Сергей Степаненко - Сила Разрушителя
— Не доверяю я старосте. Да и мыши беспокоятся.
— Ладно, сами лодку возьмем, — согласился парень, деловито выкладывая на стол сухую одежду. — Ты только переоденься, простудишься еще.
— Некогда.
— Пап, расслабься. Я с людьми говорил: до восхода солнца сегодня никто за порог не высунется.
Покинув дом, мы побежали к озеру. Светало, но до восхода еще оставалось немного времени.
— Где тут у них лодки — знаете, хвостатые? — поинтересовался я у мелких шпионов.
— Там, у моста, — сообщил Рем.
— Мост через озеро? — уточнил я, притормозив.
— Ну да, — подтвердил Ром.
Я снова перешел на бег. Мост — это даже лучше. И уж точно быстрее!
Мост оказался на другом конце поселка. Добротное сооружение из мореных бревен, выступающее над водой метра на полтора и шириной метра два.
— Класс! — обрадовался сын, оценив надежность сооружения. — Русалка и захочет утопить, так не допрыгнет!
— Нет больше русалки, Ром, — я первым шагнул на мост, — в озере теперь гадость похуже водится. С одним я разобрался, но где гарантия, что других нет? Где один, там и много. Пока Ундина не вернется, целая толпа набежит.
Мы торопливо шли по мосту, туман рассеивался, открывая поверхность озера, стремительно затягивавшуюся толстым слоем ряски. Водоросли шевелились, шли буграми. Где-то в воде раздавались всплески. Что-то мне подсказывало, что это совсем не рыба.
Лишь ступив на твердый берег по другую сторону озера, я вздохнул с облегчением.
ГЛАВА 29
Рома
Туман постепенно сошел на нет, солнце неспешно карабкалось в зенит. От берега озера сквозь заросли высокой травы шла утоптанная дорога. Шагах в двадцати от моста, по обе стороны от тропы в землю врыты каменные столбы, испещренные какими-то знаками. Отец притормозил возле одного и, задумчиво морщась, провел рукой по странным завитушкам символов. Там, где он их коснулся, по резьбе между знаками вверх и вниз пробежало серебристое свечение. Миг, и весь столб засиял, а следом за ним и второй.
— Что это?
— Охрана тропы от нежити. Это как граница, вдоль побережья должны быть такие же. Смотри, — он указал на резной кружок, — отсюда к другому столбу идет силовая линия. А от того — к третьему, ну и так далее, по всей границе.
Я присмотрелся. И правда, от столба куда-то вдаль тянулась прозрачная голубоватая нить толщиной в палец. Словно лазерный луч в навороченной охранной системе.
— Пап, ты разве тоже эти линии видишь?
— Конечно. Они и должны быть видимы. Это граница, а не ловушка.
— И что, никто через нее не пройдет?
— Мы с тобой пройдем. А вот озерной нечисти путь заказан.
Словно подтверждая его слова, откуда-то донесся громкий треск, а секундой позже — истошный вой, внезапно прервавшийся.
— Оно самое, — прокомментировал отец.
Арч шагнул вперед: на миг окутавшись бирюзовым сиянием, пересек границу. Я последовал за ним. Перед глазами полыхнуло, в кожу впились миллионы крохотных ледяных иголочек. Нечто коснулось сознания, и тут же отступило, словно признав во мне человека. Неприятные ощущения исчезли, только в глазах некоторое время плавали разноцветные круги. Я остановился, потряс головой.
— Ром, ты в порядке? — обеспокоился отец.
Я кивнул, и мы пошли дальше. Налетевший ветер поднял пыль, и прикатил здоровенный шар перекати-поля, густо усеянный мелкими колючками. Он промчался мимо, едва не зацепив меня колючим боком, и застрял в кустарнике.
— Шел я лесом темным, лесом шел дремучим… — пробормотал я, — кто-то в рожу зафигачил ежиком колючим…
— Вот и не зевай! — напутствовал отец.
— Бать, а куда мы вообще идем?
— Вперед, — пожал он плечами. — Раз дорога есть, да еще с охранными артефактами, значит, где-то поблизости люди живут. И не бедные. Грамотного специалиста нанять, чтоб создать эти столбы, запитать их от лежащего рядом узла Силы, соединить все это в сеть… Как бы тут не целая артель магов потрудилась!
— Ну да, — согласился я, — с таким соседством не то что на столбы, на Берлинскую стену раскошелишься. Жить-то хочется… Но, по-моему, мы с курса сбились. Западнее надо.
— Вот придем к людям, купим гаджей и возьмем западнее, — покивал отец и замолчал.
Тропа тем временем изменилась: раньше была просто утоптанная земля, а теперь появилась тележная колея. Глубокая и наезженная. Да и сама тропа стала вдвое шире, тут и там из земли выглядывали ровные гладкие булыжники правильной формы. Мощеная дорога? Однако…
Постепенно утонувшая в грязи брусчатка стала появляться все чаще, пока не вынырнула на поверхность окончательно. Идти стало легче.
— Пап…
Арчи слегка повернул голову.
— А на озере что было? — задал я давно мучивший меня вопрос. — Молчишь, как партизан.
— Ничего особенного, — буркнул он, — то есть ничего хорошего. Если бы не Алва, то… — Он выразительно чиркнул ребром ладони по горлу и снова замолчал.
— Па-ап… — не дождавшись продолжения, позвал я, — при чем здесь Алва?
— При том, что я — осел, — досадливо отозвался он. — Никогда не связывайся с русалками, Ром. Такая гадость!
Более вразумительных пояснений я так и не дождался. Впрочем, судя по батиному мрачному виду, ночка выдалась веселая.
Поросшая кустарником степь уступала место рощам, а потом и окраина леса появилась. Я уже как-то привык, что в лесу повсюду лежит толстенный ковер из опавших листьев, в который запросто можно провалиться по щиколотку. Он везде, где густо растут деревья… Но вопреки логике, дорога была чистой, будто ее к нашему приходу тщательно подмели, да и сохранилась куда лучше, чем раньше. Даже камни стали ровнее, зазоры между ними уже почти неразличимы. Ни веточки, ни листика и грязи не видно. Странно. Тут я заметил чуть в стороне от дороги торчащий из слоя листвы бугорок. Желудок заурчал, напомнив, что ели в последний раз вчера вечером.
— Пап!
— Чего? — отозвался, словно очнувшись, Артур.
— Ты в местных грибах разбираешься?
— Откуда, — удивился он, — я ж не местный.
— А как же память деда?
— Ром, наш предок — королевских кровей, в лес только на охоту ездил. Верхом и со свитой. За местными оленями, зайцами…
— Ташшарами, — ехидно подсказал я.
— И за ними тоже, — отмахнулся отец. — А вот грибы… Не царское это дело, грибы-ягоды собирать.
— А жрать — царское? — поддел я, срубил навахой пару длинных веток, вручил одну этому аристократу и решительно двинулся к заинтересовавшему меня горбику из листвы. Как и ожидалось, под ней оказался здоровенный гриб-крепыш. Я аккуратно срезал его и постучал по рюкзаку:
