Олег Маркелов - Рождение героев
Вторя крику девушки, все волки подняли головы к небесам, оглашая древний лес протяжным долгим воем. Зверь, которого оседлала хрупкая девушка, взрыв лапами землю, в два прыжка достиг чащи леса и скрылся среди деревьев. Экраим и Регнар одновременно молча взобрались на спины волшебных животных, торопясь отправиться следом за Элейн. Последним берег озера покинул молодой Нарлинг. Не высказывая вслух, в отличие от гнома, своих страхов, юноша мысленно дал себе клятву никогда больше не садиться на диких животных. Стоило Гефоргу оказаться на спине зверя, как тот ринулся в гущу деревьев, начиная безумную скачку среди мельтешения толстых стволов и густых ветвей. Не будь лес волшебным, всадники неминуемо разбились бы.
В отличие от Гефорга, который хоть и весьма неплохо держался в седле, но предпочитал поездки в каретах, Элейн мчалась на волшебном звере, время от времени крича от восторга. То и дело девушка видела несущегося рядом Экраима. Эль Нарим не испытывал неудобств и не видел особой разницы между волком и конем – он был хорошим наездником, а хороший наездник может легко приспособиться практически к любому животному.
Перемахнув через широкую реку, давным-давно разделившую Сияющий лес, волки вновь помчались меж уступающих им дорогу деревьев и вскоре оказались на той самой поляне, где спутники впервые встретились с Хозяином леса.
Гном, негромко ругаясь, сполз со спины волка и отошел в сторону, слегка покачиваясь. Регнар не любил ни волков, ни лошадей, ни карет. Он предпочел бы идти своими собственными ногами – может, и значительно дольше, но намного спокойнее и надежнее.
Нарлинг немногим отличался от гнома – он не ругался, но был бледен и заметно шатался на нетвердых ногах. Он посмотрел в сторону смуглого южанина: тот легко спрыгнул на землю, словно и не было никакой бешеной скачки, – затем перевел взгляд на девушку: Элейн вовсе оставила спину лесного зверя с сожалением, сразу же опять обняв своего волка.
– Перед вами Тропа, – рыкнул зверь, привезший на поляну Регнара. – Не сходите с нее. Не весь лес сейчас подвластен Хозяину. Но на Тропе вам ничто не угрожает.
– И куда приведет нас эта тропинка? – проворчал Регнар, у которого от путешествия на спине волка настроение резко испортилось.
– По Тропе вас незримо поведет сам Хозяин. Поэтому вам нечего опасаться.
Не считая нужным объяснять что-либо более подробно, волки повернули к лесу и мгновенно растворились в чаще.
– У нас нет никаких оснований не доверять Лесничему, – признал Гефорг и первым ступил на широкую тропу.
Никто не возражал – лишь Элейн ощущала растущую тоску от скорого расставания с так понравившимся ей древним лесом.
По тропе, петляющей между огромными деревьями, все шли молча, переживая все, что приключилось за время, проведенное в волшебном лесу. События прошлой ночи оставили тяжелый след в их душах. Каждый думал о своем. Нарлинга угнетали безысходность и осознание того, что силы Мрака тесно переплетены с его судьбой. Гном, в отличие от юноши, и без ходячей деревяшки, которая назвалась Лесничим, знал, что его жизненный путь так или иначе будет пересекаться с отребьем Мрака, как это уже не раз бывало. И встречи эти будут оканчиваться смертью очередных приспешников Таллара или других богов Черного Трона. Однако сам лес его угнетал, и поэтому сейчас, стараясь забыть все лишнее, гном жаждал одного – быстрее выбраться из леса на нормальную, созданную руками смертных дорогу. Каменные стены городов хоть и не были подземельями, вырубленными в толще скалы, но все же казались сыну подгорного народа куда более приятными, нежели леса.
Идущая вслед за гномом Элейн тоже шла понурив голову, но это была лишь тоска по оставляемому лесу. Шагающий следом Экраим был мрачен. На лбу залегли глубокие морщины, брови сдвинулись на переносице. Он все никак не мог прогнать из своей головы воспоминания о последнем сне.
Тем временем тучи вновь заполонили все небо, обещая принести холодный осенний дождь. И уже только само это свидетельствовало о том, что путники совсем близко подошли к границе леса. И действительно, без всяких приключений миновав Тропой Лесничего непролазные заросли, спутники неожиданно вышли из Сияющего леса, очутившись на большом городском кладбище, раскинувшемся на самой его границе. Из земли топорщились каменные надгробия, увенчанные символами Денмиса, Увара и других богов Белого Трона, призванные схоронить тела в могилах, не допустив их восстания и проникновения в них зла.
– Ну наконец-то! – воскликнул обрадованный гном, счастливый уже только оттого, что выбрался из лесной чащобы.
