Дэвид Эддингс - Сияющая цитадель
— Итайн весьма искушен в дебатах и диспутах, — заметил Оскайн. — Академики способны часами наслаждаться казуистикой.
— Мы называем это дотошным вниманием к деталям, старина, — поправил брата Итайн. — Колата все-таки министр.
— Теперь уже нет, — сказал Сарабиан.
— Во всяком случае, он был министром. Я бы предложил, чтобы допрос вел Оскайн. Он одного ранга с Колатой, а потому сможет говорить с ним как равный.
— Могу я кое-что предложить? — спросил Стрейджен.
— Разумеется, милорд Стрейджен, — сказал император.
— Теовин лезет вон из кожи, чтобы склонить на свою сторону остальных министров вашего величества. Что если нам вместо закрытого заседания учинить открытое, формальное следствие? Если все министры и их секретари будут присутствовать при допросе Колаты, Теовин лишится возможности укреплять свои позиции.
— Интересная мысль, не правда ли, Элана? — задумчиво протянул Сарабиан.
— Весьма интересная, — согласилась она. — Но в таком случае нам придется немного отложить допрос.
— Вот как?
— Нам нужно будет вначале выпустить атанов. — Она сурово взглянула на Сарабиана. — Так-то, Сарабиан. До сих пор это были лишь рассуждения, но, едва Колата заговорит, да еще перед всем правительством, — ты будешь обречен. Готов ли ты зайти настолько далеко?
Император сделал глубокий вдох.
— Да, Элана, думаю, что готов. — Голос его прозвучал твердо, но очень тихо.
— Тогда отдай приказ. Объяви военное положение. Выпусти атанов.
Сарабиан с усилием сглотнул.
— Атан Энгесса, ты уверен, что твоя идея сработает? — обратился он к огромному воину.
— Она всегда срабатывает, Сарабиан-император, — ответил Энгесса. — Сигнальные костры уже готовы. В одну ночь известие разнесется по всей Империи, и наутро все атаны выйдут из своих гарнизонов.
Сарабиан долго молчал, упершись взглядом в пол. Наконец он поднял глаза.
— Действуй, — коротко сказал он.
Труднее всего оказалось убедить Сарабиана и Элану не посвящать Заласту в суть происходящего.
— Ему незачем об этом знать, — терпеливо объяснял Спархок.
— Разве ты ему не доверяешь? — возразила Элана. — Он уже не раз доказал свою преданность.
— Разумеется, но он, в конце концов, стирик, а этот ваш ход перевернет с ног на голову всю Империю. В провинциях воцарится хаос. Быть может, Заласта захочет предостеречь стирикские общины. Его можно понять, но мы-то не можем рисковать тем, что о наших планах станет известно раньше срока. Единственное, что обеспечит нам успех, — полная внезапность. Стирики, знаете ли, стирикам рознь.
— Выражайся яснее, Спархок, — раздраженно бросил Сарабиан.
— Ваше величество, выражение «стирик-отступник» здесь, в Дарезии, означает то же самое, что и в Эозии. Хочешь не хочешь, а нам придется признать: то, что мы скажем Заласте, станет известно всему Стирикуму. Мы знаем Заласту, но не знаем и не можем знать каждого стирика в Дарезии. В Сарсосе довольно таких, что подпишут договор с преисподней, лишь бы это дало им случай насолить эленийцам.
— Ты заденешь его чувства, — заметила Элана.
— Переживет. У нас только один шанс, так что не будем рисковать, как бы мал ни казался этот риск.
В дверь вежливо постучали, и в комнату, где они беседовали втроем, вошла Миртаи.
— Вернулись Оскайн и тот, другой, — сообщила она.
— Будь добра, атана, проведи их сюда, — сказал Сарабиан.
Лицо вошедшего в комнату министра иностранных дел выражало с трудом подавляемое ликование. На лице Итайна, который следовал за братом, было то же выражение, и Спархок мимолетно поразился тому, насколько они стали похожи.
— Вы точно пара котов, дорвавшихся до сливок, — заметил Сарабиан.
— Мы готовим переворот десятилетия, ваше величество, — отозвался Итайн.
— Столетия, — поправил его Оскайн. — Все улажено, мой император. Мы не уточняли никаких деталей — «общее собрание императорского совета», и ничего более. Итайн подбросил несколько намеков — якобы ваше величество намерены объявить свой день рождения национальным праздником. Именно такими глупостями и знаменит род вашего величества.
— Не вредничай, — пробормотал Сарабиан. Он перенял это типично эленийское выражение за время пребывания в замке Эланы.
— Прошу прощения, ваше величество, — извинился Оскайн. — Мы изобразили все мероприятие как обычное и бессмысленное заседание совета — сплошные формальности и никакой сути.
— Могу я воспользоваться твоим тронным залом, Элана? — спросил Сарабиан.
— Конечно, — улыбнулась она. — Парадные одежды, я полагаю?
— Разумеется. Короны, мантии и все такое прочее. Ты наденешь свое лучшее платье, а я — свое.
— Ваше величество! — воскликнул Оскайн. — Вряд ли можно называть платьем традиционную тамульскую мантию.
— Длинная юбка, Оскайн, есть длинная юбка, как ты ее ни зови. Я бы предпочел камзол и штаны — да еще, принимая во внимание обстоятельства, мою шпагу. Стрейджен совершенно прав. Стоит лишь привыкнуть носить шпагу, и без нее чувствуешь себя неодетым.
— Если уж речь зашла о парадных одеждах, Спархок, — сказала Элана, — вы все можете облачиться в доспехи.
— Отличная мысль, Элана, — одобрил Сарабиан. — Тогда они будут готовы к любой переделке.
Остаток дня они провели, наблюдая за перестановками мебели в тронном зале. Королева Элении, как это с ней случалось часто, ударилась в крайности.
— Флаги, Элана? — не веря своим ушам, переспросил Спархок. — Флаги?
— Нам ведь нужен праздничный вид, Спархок, — ответила она, тряхнув головой. — Да, я знаю, это легкомысленно и даже глуповато, но флаги на стенах и фанфары, которые будут приветствовать прибытие каждого министра, придадут нашему сборищу парадный оттенок. Настолько парадный, чтобы правительственные чиновники не заподозрили, что здесь может произойти что-то серьезное. Мы готовим западню, любимый, а флаги — часть приманки. Детали, Спархок, детали. Хороший заговор состоит сплошь из деталей.
— Ты всем этим наслаждаешься, верно?
— Разумеется. Что, мост поднят? Он кивнул.
— Отлично. Пусть так и остается. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь выскользнул из замка. Завтра мы проведем сюда министров, а потом снова поднимем мост. Мы должны целиком и полностью держать ситуацию в своих руках.
— Слушаюсь, любовь моя.
— Не вздумай смеяться надо мной, Спархок, — предостерегла она.
— Я бы скорее умер.
Уже почти смеркалось, когда Заласта вошел в тронный зал и отвел Спархока в сторону.
— Я должен уехать, принц Спархок, — моляще, почти испуганно говорил он. — Это дело весьма важное и не терпит отлагательств.
