Ольга Вешнева - Огрызки эпох
Мне оставалось совсем немного провести врагов за собой, когда на звериную тропу выскочила Моня.
Я остановился перед ней. Она пригнулась, растопырив руки. Мне трудно было говорить, я тяжело дышал, а она молчала от растерянности. Моня пришла во владения нашей стаи за мной, поскольку невыносимо соскучилась. Она смотрела на меня с тоской и нежностью. В смятении она не слышала сигналов приближающейся опасности, но мой загнанный вид сильно встревожил ее.
— Беги! — выкрикнул я, и мы рванули в разных направлениях.
Я ошибся в предположениях, думая, что любимая вампирша побежит со мной. Она побежала к своей стае. От линии границы след раздвоился. Приговор был подписан.
Думать о худшем я не хотел, да и не мог. Надо было следить за дорогой, чтобы не оступиться о корень или пень, не врезаться в дерево и не провалиться в овраг. На последнем отрезке границы, я ускорил бег, уходя через горы к озеру. Ветер в ушах заглушил остальные звуки. Я надеялся, что преследователи не заметят следов Мони и не найдут ее стаю.
Остановившись на взгорье, я прислушался. За мной гнались три волка. Прочие враги отсеялись по пути.
Замешкавшись в горестном волнении, я близко подпустил волков. Евгений вылетел в прыжке из-за окутанного стелющимся бобовником холма. Он бы опустился мне на спину и придавил к земле, но я повалился на камни раньше его. Перекатившись по широкому валуну, я сунул защищенную овчиной правую руку в его пасть. На рукав я предусмотрительно намотал серебряную цепочку с крестом.
Волк взвизгнул, почувствовав серебро на языке. Он выпустил мою руку и отступил, шевеля белыми усами и фыркая. Я повернулся лицом к его морде, полуприсев, и оскалился.
Раздразненный Евгений зарычал, помахивая пушистым хвостом. Он звонко щелкнул зубами, намекая, что мне не следовало его злить. Я вытащил из кармана серебряную пулю и запустил ее в волка. Пистолета я не взял, клинок колдуна также задействовать не спешил. Убийства врагов в мой план не входили. Евгений увернулся от пули. Не переходя в нападение, он с любопытством уставился на меня голубыми глазами.
Двое его друзей поднялись на скалу, задумав атаковать меня сверху.
Промедление Евгения позволило мне улизнуть от волков и возобновить бегство. Пришлось сменить тесную ловушку ущелья на простор соснового бора. Но скоро я выдохся. В последние напряженные дни я плохо питался, и резерв жизненной силы был ограничен. Волки настигли меня и загнали на высокую сосну.
Я был готов прыгнуть на соседнее дерево, если они превратятся в людей и полезут за мной, но хитрые враги осознали бессмысленность перевоплощения. Они кружили под сосной, посмеиваясь в усы.
— Сколько часов вы намереваетесь там провести, милейший? — издевательски улыбнулся серый волк с черным загривком. — Считаю долгом вас оповестить, заря занимается. Птицы предвещают теплый солнечный день.
— Нам — то спешить некуда, — хмыкнул палевый волк. — Мы и солнышка обождать можем. А вы зажаритесь, ваше благородие, как рябчик на печных углях.
— Что ж вы молчите, мусье стихоплет? — Евгений сел на задние лапы и повел ушами. — Покуда слезать не торопитесь, развлеките поэзией наш лохматый кружок. Не так скучно будет время коротать.
— Кабы вы меня приняли с должным почтением, я, может статься, продекламировал бы вам стихи, — отозвался я. — А вы, господа, меня сорвали с ужина и прогнали через весь лес. Ваше поведение возмутительно.
— Послушай, Евгеша, а не рассказать ли тебе Тихону стишок? Вспоминается, ты увлекался любовной лирикой по юности. Не возобновить ли нам поэтическую дуэль? — предложил палевый волк.
Евгений отмахнулся лапой.
— Напрасно ты стыдишься, Евгеша, — палевый зашептал ему в ухо. — Прочти-ка вслух элегию, которую ты сочинил для будущей женушки. Не мешкай. Тебе и покраснеть не страшно. Ты вон какой меховой. Никто твоего стыда не увидит.
— Уговорил, Аркаша, — согласился Евгений.
Он поднял правую лапу и высокопарно произнес:
Ваш мех подобен шубе чернобурки,
Белейший горностай — ваш воротник.
В метель приметил тонкую фигурку —
Как годы знал вас — так я к вам привык.
Ваш след искрил в снегу печатью розы,
Цепочка на лугах как Ариадны нить
Спасла меня в январские морозы.
Согрела душу, возродила мою жизнь.
— Нескладная безвкусица, — я перегнулся через ветку.
— А теперь ваша очередь побаловать нас поэзией, глубокоуважаемый Тихон, — серый волк оперся передними лапами на ствол сосны и насмешливо улыбнулся. — Мы ждем.
Мне было обидно, что враги меня совсем не уважают: «Разве я не лучший вампир обеих стай волшебного леса? Разве я не доверенное лицо прославленного атамана? Так почему они потешаются надо мной, как над юродивым? Разве они не должны испытывать ко мне уважительный страх?»
Оскорбленный и уставший, я не прочитал волкам стихов. Перестав следить за ними, я осмотрелся.
Неподалеку от озера в низине отдыхало стадо зверей, в равной степени похожих на слонов и гиппопотамов. Эльфы называли их леймами, и мы подхватили это название.
Медлительные гиганты дремали, спрятав в камышовых зарослях длинные и тяжелые морды — черпаки. Их темно — коричневые шкуры были облеплены серым илом. Время от времени звери просыпались и трясли короткими треугольными ушами, смахивая насевших комаров. Рядом с ними бродили пугливые болотные косули. Вместо шерсти их серовато — розовую кожу покрывали выделяющие слизь полипы.
Свежая кровь вернула бы мне силу, но я не располагал временем для сражения с могучим гигантом, кожу которого было практически невозможно прокусить, и пришлось бы воспользоваться клинком, или поимки скользкой косули. Животным выпала иная роль в моем плане спасения.
Передвигаясь по деревьям, я бесшумно подобрался к стаду, перескочил на спину вожака леймов и спрыгнул на землю. Зверь заревел и бросился наутек, увлекая за собой перепуганных сородичей и косуль.
Между мной и преследователями на несколько секунд возникла живая преграда. Волки не рискнули проскочить между ног обезумевших тяжеловесов. Стадо умчалось, но мой след был затоптан и потерян.
Я долго кружил по лесам и горам, запутывая след, и к рассвету вернулся в горное убежище. Мне так и не удалось поохотиться. Я был полностью измотан и валился с ног от усталости.
Полуползком забравшись на утес у водопада, я увидел Демьяна и Лаврентия. От них пахло человеческой кровью. Недобрый знак.
«Какие еще плохие новости меня ждут?»
Копошащиеся в реке угри подтвердили невеселые догадки.