Ярко светило заходящее Око Увара, и тяжелый свет его казался гневным предупреждением слугам Черного Трона о том, что вскоре кара неминуемо настигнет всех приспешников Мрака. Могучая скала возвышалась перед друзьями – суровая и непоколебимая на фоне темнеющего неба. Монолит скалы служил стенами города, выдолбленного из его склона и сросшегося с ним в единое целое. Башни, крыши высоких домов, купола храмов и обелиски вздымались ввысь, стремясь подняться еще поближе к богам.
– Где мы? – ахнула Элейн, потрясенная мрачной тяжеловесной красотой города.
– Это Сомбер-Наг, девочка, – ухмыльнулся Регнар. – На этой скале высится один из самых необычных городов, который возвели мои славные предки еще во времена величия Пламенного королевства. В те далекие времена король Дионии отдал часть земель своего королевства за то, что гномы построили ему этот город на нерушимой скале. И гномы выполнили его заказ.
– Знаменитый город Милн, – подтвердил Гефорг, зачарованный огромным черным городом не меньше девушки.
– Необычный, – согласилась Элейн, зябко передергивая плечами. – Только слишком большой и слишком мрачный. Лучше бы люди сами построили, не прося об этом гномов. Более мрачного строения я в жизни не видела.
– А много ли ты видела, девочка, кроме твоего родного Ливинкрона? – отозвался Регнар, задетый замечанием девушки и считающий творение своих предков одним из красивейших достижений градостроительства. – Если Милн на Сомбер-Наге для тебя мрачен, то тебе стоит посмотреть на храм Рамита или Таллара для сравнения.
– Нет уж, спасибо, – возразила Элейн, морща носик, и шепотом, чтобы горделивый гном не услышал, добавила Гефоргу: – Такое впечатление, что у тех, кто строил этот город, случилось массовое самоубийство любимых родственников.
– Люди не могли построить здесь город своими силами. В давние времена, еще до года Огненных Слез, на этой земле вообще жили эльфы, – рассказал Гефорг то, что знал об истории Милна. – Катастрофы, разразившиеся в тот год повсюду, затронули и Сомбер-Наг. На этой скале в те дни стоял один из древних эльфийских городов. И в год Огненных Слез этот город был уничтожен, а эльфы просто покинули его останки и ушли из этих земель.
– Я же слышал, что гномы взялись восстанавливать Сомбер-Наг еще и потому, что в недрах этой горы надеялись найти сокровища эльфов, – сказал Экраим, вдруг вспомнивший полупьяный рассказ одного из своих давних товарищей. – Правда, источник этих слухов таков, что я не стал бы ему особо доверять.
– Чтобы гномы мародерствовали на могилах этих тощих предателей?! – вскричал побагровевший от гнева Регнар. – Ты правильно считаешь, что таким слухам не стоит доверять. Поверь, южанин, ни один гном не спустился ниже фундаментов основных новых построек. Кто, интересно, мог рассказать такую глупую байку?
Экраим взглянул Регнару в глаза и примирительно улыбнулся. Регнар совершенно не был похож на гнома Дварна, когда-то бывшего боевым товарищем эль Нарима. Более вспыльчивый и более отважный, чем Дварн, Регнар нравился наемнику с каждым днем все больше и больше. Теперь он отлично понимал, почему Мраморная Стена подружился с Вердисом, – его характер лидера, который, невзирая на мнение спутников, ведет их к той цели, которую считает единственно верной, не мог не понравиться Нарлингу-старшему. А вот Гефорга южанин до сих пор не мог полностью понять. Его отец был лидером и отважным воином. Гефорг, в отличие от отца, всеми силами пытался уйти от любого конфликта, считая, что лучшая война – та, которой удалось избежать.
– Сказал мне это очень давно мой давний друг Дварн Кулак Грома, – пояснил наемник Регнару. – Он родом из королевства Железного Камня. Но он так же, как и ты, сказал, что гномы не разрывали могил. Однако и найденные под развалинами домов драгоценности не вернули эльфам, а забрали себе, как трофеи.
– Ха! – воскликнул Регнар, возбужденно хлопнув руками. – Гномы занимались разгребанием завалов, а не разрыванием могил. И уж коли среди мусора попадалась какая-нибудь безделушка, то почему бы ее и не оставить себе на память?
За разговором путники миновали кладбище и, обогнув Сомбер-Наг с запада, вступили на виадук, по которому неспешно двигалось несколько груженных товарами телег. Свет Ока Увара поблескивал на шлемах и остриях копий стражников, патрулирующих бастионы стен Милна. Солнце еще не зашло за горизонт, и времени до закрытия ворот было достаточно, чтобы не особо торопиться.
