Malice Crash - Мэлис Крэш и орден Феникс
Ребята на него в обиде не были. К счастью для вдохновителя и автора грандиозной свиньи, подложенной «Вратам», день, отмеченный выдающимся хулиганством, выбрала для возвращения директриса. Собственно, поэтому преподы спохватились далеко не сразу.
Пока административный корпус трясло и корежило, всех вернувшихся погнали на тренировки. За исключением тех, кто рванул на последнюю репетицию, не выгонять же народ, уже расписавший зал по минутам, из оного зала... Под шумок манкировали приказом еще процентов двадцать народа – потом они спокойно отбрехались, что не смогли вернуться и все такое... Естественно, отсутствия Лары никто не заметил.
Подарок у меня никто не забирал. Правда, использовать его я не стала – диск сунула к дискам, кристалл положила в алтарный шкаф – не знаю, почему, но мне показалось, что там ему самое место, а на интуицию я всегда полагалась, особенно в таких малозначащих вопросах.
Перли никто не согнал с места. Да и сестренку ее не отправили в заслуженное ей место – директриса побила свой рекорд в плевании на расстояние, но репрессий устраивать не стала. Конечно, личные дела у преподов, замешанных в вопросе, чище не стали, но там и раньше было черным-черно на каждой странице. У каждого...
День Феникс, день моего двенадцатилетия... Есть реальности, где возраст считают именно дюжинами лет, но этот обычай среди демонов никогда не приживался. У нас другие приколы – делать вид, что не считаешь годы после первого миллиона, например... А двенадцать лет мне исполняется завтра, и вряд ли этот день превратится в мой праздник. Ангмарская хочет, чтобы я сидела в первом ряду, когда она будет играть – будто без моего присутствия Сулмор не вручат то, что она вполне заслужила. Золотые символические изображения нас скоро из комнаты выживут, или придется шкаф в стене делать, как Рейзо. С подсветкой...
Когда-то мы не делали большой чести наградам. А может, это просто я так помню... Нет ничего странного в том, чтобы уважать овеществленную память о своем достижении, это только мне непонятно – мне все достается или легко, или ценой, о которой не хочется помнить.
–Мэлис, задумалась? – ага, задумалась, и вообще потерялась в мыслях, потому что я здесь присутствую в качестве символа. И значок оперативного руководителя на любой тряпке вполне мог бы меня заменить. Лучше народ уже не выступит, даже если их еще пару месяцев муштровать.
–Нет, Энвин, все в порядке, – меня рисковал спрашивать прямо только единоверец – на тренировках по иллюзиям он, как и прочие представители от младших и средних курсов, попал под мое руководство. – А ты чего такой смурной?
–Ри опять куда-то рванул, – Энвин порадовался возможности отдыха и, подлетев, уселся на ветку рядом со мной, благо место было. Тренировались мы на природе, в пределах видимости от корпусов. Недавно прошел дождь, река все еще была мутной, а на песке пытались высохнуть под ярким солнцем лужи. Их обсела всякая крылатая нечисть, в основном кусачая, хотя были в этой водопьющей стае и мелкие белые бабочки.
–Защиту обновите, если не хотите с комарами учиться! – крикнула я народу. Берег отреагировал синхронными вспышками силы. Моя ветка располагалась очень удобно – над небольшим обрывом, под углом к линии берега – я видела всех порученных мне демонов.
Препода на месте не было. Кошмарник опять что-то мутил с Эльмасом – драконенок говорил, что у них вроде что-то получается. Я в этот конфликт не вмешивалась даже с целью выяснить истину. Есть вещи, которые остаются на фоне и просто перестают интересовать.
–Причем на сей раз без жены, – единоверец продолжал болтать. – Представляешь?
–Может, просто решил друзей навестить? – что-то колыхнулось во мне, но во внятное предчувствие не оформилось. – Он когда у вас пропал, сегодня?
–Вчера вечером. И сказал, что в песочницу собирается, – Энвин сплюнул в воду. – А говорил, что не намеревается туда возвращаться...
–Я же говорю – друзей навещает, – колыхание улеглось. – Это во «Врата» никто не любит возвращаться...
А Лост вот возвращался... Нет, Марр Лиетта отвязался от этой реальности, и мне незачем быть его последней ниточкой. Я не хочу. Интересно, узнавал ли о нем что-то Ник Лара? Наверное, сидел, копался в данных, а потребовалось рассказывать совсем о другом... Вовсе не о том, что творит истинный моей милостью...
В голове щелкнуло. Громко – возможно, Энвин смог бы услышать... А может, это был лишь глюк.
–У него ведь там остались друзья, – во всяком случае, одна команда точно. – «Кошмары»... Кажется, они его не предавали.
–Да, не предавали, – Энвин сломал одну из тонких веток и принялся обрывать листья один за другим... Листья были узкими, на мутной воде они казались рядами зеленых глаз – прищуренных, хитрых глаз... Ива, на которой мы сидели, была не серебряной, а самой разобычной. И хорошо. – Просто у всех предел есть... Может, ты и права. Погуляют, вернется...
–Радоваться надо, – я покосилась на народ. Народ откровенно развлекался. Но в пределах, так сказать. Одна половина пугала вторую, до победы – потом будущие чемпионы «Врат» менялись местами. К слову говоря, Стере я в куче что-то не видела – сбежала, что ли? – Или ты передумал насчет племянника?
–Контер знает, – желтая ветка с последним листком на кончике, похожая на муляж змеи, приводнилась и отправилась по течению. – С одной стороны, я против. С другой – тогда брат не станет носиться где попало. Будем жить все вместе, в нашем городе...
–Тебе его еще не мало? – спросила я.
–Города? Нет... Вот реальности было бы много, – я поняла, на что намекает единоверец, и лишь хмыкнула.
–Я там не живу. Она мне просто принадлежит. Хочешь съездить туда на каникулах? Попробуй, уговори...
–Мэл, у нас мировоззрение начало расходиться, – да, строго говоря, Энвин мне уже не в полной мере единоверец... Лишь формально.
–И давно, – констатировала факт я. – Но у нас и должна быть разная синтегия. Нельзя всю жизнь жить по одной схеме, время идет и все меняется...
–И ты меняешься, – вздохнул Энвин. – По двум третям если смотреть – то...
–Темная боль[ 58 ], – только в жизни я почти не пользуюсь этой схемой. Очень давно не пользуюсь... Недостаточно давно, чтобы разучиться считать, впрочем. Хоть я и творю добро, но сожалею о верных поступках сильнее, чем о явных ошибках. Шрамы на моем сердце побаливают время от времени... Я не проливала крови и не пачкала рук – хотя насчет последнего уверена не до конца, да и мой способ убийства ничем не лучше прочих... Или ничем не хуже.
–А не светлая? – если подумать... Нет, не стоит льстить себе. Другие от меня страдают сильнее – это, между прочим, состояние неизменное. С чем ничего не поделаешь – и стараться нет смысла. Можно даже не замечать. Будет легче.
