Дмитрий Щербинин - Пронзающие небо
– Э, нет! Меня этим уже не проймёшь! – с горечью воскликнул он. – За сегодняшнюю ночь столько я навидался, что иному и за сто и за тысячу жизней увидеть не приведётся!.. Э–эх, бросил бы всё! Уплыл бы! Да куда плыть?! Страшно! Ведь догонят непременно! Ведь их же царствие, их ночь! А я жить хочу… Э–эх, знать бы, что делать!.. Вот ты – что ты всё носишься?! Ну вот скажи, что мне делать?! Не знаешь?!..
А Алёша уже не носился – он осознал, что перед ним Ярослав, хоть и в таком, необычном виде. Он замер перед ним, и стал говорить:
– Ну вот, надо же – встретились!.. Чего не ожидал, того не ожидал! Как же ты здесь оказался?.. А впрочем – не важно, да и не время сейчас рассказывать. Ярослав, мы немедленно каким–то образом должны придумать способ, как Оле помочь…
Ярослав мог видеть лишь расплывчатое пятно, вместо своего друга, и также – и голос слышался ему каким–то разбитым, невнятным, он, не осознавая, что перед ним его друг, отмахнулся и выкрикнул:
– Ну всё, довольно, довольно! Убирайся на этот свой праздник! Мне твои бредни слушать некогда! Я уж сегодня столько бредней наслышался, что…
Ярослав даже и не договорил – так его уже воротило от всех этих чудищ, призраков и прочей нечисти – он что было сил (а силы были исполинские) – несколько раз оттолкнулся от дна; железный шест от этих толчков трещал, гнулся, грозил сломаться, словно был ветхой деревяшкой – теперь лодка плыла с такой скоростью, что при случайном столкновении с одной из свисающих полуживых колонн, непременно разлетелась бы в щепы. Мальчик–богатырь жаждал избавиться от этого назойливого призрака, но он не отставал, плыл рядом с ним в кровяном воздухе, и всё говорил и говорил, всё громче и громче:
– Да что ты кричишь такое? – пытаясь разобраться в размазанных звуках, нетерпеливо вскрикнул Ярослав. – Что?!.. Алёша?!.. Ты – Алёша?!.. Да не в жизнь не поверю!..
Однако ж он всё–таки был заинтересован, и больше уже не отталкивался – лодка, впрочем, по прежнему неслась по инерции. Он повернулся к этой, из всех сил жестикулирующей ему тени, и вот пробормотал:
– …А никак и взаправду – Алёша. Так что ж ты призраком то стал? Неужто погиб?..
Теперь колдовство этой ночи ещё глубже проникло в мальчика, и он, наловчившись, вполне отчётливо смог разобрать ответ призрачного Алёши:
– Пока ещё – нет! Пока ещё живой – сплю! Тело моё наверху, в избушке от Бабы–Яги! Понимаешь – там чудища собираются, съесть нас хотят, а она их рассказом отвлекает!..
– Так это про вас, стало быть говорили! Да–да, ещё когда только всё началось они визжали, что будут к праздничному столу поданы некие Алёша и Оля! Так это про вас, стало быть?!.. А я их перевожу!.. Да что ж это я?!.. Проклятья, смерти испугался?!.. Ну уж нет! Больше не одного не перевезу…
– Что ты говоришь Алёша?! Громче! Громче!.. Ничего не слышно!..
Алёша итак кричал из всех сил, а Ярослав перестал его разбирать потому только, что они приближались к берегу Подземного Царства, на котором толпилась, толкалась, дралась, спорила над тем, кому забраться в лодку первым, довольно значимая толпа чудищ.
Тогда Алёша прильнул к самому Ярославову уху, и что было сил закричал:
– И не надо – конечно не перевози их больше!.. Ярослав, я вот что придумал – раз уж тебе дана такая сила великая – ты греби обратно к берегу живых, подымайся по лестнице и… на дворе постарайся их разметать, а потом хватай избу Яги за ноги да встряхни хорошенько – Да – тряси её, что есть сил! По крайней мере будет переполох, и у нас появится возможность вырваться, ускользнуть незамеченными!.. Понял?!
– Да, да – понял! – возбуждённо, жаждя как и всякий мальчишка приключений, выкрикивал в ответ Ярослав. – Только ты то как? Со мною будешь возвращаться?!
– Нет – от меня там никакой пользы не будет! Я ж призрак! Нет – я на этом берегу останусь – быть может, что–нибудь придумаю… Всё равно ведь проснусь, когда ты избу трясти начнёшь…
В это время лодка уже ударилась о берег, и чудища, нанося друг другу беспорядочные удары, бросились к ней – богатырь–Ярослав выхватил шест, и ударил им первого – брызжущее крупными искрами сцепление трещащих, каменных искр – этот уродливый ком затрещал ещё сильнее, щупальца его разметались в разные стороны, и ими он сбил довольно значимую часть толпы. Ярослав, позабыв о том, что смерть могла прихватить его в любое мгновенье, испытывал настоящий восторг – воображал себя одним из легендарных героев, кричал:
– То–то же, порождения мрака! Вот здесь и оставайтесь! А нас вам не одолеть!..
Он оттолкнулся раз, другой, третий – лодка подняла тёмные, кровавые волны, в одно мгновенье стрелою растворилась в зловещем мареве. Ну а Алёша остался на берегу Подземного Царства – он в общем–то не знал, зачем он это сделал, и какая от него может быть польза просто– он стоял против этого безобразного, воющего скопища, и выжидал, что будет дальше. А чудища больше не дрались, не переругивались между собою, они были поражены, и наконец общее их мнение сложилось в один оглушительный, раскалёнными шипами пронзивший воздух выкрик:
– З–А–Г–О–В–О–Р!!!
И тут же собрались лететь вслед за лодкой некие чёрные птицы, с полуметровыми кровососущими жалами – кое–кто кричал:
– Но это же против правил! Вы же знаете – только на лодке можно…
Но эти немногочисленные голоса были подавлены:
– Сейчас исключительный случай! Это же ЗАГОВОР!!!.. Да, да – теперь мы поняли – это и не Перевозчик был, а человек! Некий чародей принял облик Перевозчика и пробрался на наш праздник! Представляете, чем это грозит?! В погоню! Растерзать негодяя!..
Кровососущие птицы взмахнули смрадными крыльями, но тут, на перерез им, метнулся Алёша – до этого его не замечали, представлялся он какой–то ничтожной тенью, из низших; теперь же увидели они столь сильное, столь чуждое им чувство, которое пылало в его глубинах – оно пылало всегда, как Солнце пылает за тучами, но вот теперь, в этот решительный момент тучи разошлись, и всё залилось этим Святым, Сильным Чувством Любви – чудища завизжали, закрывали глазищи, отворачивались, падали, в камни вжимались, и всё визжал, метался в кровавом воздухе их неустанный вопль: «ЗАГОВОР!!!» – вопль был настолько силён, что стены пещеры задрожали, прорезались трещинами, кровавые воды вскипели, и, дрожа и изгибаясь, стали складываться в тысячи тянущихся, молящих рук, лиц – все эти образы в каждое мгновенье разрывались, лопались, и тут же складывались вновь, вновь стенали, молили о чём–то, им самим не ясным. Те кровососные птицы, которые намеревались преследовать Ярослава, теперь с огромной скоростью метнулись в стены – ударились с такой силой, что сверху посыпались глыбы, придавили и их, и ещё нескольких чудищ…
