Брайан Макклеллан - Кровавый завет
Тамас посмотрел ему вслед.
– Замечательный человек, – пробормотал фельдмаршал. – Даже если он сумасшедший.
Ниле не нравилась еда, которую готовил Михали.
Она начинала разрушать решимость девушки. Нила чувствовала, что с каждым днем ее ненависть слабеет. С каждым днем она все с меньшим рвением изучала привычки фельдмаршала Тамаса и уже не так тщательно выискивала возможность прервать его кровавые дела. Она и сама не могла бы объяснить, как догадалась, что во всем виновата еда.
Нила пыталась покупать хлеб в Мучном квартале. Но там он оказался не таким вкусным, как тот, что Михали раздавал бесплатно на площади Выбора.
Больше она ждать не могла. Сегодня вечером все нужно закончить. Олем будет на дежурстве, но тут уж ничего не поделаешь. Он нравился Ниле, в самом деле нравился. В последние несколько дней он относился к ней добрей, чем любой из тех, кого Нила встречала, когда служила в доме герцога Элдаминса. Но Тамаса необходимо остановить.
Когда все легли спать, Нила первым делом взялась за мундиры младших офицеров. Она работала в обычном порядке: стирала, кипятила, гладила, а потом разносила по комнатам. Одежду фельдмаршала Нила всегда оставляла напоследок, уделяя ей особое внимание.
В коридоре возле кабинета фельдмаршала стояли четыре охранника. Теперь они уже узнавали ее. Нила тоже знала некоторых из них по имени. Охранникам было известно, что за ней ухаживает Олем, поэтому никто не пялился на нее, не отпускал неприличных замечаний. Они молча позволили Ниле пройти, но ее беспокоило, что Олема с ними не было. Что, если он в кабинете?
В комнате фельдмаршала было темно, только свет луны сочился с балкона. Она пробиралась вперед по памяти и на ощупь. Убедившись, что Олема внутри нет, Нила подошла к постели фельдмаршала. Он тихо похрапывал, лежа на спине на своей раскладушке. Нила достала спрятанный в рукаве кинжал и остановилась перед ним.
Лоб и щеки фельдмаршала были покрыты по́том. Он пробормотал что-то и шевельнулся.
Она подняла нож.
– Эрика! – вздрогнул во сне Тамас.
Нила замерла. Он снова откинулся на спину, по-прежнему погруженный в сон. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоить дрожь в руках.
– Нила, – прошептал кто-то.
Она зажмурилась. Дверь в кабинет чуть приоткрылась.
– Нила, – снова прошептал тот же голос.
Это был Олем.
Она спрятала нож обратно в рукав и забрала мундир фельдмаршала, висевший на спинке кресла. Затем проскользнула в дверь. Она просто узнает, что хотел Олем, и избавится от него. Затем выстирает одежду и принесет ее назад. Со второй попытки она выполнит задуманное.
Олем ждал ее в коридоре. Другие охранники делали вид, что не заметили, как он взял ее за руку и поцеловал в щеку. Его губы были теплыми.
– Я боялся, что пропустил тебя, – сказал он, шагая рядом с ней по коридору.
– Нет. – Она постаралась приветливо улыбнуться.
– Вот и хорошо. – Он снова взял ее за руки. – У меня мало свободного времени. Из-за моей способности и разных других причин приходится работать сверхурочно.
– Конечно. – Она помолчала немного и добавила: – Тебе нужно оставлять больше времени для себя.
– Я бы очень этого хотел. Но только для того, чтобы быть с тобой.
Этого никак не могло случиться.
– Ты уверен?
– В чем?
– В том, что хочешь быть со мной? – Она остановилась и убрала руку из его ладони. – Олем, почему ты ходишь за мной? Я не такая уж хорошая пара для тебя. У меня нет ни семьи, ни связей. И ты не пытаешься заставить меня. Я не понимаю, что тебе нужно.
Уголки его рта приподнялись в улыбке.
– Когда придет время, мне не нужно будет заставлять тебя.
Нила шлепнула его по плечу, ее щеки невольно залились краской.
– Идем со мной, – рассмеялся Олем. – Хочу кое-что тебе показать.
Он взял ее за руку и повел по коридору.
– Знаешь, я часто думал о тебе, с тех пор как ты ушла из особняка Элдаминса.
– Ты думал обо мне?
– Да, особенно после того, как мы не смогли отыскать сына герцога.
Нила споткнулась и наверняка упала бы, если бы Олем не держал ее за руку. Ее сердце лихорадочно забилось.
– Затем я видел тебя на баррикадах, – продолжал Олем. – Я не мог подойти к тебе. Нельзя было оставить фельдмаршала одного в этом хаосе. Но я попросил парней, чтобы они не причинили тебе вреда, когда забирали мальчика.
