канатами вздулись на толстой шее, лицо раскраснелось, как раскаленный щит. — Сегодня я поднесу бездне и твою голову, уверен тебя там заждались!
Глаза Горгадора сверкнули таким злым и острым блеском, что храмовникам показалось, салранорец упадет замертво. Но лишь на мгновение прорвались искры ярости, за века жрец научился управлять гневом, тот стал могучим оружием, верным помощником.
— Ты молод Фарамонд, — произнес спокойно жрец, — твоя жизнь только начинается. Не смотря на салранорскую кровь, ты не сможешь прожить и половину того, что я уже прожил. Бездна не подвластна тебе. Да я стоял на коленях перед ее мощью, но именно так завещали нам предки. Думаешь, ты смог покорить тех, кто не знает поражения?
— Я сделал то, на что ни один из вас не способен! — прервал Фарамонд гневно. На его лбу пролегли глубокие складки, верхняя губа дернулась вверх, обнажила ряд белых крупных зубов.
— И я возьму то, за чем пришел, вместе с твоей жизнью, жрец. Не важно, хочешь ты этого или нет!
Тонкие бледные губы Горгадора растянулись в усталой улыбке.
— Думаешь, если научился поигрывать мышцой, мир встанет перед тобой на колени? Ты много не понимаешь, и не поймешь, твой век слишком короток, глаза слепы, а предки покрыты золой пеплом и землей. Все что ты можешь — выполнять как пес чужие приказы, даже не зная, зачем ты делаешь то, что делаешь, и куда ведет этот путь!
— Ты ошибся жрец, — ответил звонкий женский голос за спиной.
Толпа испугано откатилась назад, разлетелась, как волна, брызгами, от крутого скалистого берега. Гордаор медленно, будто двигался в воде, обернулся.
Там за спиной, стояла ослепительно прекрасная женщина, золотые волосы красивым водопадом ниспадают на плечи, будто действительно отлиты из благородного металла. Черное с глубоким вырезом платье открывает взгляду соблазнительную впадинку между высокими и большими полушариями груди. Полоса ткани такая тонкая и узкая, что кажется, вот — вот две половинки выпадут наружу. Горгадор задумчиво вскинул бровь: Слишком молодая и страстная чтобы накопить столько могучей силы, темной, злой, изворотливой. Теперь понял, что за игру затеял салранорец, он пришел в Хлерогарн не за местью. Он проводник…
