Фабрис Колен - КОЛЕН Ф. По вашему желанию. Возмездие
Арестанты начали собираться вокруг распластавшегося на земле бойца.
— Встать! — заорал охранник.
Чувствовалось, что он растерялся. Я слез со спины Горация и подошел к неподвижному телу. Никто не попытался меня остановить, даже тюремщики. Когда лежащего перевернули на спину, то увидели, что весь лоб у него в крови. Он не дышал. Я приложил ухо к сердцу пострадавшего арестанта: тишина.
— Он мертв.
— Мертв?
Удивленный шепоток пробежал по нашей маленькой группе.
— Что ты такое несешь? — возмутился охранник, расталкивая собравшихся.
— Посмотрите сами, — предложили ему.
Тюремщик, огромный огр с натренированной походкой, склонился над телом и тяжело вздохнул. У него на поясе висел нож.
Я бросил взгляд в сторону Горация.
Внутри меня заработал какой-то новый механизм.
Нечто неудержимое.
Гораций проследил за моим взглядом и в свою очередь тоже заметил нож.
— Хорошая погода для этого времени года, — сказал я.
— Но в воздухе еще чувствуется прохлада, — ответил голос у меня за спиной.
А мы не одиноки…
Одним прыжком я подскочил к охраннику, выхватил из-за его пояса нож и направил оружие прямо ему в горло. Тот даже не успел сообразить, что происходит. Еще мгновение, и клинок уперся в трахею тюремщика. Несмотря на то что его шея заплыла жиром, я чувствовал, как под лезвием пульсирует вена, и был уверен, что огр все прекрасно понимает.
— Не двигаться! — раздался мой нервный вопль в адрес других охранников, как на площадке, так и на башнях. — Гораций, следи, чтобы остальные заключенные вели себя благоразумно и обыщи нашу добычу.
Огр быстренько обхлопал карманы охранника и вытащил оттуда пару ключей.
— Да понимаешь ли ты, что делаешь? — прорычал один из тюремщиков, приближаясь к нам с поднятой дубиной.
— Смерть вернулась, болван. Еще одно движение, и я прирежу твоего дружка.
Тот испуганно застыл на месте.
— Делайте то, что он говорит, — простонал мой пленник.
— Именно. Хорошо, эти ключи, — сказал я, делая знак в сторону Горация, — что они открывают?
Охранник опустил свою дубину и пожал плечами:
— Откуда мне знать?
— Сядь, — приказал я своему пленнику.
Он подчинился. Мне пришлось продолжать держаться у него за спиной, не снимая ножа с горла.
— А почему это ты ничего не знаешь?
— Это не мои ключи, — ответил охранник. — Это его.
— Скажите, — послышался голос из кучки арестантов, — вы принадлежите к Федерации? Правда?
— Теперь уже поздно выяснять это.
— Вы тот, кто встречался с Великим Кукловодом, да?
Ситуация выскальзывала из моих рук. Я усилил давление клинка и произнес, стараясь, чтобы по голосу не было заметно охватившего меня волнения:
— Хорошо… э-э-э-э… хорошо. Мы все вместе спокойно идем к выходу и…
— Я и так очень спокоен, — встрял огр.
— Патрон, это и есть наш план? — спросил Гораций.
— Ну да, я вас видел вчера вечером. Вы были ежиком, — настаивал кто-то из заключенных.
— Да нет же, дурак. Ежиком был я.
— МОЛЧАТЬ! — Крик души…
Все, похоже, вспомнили о моем существовании. Это, в конце концов, становилось невыносимым.
— Ну ладно, — сказал я, — мы все сейчас идем к выходу. И при любом подозрительном жесте мне придется перерезать горло этой жирной свинье.
— Жирной чего?
— Он блефует! — закричал охранник с башни. — Смерть — ничто. Смотрите!
Мы подняли головы. Тот, кто произнес эти слова, был эльфом. В данный момент он уже перешагнул через ограду, за которой находился, и приготовился прыгать.
— На вашем месте я бы не стал делать этого. — Мое предупреждение, похоже, не возымело результата.
— Может быть, — согласился эльф, продолжая готовиться к прыжку. — Только вот ты не на моем месте.
Раскинув руки, он шагнул в пустоту.
— Датан Смелго-о-о-о-о-т! — проорал охранник.
Он шмякнулся о землю. Легкая судорога пробежала по его телу, и на этом все кончилось.
Стоящие рядом со мной заключенные медленно начали аплодировать.
Хлоп, хлоп, хлоп.
— Еще добровольцы есть? — спросил я.
— Ради Святой крови Трех Матерей, — взмолился огр, к горлу которого все еще был приставлен нож. — Делайте то, что он вам говорит. Вы что, не видите, что это маг?
Еще одна неплохая идея.
— Вот именно, разве не видно, что я маг?
— Джон Винсент Мун!
Все повернули головы в сторону, откуда быстро приближался звук торопливых шагов.
— Джон Винсент Мун, на выход!
— Что?
Огр-тюремщик, воспользовавшись моментом, нанес мне локтем отменный удар в челюсть, и я покатился по снегу. Гораций набросился на него, и они сцепились в схватке. В моей руке оставался бесполезный теперь нож.
На яркий свет вышел директор тюрьмы. Это был человечек маленького роста с седой бородой и цилиндром.
— Кто из вас Джон Мун?
Я встал, не выпуская ножа.
Директор смотрел на потасовку вытаращенными глазами.
— Но что здесь происходит?
— Ну… — начал я и бросил нож на землю.
Вот и началось. У меня опять отобрали владение ситуацией.
Не спеша поднялся Гораций. Встал на ноги и оглушенный охранник. Остальные заключенные образовали вокруг него могучую кучку.
— Гус Рубблин из службы Ее Величества.
— И что дальше?
— Он хочет вас видеть. На выходе. Вы что, глухой?
Гус Рубблин, подумал я. Опять у них какая-нибудь гадость случилась?
— Но что здесь такое происходит? — спросил директор, приближаясь к нам. — Вы все еще продолжаете драться?
Постепенно к нам начали приближаться остальные тюремщики, держа наготове свои дубинки. Заключенные медленно разошлись. Мы с Горацием остались в одиночестве.
— Хорошая погода для этого времени года, — сказал я.
— Вы так считаете? — ответил директор и сильно пнул ногой безжизненное тело огра. — Ну ладно, а этот? Что он тут делает? И почему не в форме?
— Это Дублдей, мсье.
— Дублдей?
— Охранник.
— А-а-а.
— Не шевелиться! — выкрикнул другой охранник и храбро зашел мне за спину. — Мсье, этот человек пытался поднять бунт и…
— Оставьте, — покачал головой директор, — он должен идти на выход. Впрочем, подождите: вы будете настолько добры, что проводите его туда.
— Но, мсье директор…
— А-а-а, еще и этот? — воскликнул маленький человечек с седой бородой и указал на распластавшегося на земле эльфа: — А он что тут делает?
Я закрыл глаза. У меня появилось такое ощущение, что мне выпало быть пешкой на шахматной доске, пешкой, которой суждено проиграть. Хоп! — и Джон Мун в тюрьме. А потом вот решили, что его лучше выпустить. Или, впрочем, может быть, просто захотели запутать все так, чтобы никто ничего не мог понять. А что вы, ребята, думаете по этому поводу?