Нила почувствовала, что вся дрожит. Олем знал. Он все это время знал, что она была мятежницей. Почему же тогда он так долго скрывал? Почему не отправил ее на плаху вместо того, чтобы прогуливаться с ней по дворцу?
Олем остановился возле двери в самом конце коридора, которую охранял солдат. Часовой отсалютовал ему, и Олем в ответ поднес пальцы ко лбу. Солдат открыл им дверь.
Вот и все, подумала Нила. Сейчас ее схватят и запрут в этой комнате до следующих массовых казней. Или отправят прямо в Вороненую башню? У нее все еще был с собой нож. Она могла бы напасть на Олема… но он наверняка ожидает этого. Лучше подождать, пока он не уйдет и его место не займет другой охранник.
Внутри было темно, только на столе у окна горела лампа. Комната совсем не походила на тюремную камеру. Там стояли кровать, письменный стол и диван. Пожилая женщина в скромной одежде дремала в кресле рядом с кроватью.
– Заходи, – тихо сказал Олем.
Она вошла в комнату. Олем взял лампу со стола. Что-то лежало рядом с ней. Деревянная игрушечная лошадка. Нила опустилась на колени рядом с кроватью. Закутавшись в одеяло по самый подбородок, в ней крепко спал мальчик. Она сразу узнала его.
Жакоб выглядел окрепшим. Щеки округлились, волосы коротко подстрижены и перекрашены. В уголках рта играла улыбка.
– Тамас вовсе не такой бессердечный человек, как многие думают, – произнес Олем. – Он не станет убивать невинного ребенка. В День выбора он не послал на гильотину никого моложе семнадцати лет. Он распустил слух, будто все дети дворян были задушены, чтобы объяснить их исчезновение.
– Что с ними сделают? – Нила провела пальцами по лбу Жакоба. – Что будет с ним?
– Их вышлют из города. Некоторых отправят в Нови или Росвел. Другие будут жить в деревне.
– Я могу поговорить с ним, когда он проснется?
– Нет. Он не должен видеть никого из своей прежней жизни. Не должен вырасти с мыслью, что он какой-то особенный. Он будет жить в деревне нелегкой, но простой и безопасной жизнью. Когда-нибудь он сможет жениться на прачке. Но никогда не станет королем.
Нила еще несколько минут простояла на коленях у кровати Жакоба, а потом Олем увел ее. Лампу поставили обратно на стол, охранник запер дверь. Нила завернула за угол, прижимая к груди мундир фельдмаршала.
Олем остановился рядом с ней. Заложив руки за спину, с серьезным выражением лица.
– Ты должна ненавидеть нас, – сказал он. – За то, что мы разрушили твой мир. Мне очень жаль. Но Тамас… все мы… хотим сделать так, чтобы простой человек когда-нибудь зажил счастливо. Чтобы мы больше не были рабами.
– Мне кажется, я была тогда счастлива, – призналась Нила.
– Лучший вид рабства, – заметил Олем. – Но все равно рабство. – Он помолчал немного. – Я пойму, если ты захочешь быть как можно дальше от фельдмаршала. Наверное, тебе трудно здесь оставаться, зная, что он сделал с людьми, у которых ты когда-то служила. Он будет разъярен. Он говорит, что в первый раз встретил прачку, которая умеет правильно крахмалить его воротники, с тех пор как воевал в Гурле.
– А ты? – спросила Нила.
Олем зажег спичку, прикурил сигарету и глубоко затянулся.
– Тебе не может понравиться, что кто-то знает твою тайну. Фельдмаршал простил роялистов, но в армии им по-прежнему не доверяют. Я никому ничего не скажу. И я оставлю тебя в покое.
Нила всматривалась в лицо Олема, ища хоть какой-нибудь признак неискренности. Но не могла найти. Она не сомневалась, что, если попросит, он никогда не заговорит с ней снова. Олем покатал сигарету во рту, глубоко затянулся, затем выдохнул и отвел глаза, давая ей время подумать.
– Ты уверен, что не был благородным человеком в другой жизни? – спросила она.
– Абсолютно. – Олем повернулся.
Его лицо по-прежнему было непривычно серьезно.
Нила пыталась убедить себя, что ничего не изменилось. Тамас оставался все тем же чудовищем, и, пока он жив, Адро находится в страшной опасности. Но Олем показал, что Тамас способен быть человечным. Способен на сострадание. Теперь Нила не сможет хладнокровно убить его, зная, что в Тамасе еще осталось нечто человеческое.
Она ненавидела Олема за это.
– Думаю, нам лучше не встречаться больше. – Она спрятала руки за спиной, чтобы Олем не заметил, как они дрожат.
Олем замер и опустил глаза. Его плечи поникли. Он тут же выпрямился, но Нила видела, как огорчили его эти слова.
