Вера Школьникова - Стрела на излете
Он переоценил свои щиты - их не хватило, чтобы сдержать даже первую атаку. Второй, третий, четвертый - удары шли один за другим, волна за волною, он с трудом успевал втянуть раскаленный воздух между приступами. Ирэдил ошибся - Мэлин не мечтал о смерти, он вообще ни о чем не мечтал, ни о чем не думал, ничего не помнил. Сил хватало только на дыхание, все остальное утонуло в боли. И в тот самый миг, когда он силился разлепить губы для следующего вдоха, все стихло. Боль ушла, но он не мог пошевелиться, оторвать голову от пола, только дышал тяжело и часто, чувствуя каждую косточку в своем теле.
Эльф стоял на верхнем луче звезды, Золотое сияние вокруг него сверкало еще ярче. "Паук высосал еще одну муху", - вяло подумал Мэлин, по-прежнему ничего не чувствуя. Ни гнева, ни страха, ни ненависти. Разве что разочарование, едва-едва пробивающееся сквозь усталость и безразличие - до чего же глупо все получилось. Далара была права. Далара… он обещал вернуться. Обещал. Вернуться. Но его сейчас убьют. Сиятельный король. Раздавит мошку и пойдет дальше вершить судьбу мира. Он даже не узнает, чем все закончилось. Кто окажется прав, он или Плетельщица. Он обещал вернуться.
Голос Ирэдила заглушил вяло текущие мысли:
- Благодари Творца, что я должен спешить, - эльф протянул к Мэлину руку, охваченную сияющим ореолом. Золотой туман стекал с его пальцев, расплывался облаком и медленно сгущался вокруг распростертого на мраморе мага. И чем гуще становился туман, тем меньше жизни оставалось в Мэлине. Боли не было, только нарастала тошнотворная липкая слабость. Какая честь для "ублюдочного искажения" - он разделит судьбу эльфов, сожранных своим повелителем во имя великой цели! Но он же обещал вернуться!
Мэлин заставил себя вглядеться в туман - тысячи тонких нитей вонзались в его тело, пульсировали при каждом ударе сердца, передавая жизненную силу своему хозяину. Сила - ему нужна сила, любая! Он истинный маг, ему все равно из какого источника пить! Но этом проклятом городе нет силы! Все досталось королю. Королю? Мысль с трудом просачивалась сквозь нарастающую слабость. Как же это оказывается трудно - думать! Вся сила у Ирэдила. Он поглотил все: Лес, Старейших, своих подданных, а сейчас высосет и Мэлина. Но это значит… и побелевшие губы растянула победная улыбка.
Источник. Истинному магу все равно, какая вода утолит его жажду. Король забыл, а может, и не знал, как именно Плетельщица исказила солнечную кровь. Тысячи нитей связывали его с Ирэдилом. Он потянулся, с жадностью припадая к Силе. Эльф вздрогнул и попытался оборвать их связь, но нитей было слишком много, а Мэлин пил так быстро, что король не успевал закрыться. Палач превратился в жертву. Золотое марево тускнело и растворялось на глазах. Эльф пошатнулся, потом упал на колени, опустился на пол, а Мэлин продолжал тянуть из него силу, хотя давно уже восполнил свои потери. Избыток он преобразовывал в чуждую Филесту силу Ареда и скидывал прочь, с наслаждением улавливая стон боли, издаваемый стенами. Город разделял агонию своего короля.
Все закончилось быстро - ему казалось, что прошла целая вечность, но на самом деле хватило нескольких минут, чтобы обратить в нечто Солнечный Клинок. Филест ненадолго пережил Ирэдила - стены рушились беззвучно, по мрамору прошла зыбкая волна, и незыблемые стены рассыпались грудами серой пыли, сливаясь с тем, что осталось от Зачарованного Леса. Мэлин, не шевелясь, стоял в центре тронного зала, а вокруг него осыпались мраморные колонны и падали прахом своды. По колено в пыли он наблюдал, как восстанавливается миропорядок. Пустота заполнялась Силой, дыра стягивалась. Он медленно побрел прочь, нужно было найти лошадь и выполнить обещание.
