Григорий Шаргородский - Острие ужаса
От неуместных в данной ситуации мыслей меня отвлек перестук пуль по паромобилю. Пришлось присесть и передвинуться ближе к кабине. Там было больше механизмов, а значит, получалась более ненадежная защита.
Схватившись за микрофон на груди, я нажал на тангенту:
— Кравай, бей тех, кто на другой стороне площади, а я возьму на себя ближнюю часть.
В динамике зашипело и затрещало, но голос гнома звучал вполне отчетливо:
— Принял. Но как я их увижу?
Действительно, паровое оружие ведь не дает дульных вспышек.
— Бей наугад, — сказал я и, повесив микрофон обратно, начал перезаряжать револьвер.
Ствол на броневике зачихал с двухсекундным интервалом — медленно, зато стабильно. Гном палил по всем подозрительным местам, чем вызвал ответные меры. Над изрядно потрепанным паромобилем и моей головой, сердито брызгая искрами, пролетела комета.
Сердце испуганно сжалось и тут же забилось ровнее.
Ай да Рома, ай да… ну и дальше по классическому тексту. Не зря потратился — расплескав протуберанцы, огненный шар бессильно обтек засветившуюся рунами броню.
— Фиг вам, сволочи, а не гномье барбекю! — весело крикнул я и осекся.
Огонь не причинил вреда броневику, и это кому-то сильно не понравилось. Неведомая и невидимая сила ударила в башню сверху, вгоняя ее в тушу броневика.
— Кравай! — заорал я, чувствуя, как внутри все застыло от ужасных предчувствий.
Когда в прикрывавшую меня машину ударила вторая комета, стало даже немного легче. Мелькнула мысль, холод внутри — это было предчувствие удара, а не осознание смерти друга.
Взрывная волна бросила меня вперед, заставив выронить револьвер. Не обращая внимания на загоревшийся плащ огнепоклонников, я перевалился на бок и схватился за микрофон.
— Кравай! Кравай!!!
Ответом мне была тишина.
— Ну, суки! — Чувствуя освежающую ярость, я встал и сбросил с себя горящий плащ.
Пряжка висевшей на груди пулевой ленты легко отстегнулась и так же легко вошла в приемник пулемета. Перехватив автоматический паромет в боевое положение, я приготовился начать ходить с козырей, хотя интуиция подсказывала, что главный замес еще впереди.
Горящий паромобиль хорошо освещал площадь, поэтому я без труда рассмотрел, как ко мне бегут враги, на ходу стреляя из малых парометов. Пули принял на себя встроенный в пулемет щит. А вот у моих соперников подобной фишки не было, их ручные щиты не спасали от утяжеленных и начиненных магией пуль.
Оружие дергалось в моих руках, сердито выплевывая стальные болванки. Бегущие фигуры покатились по мостовой.
На груди вдруг зашипело, и послышался хриплый голос:
— Ром, Ром, ты меня слышишь?
От сердца отлегло — жив, бородатый паскудник! И сразу стало не до радостных новостей. Сзади повеяло едва заметной на общем фоне угрозой, это тут же подтвердили всполохи встроенного в портупею щита. Защитив меня от пуль, он погас.
Я резко развернулся и выпустил очередь из пулемета в одного из напавших на меня врагов, а вот второй оказался слишком близко и успел взмахнуть изогнутым клинком. Грудь сильно резануло, но мне удалось вовремя отшатнуться.
Уходя в перекат назад, я почувствовал, что теряю свое оружие — эльфийский «коготь» не только вспахал плоть на моей груди, но и перерезал ремень пулемета.
Из переката я вышел, уже сжимая в руке стандартный малый паромет, пуля из которого и предотвратила попытку эльфа добить меня.
Удар металлического снаряда отбросил худощавого эльфа назад — в отличие от моего любимого револьвера, здесь был солидный калибр, а значит, немалый вес снаряда.
Вот я и остался без оружия. Первой мыслью было вернуться к пулемету, но от нее пришлось отказаться, потому что прямо передо мной, кувыркаясь, пролетел горящий остов искореженного паромобиля с телом эльфийки.
— Что за… — прохрипел я, услышав в воцарившейся тишине громкие хлопки.
Воздух над высохшим фонтаном замерцал, и там проявилась абсолютно дикая для этого места картина. Чашу фонтана заполняло силовое поле, на ровной поверхности которой стояли столик и два стула. Столик был сервирован вазой с ягодами, бутылкой вина и двумя бокалами. Замершей на одном из стульев Рине было явно не до угощения, а вот ее компаньон по застолью, закончив с жидкими аплодисментами, взялся за бокал.
— Неплохо. — Несмотря на расстояние, насмешливый голос был прекрасно слышен. — По крайней мере, радует, что столько неприятностей мне доставил не какой-то жалкий вырх. Вижу, у тебя неплохое оружие, и даже догадываюсь, откуда такое богатство. Ничего, с этим сопляком Туром я разберусь позже.
Отпив из бокала, маг ехидно посмотрел на меня, явно приглашая вступить в разговор.
Ну что же, воспользуемся приглашением.
— Я пришел, отпустите девушку.
— С чего бы это? — разыграл удивление маг. — Я тебе ничего не обещал.
Мне и так было понятно, что давить на совесть этого урода смысла нет, за неимением оной, но попробовать стоило.
— С того, что убийство ни в чем не замешанной и слабой девушки не принесет вам ни удовлетворения, ни славы. — Уже договаривая, я понял, что и вторая попытка ушла в пустоту.
Этот скот будет делать только то, что ему захочется. Мне осталось лишь замереть на месте и спокойно смотреть на мага. Интуиция подсказывала, что угрозы и мольбы сделают только хуже.
Мне повезло — закончив с притворными размышлениями, маг недовольно сказал:
— Хорошо, пусть уходит.
Дин Ворс щелкнул пальцами, и некая сила, до этого момента прижимавшая Рину к стулу, исчезла. Девушка дернулась и попыталась сползти с чаши фонтана. Длинное платье сильно мешало, но моя девочка все же справилась. Подхватив подол, Рина побежала ко мне. Она хотела классически, как в рыцарских романах, повиснуть на моей шее, но я резким жестом руки отправил ее себе за спину.
Уцепившись в жилетку, Рина ткнулась лицом мне между лопаток.
— Ром, прости, я думала, что если задержусь всего на… — затараторила девушка, но я резко прервал ее откровения:
— Иди к броневику.
— Но…
— Делай, что говорят, дура! — прорычал я.
Ничего, оскорбления вскоре забудутся, зато сейчас обида убережет ее от наивных и глупых порывов.
За моей спиной зацокали каблучки, а я взялся за микрофон:
— Кравай, ты сможешь вести?
— Да, — прохрипело из динамика, — чтобы я не смог удержать баранку, нужно порвать меня на куски.
— Увози отсюда Рину.
— И бросить тебя?
— Кравай, не делай мою смерть бесполезной, сволочь ты такая!
К счастью, мой отчаянный крик подействовал, за спиной послышался звук вырывающегося на свободу пара, а затем что-то задребезжало, и через несколько секунд этот дребезг начал отдаляться.