Ах да, теперь мир без сомнения достанется Ареду, бороться с Тварью некому. Ну и Аред с ним, с этим миром. Мэлину уже было все равно.
Глава восьмая
Ученичество бывшего старшего дознавателя Хейнара при дворе считали забавным курьезом. Ну не смешно ли - ученик на сорок лет старше учителя. Что за толк в подобном ученичестве? Трактаты одинаково собирают пыль на полках что в дворцовой библиотеке, что в храмовой. Если Аммерт и впрямь призвал, читай себе на здоровье, хоть обчитайся, зачем в ученики к сопливому мальчишке напрашиваться? В свое время дворцовые сплетники пришли к выводу, что отец Реймон таким оригинальным способом решил приблизиться к его величеству, и найдя простое и близкое им объяснение, обсуждать новоиспеченного ученика Хранителя перестали. Порадовались только между собой, что и грозным Псам Хейнара ничто человеческое не чуждо.
Но при дворе и вчерашняя новость уже не новость, а уж то, что произошло семь лет назад, и вовсе переходит в область легенд и преданий. Тем более, что глаза Реймон не мозолил, появлялся только на больших приемах, где его присутствие требовалось согласно этикету, но и там в разговоры не пускался, стоял себе тихонько у стеночки, смотрел под ноги. А все остальное время проводил в библиотеке, куда блестящие кавалеры и прекрасные дамы без нужды не заглядывали. А нужда возникала редко, разве что от большой и неразделенной любви переписать парочку сонетов в подарок предмету страсти.
Многие уже и не помнили, откуда взялся этот худой, остроносый человек с непомерно длинными ногами и узловатыми пальцами. Спрашивали старожилов, но те лишь отмахивались: помилуйте, это было так давно, вы лучше послушайте, что случилось вчера на Совете, вы просто не поверите! Реймона это забвение устраивало наилучшим образом, как со стороны придворных, так и со стороны короля. Впрочем, в забывчивость короля дознаватель не верил, только никак не мог решить - Тварь не считает его серьезным противником и поэтому не обращает внимания, или же незаметно не спускает глаз и в подходящий момент нанесет удар. Он был готов к худшему, но последние несколько месяцев в отчаянии думал, что у его проклятого величества есть все основания игнорировать Пса Хейнара.
Он не зря проводил дни и ночи в библиотеке. Трактаты, собранные его орденом в деталях повествовали, как бороться со скверной Ареда, но ни в одном из них не было сказано, что делать с самим Проклятым, или же с Тварью. Ведьмы, колдуны, шаманы, темные маги, аредопоклонники всех мастей - привычное, извечное зло. Для каждой разновидности созданы свои амулеты и заклинания, в подробностях расписаны все тонкости ведения дознания, в законах перечислены казни и наказания.
Но возвращение Ареда знаменовало собой конец времен, и все, что могли посоветовать авторы священных писаний - это молиться искренне о победе Семерых в последней битве, впрочем, и без того неминуемой. Восставший против воли Творца обречен на поражение, а его слуг ожидает раскаленный песок и вечное страдание. Но поскольку Проклятый слишком ослеплен гордыней, чтобы раскаяться, он будет продолжать бессмысленную борьбу, в надежде погубить как можно больше человеческих душ. Посему наилучший способ противостоять Ареду, и в этом сходились все трактаты - сохранять душевную чистоту и противостоять соблазнам. Когда невинная душа попадает в расставленные Проклятым силки, Творец роняет слезу, и слеза эта обращается в алмаз дивной чистоты. Но если человек находит в себе силы не поддаться на обман Ареда, Проклятый бьется в цепях от бессильной злобы и плюется огненной лавой.
